Клан Бурлящей Реки проворно добил всех раненых, собрал украденных рабов, а заодно нескольких уцелевших из бывшей собственности Ночных сестёр и, торжествуя, направился домой.

Уже почти рассвело. Впереди показались ставшие вдруг такими родными очертания знакомых домов и берега реки. Ведьмы расседлали ранкоров, над ранеными зверями пропели исцеляющие заклинания и пустили пастись. Арама отпустила своего скакуна и обернулась к Рексу.

- Ты – мой герой, – сказала она, обняла его и крепко поцеловала в губы. Капитан опешил и даже не знал, что сказать в ответ, но она и не дала ему такой возможности. – Я никогда не видела, чтобы мужчина так храбро сражался. Пошли! – Она схватила его за руку и стремительно повела вглубь леса.

====== Часть пятая ======

За время отсутствия воительниц в поселении был наведён практически полный порядок; похоже, мужчины клана Бурлящей Реки знали свое дело. Было решено возобновить празднество ближе к вечеру – так уж у этих ведьм было заведено – а пока занялись обычными делами, особое внимание уделив получившим наиболее тяжёлые ранения ранкорам. Асока отметила, что за зверями ухаживали гораздо более внимательно и заботливо, чем за ранеными ведьмами, которых тоже было немало. «Ну прям совсем как учитель», – подумала тогрута, – «после боя первым делом оближет свою ненаглядную технику, а поинтересоваться, как падаван себя чувствует, даже не позаботится. Ну ладно Р2, он тоже личность и даже в некотором роде может называться почётным джедаем. Но истребитель? Там-то чего любить?»

Асока уже в очередной раз пригорюнилась. Помощь что-то не спешила, и даже неожиданная отсрочка ничего не решит. «Тоже замуж выйти, что ли? Интересно, мне хватит боевых заслуг?» Тут она заметила, что нигде не видно капитана Рекса, встревожилась было, но потом вспомнила про постоянно крутившуюся вокруг него симпатичную брюнетку, которой он сварганил водопровод, и мысленно посочувствовала ему... а может, и позавидовала.

Энакин сидел на крыльце дома матери Уайзмот в обществе последней, смачно жевал какие-то фрукты и в сто первый раз пересказывал свои подвиги, причём с каждым последующим пересказом эти подвиги увеличивались в геометрической прогрессии. Одна из ведьм поднесла ему на деревянном блюде стопку тонких поджаристых лепёшек, от одного запаха которых у Асоки потекли слюнки. Учитель прихватил сразу штук пять, свернул вчетверо и засунул в рот. Мать Уайзмот глядела на него с умильной улыбкой доброй бабушки, радующейся хорошему аппетиту любимого внучка.

Асока плюнула и побрела искать единственную родственную душу – Р2. Дроид, к слову, весьма довольный, обнаружился возле водопровода: он следил за порядком, чтобы пришедшие за водой не толкались и, не приведи Сила, не поломали чего.

- Эрдваша, ну что? Где там наши?

- Бип-би-и-и-и-уип! – Радостно отозвался Р2, помигивая огоньками.

- Кто? А, ну конечно. По крайней мере, ему-то здесь точно ничего не грозит. Скорее бы.

Асока отошла в сторону (а то как бы к работе не припрягли) и вгляделась в далёкое небо. По-своему она даже уважала мастера Кеноби, насколько она вообще была способна испытывать к кому-то уважение, но никак не могла понять, чего такого женщины в нём находят. Он всё-таки уже не первой свежести – вон, виски седые, морщинки под глазами... Хотя, будь она сама учителем Скайуокера и имей волосы на голове, она бы поседела в первые же полгода.

Тогрута отбросила посторонние мысли и принялась взращивать истинно джедайское терпение. Пока что-то получалось не очень.

День уже приближался к вечеру, когда в деревне, наконец, объявилась раскрасневшаяся и абсолютно счастливая Арама. Она шла под руку со столь же румяным и счастливым Рексом, всем своим видом говоря: «Завидуйте молча!» И многие действительно завидовали, жалея, что не сообразили вовремя взять нового и изобретательного раба в оборот.

Парочка приблизилась к крыльцу дома матери. Та подняла голову и посмотрела на них. Энакин икнул и подавился лепёшками. Уже освободившийся от всех дел и забот Р2 двусмысленно забибикал. У Асоки отвисла челюсть. Арама выпустила руку Рекса и шагнула вперед.

- О мать, сегодня утром я взяла этого мужчину в мужья. Прошу тебя, засвидетельствуй это, чтобы другие сестры на него не посягали.

- Тебе придётся смотреть в оба за своим мужчиной, сестра, – заметила мать Уайзмот. – Потому что посягнуть захотят многие – тем более, этот мужчина оказался столь полезным нашему клану.

Рекс бодро вскинул руку к виску:

- Рад стараться, леди.

Арама ревниво сверкнула глазами.

- Пусть только попробуют – я им все космы повыдираю! Другого такого мужчины во всей галактике не найти!

«Ну вообще-то ещё миллион-полтора имеются», – ехидно подумала Асока, но промолчала.

Скайуокер глядел на своего капитана совершенно квадратными глазами. Рекс ухмыльнулся и подмигнул ему. «Да ладно вам, генерал», – словно говорил его взгляд, – «я теперь тоже человек семейный, как и вы». Энакин чутьем понял мысли Рекса и задумался, как же он будет разруливать всё это, если за ними таки прилетит кто-нибудь. Ведь он же спалился при всех – выдал свою самую страшную тайну (не считая коробки ситхских печенек в шкафу и спрятанной под подушкой в Храме увлекательной голокнижки «Как стать круче всех за пять дней», купленной год назад).

Арама ослепительно улыбнулась, схватила благоверного за руку и повела знакомить со своими апартаментами, при этом болтая без умолку: «А в хижину ты можешь тоже провести водопровод? Представляешь, как будет здорово! А когда родится дочка...»

- Ах, как это чудесно, Эни! – Воскликнула мать Уайзмот. – Твой товарищ уже нашёл свою судьбу. Осталось только девочку пристроить... но она, пожалуй, ещё слишком молода, чтобы брать мужа.

Монтрелы Асоки повисли. «Вот так всегда», – уныло подумала она. – «Другим – всё, а мне – полный облом. А этот сидит, трескает лепёхи и даже не смотрит! Ладно-ладно, лишь бы мастер Кеноби не опоздал – он вам покажет, где ситхи зимуют! Сама лично вас ему сдам, вот так!»

Как только на деревню спустились сумерки, праздник продолжился – вернее, начался заново. Хмурая Асока стояла посреди ликующего моря танцев и песен и исподлобья поглядывала на Энакина: сегодня он выглядел гораздо бодрее, чем вчера. Тогруте было известно – только понаслышке, разумеется, – что сердце женщины легко покоряет спасший её мужчина. Похоже, правило наоборот тоже работает. «Поглядела бы на тебя сейчас твоя Амидала!» – злобно думала Асока. – «Я бы на её месте просто плюнула и забыла бы тебя навсегда!» Однако, следовать собственной рекомендации оказалось гораздо труднее; плевать-то у Асоки получалось, а вот выбросить из сердца... слишком уж глубоко там укоренился этот обормот. «Правду говорят: любовь зла, полюбишь и Скайуокера».

Когда мать Уайзмот и Энакин спустились с крыльца и двинулись к середине площади, Р2 вдруг разразился отчаянным бибиканьем и свистом. Асока радостно встрепенулась, когда сообразила, что происходит. Откуда-то сверху донёсся шум снижающегося транспорта, и по всей деревне пронёсся мощный порыв ветра.

Прямо на площадь опустился республиканский штурмовой челнок. Двери отъехали в сторону, выдвинулся трап, и в проёме показался мужчина средних лет, при виде которого у всех ведьм от шестнадцати до сорока пяти перехватило дыхание.

- Учитель!!! Родной!!! – Радостно заорал Энакин, едва не кинувшись к нему обниматься, пока престарелая «невеста» подбирала откуда-то с земли свою челюсть.

- Генерал. – Рекс автоматически отдал честь.

- Мой будет, – услышала Асока шёпот стоящей позади неё ведьмочки.

- Обломись, – ответила её соседка. – Мой. Спорим, я тебе наваляю?

- Дура. Иди с ранкором вонючим целуйся.

«Мастер Кеноби, вы встряли», – уныло подумала Асока.

Однако Оби-Ван, вопреки обыкновению, встревать не собирался. Он лишь обернулся внутрь челнока и что-то сказал – очевидно, сидевшим там солдатам-клонам. Затем неторопливо спустился по трапу.