– О, кошель с деньгами. И… э-э… кое-что почитать по дороге. – Заметив его взгляд, я быстро добавила: – Это всего две тоненькие книжечки! Только Байрон и Джейн Остин! Я знаю, что этого нельзя делать. Но Себастьяно, это же первые издания! Их у нас практически больше нет, а если есть, то совсем уж древние и растрёпанные и только в стеклянных витринах в музее. Я тебе клянусь, я припрячу надёжно и никому не покажу! Даже Ванессе! – Я точно знала, что её интересовали бы только сумочка и мой наряд, но ведь эти вещи так и так перекочуют, как обычно, в костюмный фонд, который Старейшины содержат для наших путешествий во времени.

Я умоляюще смотрела на Себастьяно:

– Такого, как с бриллиантами в морозилке, больше не повторится, на сей раз я буду бдительнее, обещаю!

Он вздохнул:

– Ну как хочешь. Всё равно те, кому книги попадутся на глаза, сочтут их подделкой.

Об этом я вообще пока не думала, а ведь это лежало на поверхности. Я задумчиво остановилась посреди улицы.

– Знаешь, я могла бы…

– Нет. Британская энциклопедия останется в книжном шкафу.

На сей раз была моя очередь вздыхать:

– Ну, хорошо.

Джерри уже спрыгнул с облучка и раскрыл перед нами дверцу:

– Миледи, милорд.

– Джерри, ты спокойно можешь называть нас по именам, – сказала я так тихо, что Жако, морщинистый грум на запятках, не мог услышать. – Ты же знаешь, что мы не аристократы.

Он покраснел под веснушками и неуверенно улыбнулся:

– Это будет производить плохое впечатление, если я на людях буду говорить с вами как с приятелями, так что лучше не рисковать.

– И всё равно ты отличный товарищ, – сказала я. Преобразователь сделал из этого слова превосходного спутника, но ведь это ничего не меняло в положении дел. Я пару раз сглотнула, поднимаясь с помощью Джерри в экипаж, ведь могло так случиться, что мы виделись с ним сегодня в последний раз. Было довольно-таки неправдоподобно, что я и Себастьяно ещё раз получим задание в лондонском прошлом, потому что для нас это была работа на подмене – Хосе нужно было на короткое время подменить Старейшину, который обычно руководил здесь ранними эпохами. Это было самое глупое в нашем деле: встречаешь милых людей, а потом вынужден расставаться с ними навсегда.

– Куда едем, милорд? – спросил Джерри.

Себастьяно, уже одной ногой в экипаже, повернулся к нему:

– На Спитлфилдз.

– О. Вы хотите…

– Да, – спокойно сказал Себастьяно. – Мистер Маринеро ждёт нас там.

Джерри выглядел сокрушённым, много вопросов стояло у него в глазах, но он ничего не сказал, а захлопнул дверцу и занял своё место на облучке. Сразу после этого он щёлкнул кнутом, и упряжка лошадей тронулась. Вскоре экипаж покатился в стабильном темпе по улицам Сити в восточном направлении. Я молча откинулась на плечо Себастьяно. Моя голова разом наполнилась заботами.

В свете дня на Спитлфилдзе было ещё безотраднее, чем ночью. Утлые домишки были погружены в туман от вонючего кухонного чада, который выбивался изо всех щелей, а люди были одеты так бедно, что мне захотелось сразу выйти и раздать все мои оставшиеся деньги; главным образом детям, таким худым и бледным, что у меня сжималось сердце. Но Себастьяно с сожалением покачал головой, когда я предложила раздарить свои монеты.

– Тогда мы навесим себе на шею сотни попрошаек и уже никогда не доберёмся до церкви.

Всё вокруг казалось грязным и запущенным. Мы проезжали мимо фабрики, откуда доносился оглушительный шум. Те, кто там работал, рано или поздно обречены были на потерю слуха или полную глухоту.

– Видимо, ткани, – ответил Себастьяно на мой вопрос, что тут производят. – А грохот исходит от паровых машин.

И верно, я об этом читала. В эту эпоху при помощи паровых машин Англия сильно продвинулась в новую эру – эру индустриализации и массового производства. Ценой бедных людей, которые израбатывались ради этого.

Хосе ждал нас у маленькой церкви. Он казался непривычно мрачным, лицо было изрыто морщинами больше обычного.

– Что случилось? – спросил Себастьяно.

Хосе лишь коротко покачал головой и взглянул на Джерри, который передал экипаж груму и пришёл к нам в церковь. Пока мальчик был рядом, Хосе не мог говорить с нами откровенно.

Однако внимание Джерри как раз отвлекли.

– О боже, – в тревоге воскликнул он. – Опять эта женщина. Она направляется прямиком к нам.

Я обернулась – и правда, на нас с широкой улыбкой надвигалась Молли Фландерс. На сей раз она была вся в розовом, а на её поднятых вверх локонах громоздилась башня из страусиных перьев.

– Избавь нас от неё, – сказал Хосе Джерри. Он сунул мальчику в руку несколько золотых монет, потом отпер двери церкви. – Следуйте за мной, – сказал он через плечо мне и Себастьяно.

– Но… – Джерри было запротестовал, но Хосе уже вошёл внутрь.

– Не тот ли это рыжеволосый джентльмен, – услышали мы радостное восклицание Молли, но тут Себастьяно закрыл за собой двери церкви и запер её изнутри на засов по велению Хосе.

– Может, хотя бы теперь ты нам расскажешь, что случилось? – спросил он.

Хосе первым поспешил к колонне.

– Давайте сперва перепрыгнем. Мы не можем терять времени. Вам надо вернуться, пока это ещё возможно.

– Пока это ещё возможно? – испуганно повторила я. – А почему это может оказаться невозможным?

Но Хосе безмолвно поднял руку и вытянул её в воздух подле колонны, после чего вокруг его пальцев появилось мерцание. Себастьяно подтянул меня ближе к Хосе и крепко обнял обеими руками, ведь он знал, какой страх я испытывала перед каждым прыжком во времени.

Тут всё вокруг нас начало вибрировать, всё сильнее, пока не зашатался пол у меня под ногами. Меня затрясло, вокруг меня слышался грохот, я ощутила могучую силу тяги времени до самой глубины моего тела. К этому добавился холод, такой ледяной и зловещий, как ничто другое на свете, во всяком случае ничто естественной природы. Грохот становился громче, мерцающий свет усиливался и становился слепящим, прокалывая насквозь даже мои сомкнутые веки. Как раз когда я думала, что больше не смогу выдержать ни одного мгновения, прозвучал взрыв, который разом всё погасил.

Однако на сей раз меня не поглотила чернота времени, а я просто была отброшена на пол сильной ударной волной. Со всех сторон посыпались обломки камней, один из них больно задел меня за плечо. Я понятия не имела, что произошло, но точно знала одно: что-то при этом прыжке основательно пошло не так.

Я лежала плашмя на спине, в воздухе пахло горелым. В панике я села.

– Себастьяно?

– Я здесь. – Он тоже был повержен и лежал недалеко от меня. Он быстро протянул ко мне руку, и сообща мы поднялись на ноги.

– Ты не ранена? – с тревогой спросил он.

Я потёрла плечо. Оно немного болело, но даже ткань моего пальто уцелела.

– Только немного ушиблась. А ты?

– Всё в порядке. Пострадал только узел моего галстука. Микс был бы безутешен.

Он выковырнул камень из накрахмаленного воротника своей рубашки.

Мы всё ещё находились в церкви, но никаких следов Хосе не было. Там, где он только что стоял, в полу зияла глубокая дыра, как будто кто-то сокрушил плиты огромным молотом. Вокруг валялись выломанные камни, разбросанные на расстояние в несколько метров. Из почернелой, оплавленной глубины поднимались тёмные струйки дыма. Если не считать этого, всё выглядело так, как несколько минут назад: коптящие свечи по обе стороны от сурового Иисуса, пучки засохших цветов на ступенях лестницы, пятна воска на покрывале алтаря, литургические одеяния на скамье. Единственной переменой была дыра в полу.

– Что произошло? – Я растерянно смотрела на Себастьяно. – Ворота стали нестабильными? Может, кто-то видел нас во время прыжка?

– Нет, от этого не бывает повреждений. В таком случае просто не происходит ничего. И тогда Хосе был бы ещё здесь. – Он пнул один из валявшихся каменных обломков. – Не спрашивай меня, почему он прыгнул без нас, у меня нет ни малейшей догадки.