От ушедших коллег по 193 группе института ЛИАП остался след в душе, как от метеоритов. В рядах наших нет уже шести человек: Вити Лютова – «Геноссе», Бори Ковалёнка, Славы Шарикова, Марины Георгенбергер, Светы Козловой, Вани Осипова.

Студенты – это такие существа, которые всегда голодные как волки, и готовы съесть кого угодно и когда угодно.

Теперь уже трудно установить, у кого появилась эта мысль впервые – устроиться на подработку на мясокомбинат! Подрабатывали мы всегда и ранее, но старались с сохранением посещения лекций. Раньше преподаватели следили за посещаемостью. Чего стоил, например, Рогинский Юрий Владимирович, который от природы имел повышенную способность к счёту. Когда идёт от двери до кафедры – уже успевает всех присутствующих в аудитории студентов пересчитать. А когда подписывает журналы посещаемости, успевает вычислить сколько скрыто отсутствующих. Часто устраивал проверки. Вызывал старосту какой-нибудь группы и заставлял делать перекличку всей своей группы. Было такое и с нашей старостой, Синьковской Татьяной Ивановной. На день проверки не было по факту 6 человек, а отмечено в журнале 4. Рогинский говорит Татьяне:

– В деканат сама пойдёшь с заявлением о снятии тебя со стипендии или мне помочь?

После этого Татьяна собрала нас всех и предупредила:

– Ребята как хотите, буду отмечать всех, кто будет отсутствовать! Не будет меня – отмечайте меня! Я не хочу оставаться без стипендии.

Результат этой политики был налицо. Я хорошо ощущал разницу в подготовке студентов дипломников нашего времени и более поздних выпусков. Попробуй в наше время сдай экзамены Рогинскому без предоставления конспекта!? Он даже не допускал к сдаче. А после сдачи пробивал твой конспект шилом, чтобы никто другой не мог им воспользоваться.

Для объективного освещения этой неординарной личности следует отметить, что Юрий Владимирович написал книгу «электропитание радиоустройств». Защитил докторскую диссертацию, но вот из каких соображений он написал статью в журнал «Радио», в которой отдал приоритет в изобретении радио итальянцу «Маркони», а не Попову – не понятно! Эта опубликованная статья стала для него роковой ошибкой. Диссертация докторская Рогинскому Москвой не была утверждена!

Мы с ним иногда встречались в магазинах, когда жили в «общаге» на Гастелло. Судя по всему, он жил где-то рядом. Стоим в очереди сзади Рогинского, а у него авоська с продуктами. Кассирша пересчитала всё и называет ему сумму. А он ей отвечает:

– Да не правильно вы посчитали!

Та возмущается, и начинает ему доказывать свою правоту. Пересчитывает и называет новую сумму. Этот цикл повторялся трижды! И каждый раз она называет новые цифры. Знала бы эта «кукла» с кем она спорит! А он, как и все, стоит в простой рубашонке с короткими рукавами, выполняет «наряд» жены и выслушивает вздор этой «чукчи», пытающейся не обидеть себя и представить народу «тупым» этого покупателя. Наконец, Юрию Владимировичу это всё надоедает, он расплачивается и уходит, буркнув на прощание:

– Всё равно не правильно! Но уже ближе к истине.

Более поздняя подготовка студентов была значительно слабее нашей. Для ознакомления с дипломниками, я задавал простые вопросы: «Какие факторы влияют на подъёмную силу?»! Они втягивали голову в плечи. А что уж говорить о «прямом» и «косом» скачке уплотнений при сверхзвуковых полётах, изложенных нам в лекциях!

О пропуске занятий на военной кафедре вообще быть не могло никаких разговоров!

В таких вот условиях мы устроились на работу на мясокомбинат. Ну, мы – общежитейцы понятно почему, но вот Толя Семёнов? Почему он всегда был в компании с нами!?

Устроились, пришли на работу и надеялись объедаться мясом! А нам вручили вилы и сказали:

– Будете очищать вагоны, в которых привозят скот!

Если в вагонах оказывались телята, то это ещё ничего. Правильнее будет сказать ничего хорошего! Навоз утрамбован. Чтобы не упасть, когда дёргается состав в пути, да и в движении телята топчутся на ногах, утрамбовывая навоз. Очистить один вагон – 60 копеек. Чтобы заработать какие-то копейки мы – студенты становились по 1 человеку на вагон. А местные по 2 человека. Время на очистку состава общее. Поэтому за отведённое по норме время одному очистить вагон тяжело! Отдирать от пола спрессованный навоз это хорошая проверка на прочность своих рёбер, особенно при стремлении в одиночку за определённое время заработать 60 копеек! Старший по очистке вагонов ходит по вагонам и напоминает об оставшемся времени:

– Поторапливайтесь! Осталось 10 минут! Железнодорожный состав не должен ждать хапуг, желающих много заработать!

Мы были «хапуги», а поезда с телятами шли на мясо для «Элиты»! И всё это происходило на глазах у простых людей! Не хочется разжигать «страсти против власти»! Позже будет официально сказано: «СССР развалила её собственная система. Неумелость руководства и моральное разложение партийной системы!»

Оставляем политику и возвращаемся к вагонам. Чистка вагонов после свиней ещё проблемнее! Навоз был жидкий. Иногда ботинок рабочих, которые нам выдавали, было не достаточно по высоте. Навозная жижа заливала ботинки. Для непросвещённых поясняю, что газ от свиного навоза вреден для глаз. Человек слепнет от выделяемых из свиного навоза газов.

Если при чистке «черпанул» навоз ботинком, то там был кран с водой. До следующего состава можешь помыться, но работать далее уже будешь с сырыми ногами.

Как в анекдоте с едой у индейцев. Собрал вождь племя и говорит:

– У нас две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

Все застучали копьями и закричали:

– Давай с плохой!

– У нас в племени есть нечего! Придётся жрать навоз!

– А какая же хорошая новость?

– А хорошая новость это то, что навоза много!

Вот похожая ситуация была и у нас. Однако, справедливости ради надо сказать, что в часы работы столовой там можно было на 37 копеек пожрать по-человечески.

Чтобы выгнать свиней из вагона, между вагоном и платформой ставятся «сходни» для прохождения двух свиней одновременно. Но иногда между ними вклинивается третья, если её люди (выгонщики скота) чем-нибудь «огреют» в вагоне. Трём свиньям на «сходнях» уже тесно. А свиньи очень не любят тесноту! Отчаянный визг всех трёх, и средняя в этой ситуации уже «готова» – умирает от разрыва сердца! Тут же подходят работники комбината, всаживают в неё 12 мм крюк с ручкой и оттаскивают её в сторону, чтобы не мешала выходу другим. Коллеги свиньи, пробегая мимо, задерживаются на несколько секунд около неё, не для того чтобы поскорбеть о том, как ей не повезло, а проверить, не осталось ли у неё чего-нибудь лишнего и съедобного. В дороге перегонщики скота должны их кормить. Но это «должны» только теоретически, а практически они корм для скота продают по дороге и пропивают. И большинство свиней остаются с обгрызенными хвостами и ушами. На что ни пойдёшь с голодухи! И если, пробегая мимо, они заметят, что у лежащей коллеги ещё что-то осталось, то, тормознув на секунду, нежно тянутся к хвосту или к уху, как будто хотят что-то пошептать. Ты извини, дорогая, тебе уже всё равно это не пригодится, а мне надо жить и резким движением, как акула, хвать и хвоста или уха уже нет! Она ещё глазами смотрит с укором, что же вы делаете-то «суки» ведь я же еще живая только визжать не могу! Но в ответ холодное равнодушие – голод спишет все недостачи!

Приходит следующая команда из экспресс-контроля. Отрезают от неё что-нибудь, что осталось, а если ни ушей, ни хвоста уже нет, то берут «пятак» на носу, и уносят на экспресс анализ. Если таких свиней много, то их маркируют. Потом электротележкой, как на вокзале, увозят в закрома.

Для них это привычная каждодневная работа. Единственное ограничение по срокам работы, это для забойщиков скота. Этих ребят не держат на работе более двух с половиной лет. Они звереют после этого и теряют контроль над своими действиями. Описывать то, что они вытворяют можно только для людей с крепкими нервами. Одному присудили 8 лет за садизм над животными не случайно!