— Если бы Наймо не свалился от пищевого отравления, он бы победил.

— Только потому что ты позволил, — гордая улыбка изогнула ее губы. — Если бы это было честное, ничем не ограниченное соперничество, то исход сражения был бы другой. У Наймо не было ни единого шанса, и все это знали.

Если бы борьба была «ничем не ограниченной», как выразилась Джули, то сражения вообще бы не произошло. Марш закончил бы прежде, чем Наймо успел обнажить меч. Марш никогда не стал бы хвастаться своей доблестью, но гордость в голосе Джули как-то странно влияла на его самолюбие, вызывая удовольствие. Восхищение этой женщины значило для него очень многое. Он надеялся, что сможет оправдать ее ожидания, став таким мужчиной, которым она его считала. Марш скорее умрет, чем разочарует ее.

— Теперь ты знаешь, что я могу за себя постаять, следовательно, не стоит за меня переживать.

— Каксени! — ответила Джули на своем родном языке, что было эквивалентом «туше».

— Я буду дорожить каждым мгновением, проведенным с тобой во дворце ночной стороны, — прошептал он. Идеальные три дня, состоящие из разговоров, секса и разных совместных занятий. Иногда они держались за руки и молча сидели или слушали музыку. Смотрели на звезды и целовались, когда одна из них падала. Конечно, это были метеориты, а не настоящие падающие звезды, но это не уменьшало волшебство.

— Я все еще не могу поверить, что ты здесь, — пробормотала Джули. — Просыпаясь каждое утро, я пугаюсь, что это был всего лишь сон.

Однажды Марш потерял ее, но больше никогда не отпустит. Он притянул ее в свои объятия и поцеловал, обозначив твердость их союза.

— Вот насколько я реален.

Их любовь была глубокой и искренней, тем не менее они смогут ей насладиться только тогда, когда уедут с Ксенианса.

— Завтра мы должны вернуться, — решил Марш. У него было предчувствие, что чем дольше они будут ждать, тем более категорично будет воспринято решение Джули. Оппозиция и враждебность начнут нарастать по мере распространения слухов о том, что она предпочла чужака ксенианцу. Может, добродушный Император и любил свою дочь, но у каждого были свои пределы. Маршу довелось, хоть и мельком, увидеть императорские.

Джули вздохнула.

— Жаль, что мы не можем остаться на ночной стороне подольше, но ты прав. Я должна сообщить новость отцу и совету.

— Расскажи мне про совет. Разве не за твоим отцом последнее слово?

— За ним… но… влияние совета высоко. С его поддержкой Император обладает практически безграничной властью. Советники имеют влияние на людей. Император может навязать свою волю, но если люди не поддержат его, то найдут, как обойти законы. Первоначально члены совета были вождями своих племен. Когда народы всей планеты объединились, вожди стали советом, выступая в роли голоса своих людей и позволяя Императору следить за регионами. Советники тоже наследуют свои должности, их род восходит к моему отцу. Помимо того, что он Император, мой отец является вождем племени. Отец Наймо и Кура, советник Омакс, принадлежит ко второму по величине племени. Связывание с Наймо дало бы мне автоматическую поддержку обоих племен, которые представляют шестьдесят процентов всего населения.

— Довольно мощный союз.

— Так и есть, хотя изначально этого не планировалось. Нас же свела предсказательница. Но ситуация осложняется тем, что Ксенианс находится на пороге новой эры. Следующий правитель начнет новое тысячелетие, которое, как полагают, принесет еще большую гармонию и процветание. Так много факторов находятся в игре. Также важно, что мои люди не любят перемен, они предпочитают привычный комфорт. До объединения Ксенианса в Империю мы не продвигались вперед, воюющие племена постоянно уничтожали то, что сделали другие. Традиции предков примирили врагов и принесли нам стабильность, мир и процветание. За тысячу лет мы не вели ни одной гражданской войны. Кто еще может похвастаться подобным?

Никто. Терран так уж точно. Тысячу лет назад первобытная Земля находилась в своеобразном Средневековье, исследуя, завоевывая, сражаясь, убивая. Только за последние сто лет — какое-то мгновение — терранцы достигли мира на всей планете. Регресс Ксенианса был бы трагедией.

— Твой уход может спровоцировать гражданскую войну?

— Может. Люди, как минимум, расстроятся и начнут винить моего отца за то, что он впустил на Ксенианс чужеземцев, вступил в Союз Планет, разрешил инопланетянину посетить… принять участие в Ша'ла и украсть их Императрицу.

* * *

Обратная прогулка до дворца на ночной стороне прошла в молчании, сначала Джульетта чувствовала себя комфортно, но затем в ней проснулось любопытство.

— Ты такой молчаливый, — пробормотала она, когда они вошли в ее спальню.

— Ты многим жертвуешь, чтобы быть со мной. Последствия от решения будут глобальными.

Джульетта покачала головой.

— Да, последствия будут глобальными, но будущее ни одной планеты не должно зависеть от одного человека. Может, сейчас это не понравится людям, но мое отречение заставит Ксенианс стать сильнее. Отречение негативно отразится на мне, но я получу больше, чем то, от чего откажусь.

— И что же это?

Она подошла к Маршу и встала на цыпочки, чтобы обнять его за шею.

— Тебя. Единственного мужчину, которого я когда-либо любила. Единственного мужчину, которого я когда-либо буду любить. Возможно, я эгоистична, ставя свои желания выше нужд народа, — в этом-то меня и обвинят — но я не могу отрицать свои потребности.

Джульетта посмотрела в его мрачные терранские глаза.

«Неужели он передумал? Боится надвигающейся бури?»

Она не могла винить его в страхе.

— Может, ты передумал? — Джульетта закусила нижнюю губу. — И больше не хочешь иметь со мной ничего общего?

Марщ схватил ее за запястья, когда она хотела отступить, и погладил большими пальцами места, где бился пульс. Его ласковые прикосновения успокоили девушку.

— Все совсем не так, — тихо заявил он. — Я справлюсь со всеми последствиями твоего отречения. Но я опасаюсь, что позже ты пожалеешь о своем решении.

— Никогда, — Джульетта высвободила руки из его хватки и погладила Марща по лицу. Сексуальная щетина щекотала ее ладони. У ксенианцев не росли волосы на лице. — Клянусь. Нас может разлучить только смерть. Я умру за тебя. Пожертвую всем, чтобы спасти твою жизнь.

— В этом нет необходимости, — в его голосе сквозило веселье. — Я не собираюсь умирать в ближайшее время.

— Я серьезно, — она ударила кулачком в его грудь и сердито посмотрела.

— Как и я, — Марш обнял ее и крепко прижал к себе. — Что бы ни случилось, когда мы вернемся в главный дворец, то будем действовать как единое целое.

— Так-то лучше, — заявила она. Его поддержка придавала ей мужества. Рядом с Маршем она могла сделать все, что угодно. Это будет трудно, но оно того стоило. С тех пор как Джульетта покинула Терран, она была мертва внутри. С Маршем она вновь ожила.

Ее народ создаст новую традицию. Джульетта не знала, к какому решению они придут, но отец и совет обязательно что-нибудь придумают.

Джульетта поцеловала Марша. На вкус он был словно экзотическое терранское вино. Заставляя ее испытывать головокружение, а сердце трепетать. Ее живот опалило жаром в месте, где твердел его член. Легкое прикосновение, улыбка, взгляд… вот и вспыхнула страсть. Так было всегда.

Они отстранились друг от друга, чтобы снять одежду, а затем Джульетта снова бросилась в его объятия. Тело Марша было твердым там, где ее — мягким. Она прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его силы.

Они снова поцеловались, их губы и языки сплелись в знакомом, но спешном ритме. Джульетта до сих пор не понимала, каким образом ушла от него в первый раз. Сейчас бы она не смогла.

«Возможно, тогда я была сильнее… Нет, не сильнее. Глупее. Я не понимала, какой подарок преподнесла мне судьба».

Если бы Джульетта осталась с ним в студенческие годы, то политические проблемы были бы уже решены.