— Не спишь? — хлопнул его по плечу Сорокин.

— Никак нет! — довольно бодро ответил связист, что было удивительно, как он не задремал под шорох эфира в наушниках.

— Как там связь с Сэмом? Появилась?

— Тишина, товарищ подполковник! Пробовал на разных частотах — пусто. Может, не дошел еще?

— Не тот он человек, чтобы хвост добычи отпускать, — задумался Сорокин. — Ладно, соединяй меня с «Первым», буду доклад давать.

Как бы ни осторожен был чужак, но ошибку все-таки сделал. Он не поднимался вверх, не смотрел тылы, хотя предугадывал о непрекращающейся погоне. А должен был элементарно подстраховаться. Или устал?

Алекс долго смотрел в тепловизор на неподвижную сигнатуру, окрашенную в желтовато-красный цвет. Чужак спал, температура его тела постепенно понижалась. Второго — заложника — он разглядеть не мог, но знал, что Шаман находится где-то рядом. Пока капитан занимался созерцанием, Тыкулча и Бес развели небольшой огонь на другой стороне увала, и то в целях предосторожности — за большой гранитной стеной, нависшей над тропой. С верхней точки увала огонь не был виден, и вздумай чужак осмотреть местность позади себя — ничего не увидел бы. Эвенк, что бы он ни говорил, хорошо знал эти места.

— Я часто хожу здесь, — признался Тыкулча, когда они все втроем уселись напротив костра, — и даже стоянка для отдыха выбрана мной не случайно. Иду охотиться, беру с собой пару сухих валежин и прячу здесь.

— А я и удивляюсь, откуда на россыпях дрова? — хмыкнул Бес, правя лезвие небольшим оселком. — Запасливый ты, анда.

— Какой есть, — хитро прищурился охотник, скрывая отблеск пламени в своих зрачках.

— Вам же нельзя находиться в урочище, — Алекс пошевелился, удобнее устраиваясь на плоском камне, на который предварительно бросил деревяшку из запасов Тыкулчи. Не хватало еще геморрой подхватить в самом расцвете сил. Мужики потом от смеха животы надорвут.

— Нельзя, — легко согласился эвенк, — но многие молодые парни тайком ходят сюда, смотрят вниз. Даже спорят между собой, кто дольше всех проживет возле могилы чудовища. Ближе нельзя — Гугдауль шибко сердится.

— Он знает, что вы нарушаете табу?

Охотник ненадолго замолчал, заворожено глядя в огонь, только левой рукой медленно теребил шерсть на загривке Гудейкона. Собака тоже была спокойной, греясь возле живительного тепла. Она вытянула лапы и положила на них свою умную морду.

— Он все знает, — ответил Тыкулча, — мы же вместе росли, с одного стойбища. Гугдауль самый лучший из нас, сам вызвался идти в стражники.

— Часто люди сюда забредают?

— Бывает. Много людей ходит по тайге. Гугдауль гоняет их, чтобы не нарушать покой места. Думаю, скоро все закончится, и можно будет здесь снова охотиться. Зверя много здесь, не боятся человека….

— Почему так думаешь? — осторожно спросил Бес, заканчивая процедуру правки. Он аккуратно вложил клинок в ножны.

— Дух устал, — туманно ответил охотник, — требует забрать его отсюда. Не зря сюда порождение тьмы рвется.

— Поэтому старейшины разрешили допустить военных в урочище? — догадался Алекс.

— Всем нам легче будет одолеть врага, — Тыкулча замолчал, теперь уже надолго.

— Ты связь проверял? — спросил Алекс.

— Здесь не берет, — Бес понял, что от него хочет напарник, и упруго вскочил на ноги.

— Поднимись наверх. Надо связаться и сказать, что мы здесь. Скорректируем действия.

— Бес на связи, товарищ подполковник! — вскинулся боец, сдергивая наушники.

Сорокин, до этого задремавший за столом, тут же оживился и, подойдя к рации, нацепил гарнитуру на себя.

— Второй — Бесу! — послышалось в наушниках. — Кто-нибудь ответит? Куда пропали?

— Второй на месте! Поменьше пустых разговоров в эфире! — Сорокин был рад, признаваясь себе. Как-никак усиление огневой мощи, да еще и с тыла.

— Докладываю: мы на хвосте твари, в трехстах метрах от него. Сейчас он отдыхает. Заложника не видим, но он где-то в камнях, — редкие атмосферные разряды забивали голос Беса. — Какие наши действия?

— Постоянный контроль за объектом. Нам нужно знать, когда он начнет движение. В бой не вступайте, координируйте его действия, держите с нами связь.

— Утром переключите на общую волну, — предложил Бес, — так все будут в курсе, не нужно будет дублировать.

— Разумно, так и сделаем, — согласился Сорокин. — Ваше мнение: когда объект начнет движение?

— Он непредсказуем, это точно. В любой момент. Будем следить за ним. Длинный переход все равно утомил его, так что раньше пяти утра он с места не сдвинется.

— Наше видение ситуации совпадает, — удовлетворенно кивнул Сорокин. — Бесу — отбой.

Отдав гарнитуру бойцу, он сказал:

— Давай и ты ложись спать. Я Синицыну сказал, чтобы тебя в четыре разбудил. Как встанешь — сразу настрой общую волну.

— Понял, товарищ подполковник.

— Все, тогда спать.

Унылые рассветные сумерки только стали окрашивать где покатые, а где и острые верхушки гольцов, как холодный туман тут же покатился в котловину, закрывая и без того плохой обзор. Чертыхнувшись, Алекс включил тепловизор, но успокоено вздохнул. Пятно, неподвижно лежавшее возле камней, только-только начало шевелиться и наливаться живительными красками. А то ему уже стало казаться, что тварь окоченела от сибирских заморозков. Хорошо было бы, если так и произошло. Сколько проблем решили бы одним махом. Нет, живой, тварюга. Поднялся, стал крутиться на месте.

Туман плотной стеной окутал вершину горы, что было очень плохо. Алекс чертыхнулся. Услышав за спиной осторожное шуршание камней, узнал по шагам Беса. Напарник, отчаянно зевая, пристроился рядом. Осторожно положил автомат на камни, чтобы ни одна деталь не звякнула, пожаловался, потирая лицо:

— Здесь какие-то осыпи ненадежные. Невозможно пройти тихо. Иней еще этот….

— Разворчалась бабка Маланья, — усмехнулся Алекс.

Что-то мокрое, теплое и влажное ткнулось ему в левую ладонь. Это любопытный Гудейкон торопился занять свое место. Он словно чуял, что сегодня начнется Большая Охота, и в его движениях чувствовалось, что накопленная за дни бездействия энергия буквально распирает, толкает вперед.

— Скоро туман уйдет вниз, — очень тихо, чуть ли не в ухо, прошептал Тыкулча.

Как он умудрился без малейшего шума спуститься сверху? Или мягкие сапоги способствуют такому способу передвижения? Алекс отмахнулся от ненужных теперь мыслей, так как был уверен, что чужак знает об их присутствии, извлек «Каскад» и попробовал смотреть через него. Бесполезно. Мутное плотное молоко, сквозь которое видно непонятное мельтешение крупной фигуры. Там он еще. Не двинулся с места.

— Второй — Бесу! — ожила рация.

— Твою дивизию! — Бес добавил пару соленых слов и, приникнув спиной к камню, ответил: — На связи! Объект на месте. Очень густой туман, плохая видимость.

— Если ниже спуститься?

— Рискованно. Тварь обладает хорошим слухом. Вызывать буду я, как поняли?

— Принято, Бес. Отбой.

Спецы переглянулись. Хочешь или хочешь — придется ждать. Туман рано или поздно уйдет вниз, и вот тогда не зевай.

— Почему он сидит на месте? — Бес явно нервничал, и это на него не было похоже. Кажется, он заразился нетерпением поскорее разделаться с чужаком, и его непонятное поведение выводило напарника из себя.

— Не дергайся, брат, — покачал головой Алекс, — жди. Любая ошибка с нашей стороны — и мы трупы. Ты даже не представляешь, насколько он опасен.

Действительно, уже прошло два часа, туман рваными клочьями скатился вниз, да еще свежий утренний ветер, промозглый и противный, помог спецам. Теперь лежанка чужака была как на ладони. Он то и дело спускался вниз метров на сто, внимательно смотрел по сторонам, еще дольше вглядывался в котловину, потом поднимался наверх и, нагнувшись, что-то делал между навалов камней.