— Никто не стал бы обращаться с тобой иначе. Сначала все были бы удивлены, но после преодоления любопытства, с тобой бы общались как с обычной студенткой колледжа.

— Я уверена, что все бы изменилось, — она бы потеряла те драгоценные, редкие моменты, когда на короткое время забывала о своем положении и долге. Ох, как она любила зубрить уроки перед экзаменами, спорить и ворчать в учебных группах, есть плохую еду, допоздна засиживаться с другими студентами, суету и возню в кампусе, весенние каникулы, проведенные в пляжном городке, где она впервые напилась. В хламину, как назвали бы это терранцы. Звучало хуже, чем было на самом деле, так как самой Джульетте понравилось. Это было так… по-террански.

Эй, Джули, не хочешь выпить чашечку кофе? Эй, Джули, можешь одолжить конспекты? Эй, Джули, в субботу вечером вечеринка. Эй, Джули, привет. Джули. Ох, этот сладкий, ласковый звук.

А потом появился Марш, который искал ее внимания не потому, что был избран предсказательницей, а потому, что просто этого хотел. И это было самым приятным осознанием.

До тех пор, пока ее сердце не было разбито. Роман с Маршем дорого ей стоил.

— Ты бы начал ухаживать за мной, если бы знал, кто я? — спросила она.

Марш снова сел, разметив локти на своих коленях, и долго молчал, глядя в пол. Затем он вздохнул.

— Нет, — он посмотрел на нее снизу вверх. — Если бы у меня было хоть малейшее подозрение о том, как скоро ты покинешь Терран и что я начну в тебя влюбляться, то… нет.

Джульетта вздрогнула, как от двойного удара. Как бы ни была плоха связь с Наймо, Джульетта могла стерпеть это благодаря воспоминаниям о Марше. Отказаться от времени, когда она действительно была счастлива, было немыслимо. Глубина его чувств усугубила ее потерю. Джульетта вытерла слезы, которые текли из ее глаз.

— Ясно, — она ненавидела то, как дрожал ее голос.

Джульетта направилась к такани, большому струнному инструменту, который издавал мелодичные трели. На Терране было нечто подобное, они называли это арфой. Она хотела разбить такани, пнуть, сломать все, что могла.

Шелест одежды подсказал, что Марш тоже встал.

— Если Наймо… умрет, что будет дальше?

— Предсказательница выберет для меня другую пару.

— И ты снова согласишься?

— Это мой долг, — утверждение вызывало у нее отвращение, но ответственность можно было только отсрочить, не уклониться. Каждая отсрочка сокращала время, отведенное на рождения наследника. Ей и Наймо, или кто там будет вместо него, придется часто встречаться, чтобы убедиться, что она забеременеет к сроку.

— Надеюсь, ради тебя он поправится, и вы проживете долгую и счастливую жизнь вместе. Прости, что прервал твое уединение.

Она больше никогда его не увидит. Ее сердце сжалось, но она не посмела посмотреть ему вслед. Джульетта ухватилась за такани, чтобы не упасть. По ее щекам бежали слезы.

Для такого крупного мужчины он двигался очень тихо, звуки его шагов по полу напоминали легкий стук. Через несколько секунд дверь откроется и…

Джульетта резко обернулась.

Марш стоял перед ней с непроницаемым выражением на лице, в его голубых глазах сверкали эмоции, которые она не смогла определить.

Он схватил ее и прижал к своей груди. Ее ноги оторвались от пола. Сильная рука скользнула под ее волосы, обхватив затылок и наклонив голову. Губы Марша припали к ее устам, вынуждая принять его, но она и так была открыта для поцелуя, утопая в страсти. Волна за волной желание захлестывало ее тело, уничтожая все мысли и волю, за исключением отчаянной потребности стать ближе, слиться воедино, чтобы никакое пространство, никакие культурные различия, никакой долг не могли их разлучить.

Его язык вторгся в ее рот, но Джульетта уже приняла его гнев в качестве наказания, желая большего, возбуждаясь сильнее и со страстью отвечая на нападки. Зубы задевали плоть, намеренно и случайно, проливая кровь, которая смешивалась с его вкусом. Джульетта почувствовала головокружение, поэтому для поддержки вцепилась в его плечи. Напряженные мускулы, твердые как камень, были неподатливыми, как и его поцелуй. Марш не уговаривал, он брал. Гнев и боль выражались в каждом движении его губ, стальной хватке рук.

Обжигающие слезы любви и отчаяния хлынули из ее глаз, смешиваясь с поцелуем.

Когда Марш поставил ее на ноги и оттолкнул, для Джульетты это было похоже на падение в пропасть, будто время отмоталось назад и она снова вернулась на Ксенианс.

Марш вытер губы, словно хотел стереть ее прикосновение.

— Желаю тебе хорошей жизни, Джули, — он ушел, не оглядываясь.

Глава 10

Розовый небесный свет проникал в скиммер, но эмоции Марша были не столь радужными, пока частный шаттл пролетал над лавандовыми полями, волнуя траву и пугая животных.

— Скоро мы достигнем колизея, — произнес компьютер. — Построенный пятьсот солнечных циклов назад, колизей является одним из самых больших отдельно стоящих зданий и может вместить двадцать тысяч граждан.

Марша не очень интересовал колизей или какая-нибудь другая достопримечательность, он просто хотел как можно скорее покинуть планету, но Император предложил ему совершить обзорную экскурсию. Его кибер-мозг записывал все, что он видел, так как топография и сооружения, возможно, могли пригодиться в кибер-операциях. Марш должен был хоть что-то предоставить Картеру, ведь церемонию так резко отменили.

К тому же Марш решил снова вступить в ряды Кибер-Управления, утром уведомив об этом директора. Дейлу он все расскажет лично, когда встретится с ним лицом к лицу. Мастерская «Лунный свет» располагалась слишком близко к Ксениансу, на который Дейл собирался поставить множество ZX7Ms. Но Марш не хотел в этом участвовать. На этот раз он начнет все с чистого листа. Став оперативником, он сможет занять себя делами до тех пор, пока его сердце не исцелится… если вообще исцелится.

Как, черт возьми, она могла стать парой мужчины, которого не знала и с которым даже не разговаривала? Связывающая церемония была самым важным событием в ее жизни, в будущем Ксенианса, но Джульетта не могла самостоятельно выбрать избранника. И ее это устраивало.

Что случилось с той независимой, беззаботной девушкой, которая училась в университете? Неужели она была всего лишь иллюзией? Актрисой? Связывание не исключало возможности сексуальных отношений с другими. Осознание, что Марш был для нее лишь интрижкой, причиняло боль. Приехав на Терран, можно было вести себя как местные жители. Ходить на занятия, зависать в кофейнях, завести роман с ассистентом преподавателя…

Марш прикоснулся к губам.

«Я не должен был ее целовать…»

— В колизее проводятся ежегодные военные учения и соревнования по владению саблей…

— Военные учения? — перебил Марш компьютер.

— Тренировки, в которых бывшие племена имитируют сражения. Сразу после этого в колизее проходит фестиваль цветов в честь мира.

Ксенианцы делали хоть что-то по-настоящему? Имитация военных учений, имитация сражения женихов, имитация любви…

Если только они не хотели всех одурачить. Возможно, эти постановочные мероприятия были не для развлечения, а для подготовки к реализации планов. Может, они не подавили в себе агрессию, вместо этого желая завоевать Галактику, как это делали Ламис-Одж. Когда дело дошло до сражения Ша’ла, «миролюбивый» Император не колеблясь принудил Марша.

Каким правителем будет его дочь? Продолжит ли она изоляцию всей планеты или сделает Ксенианс доступным для всей Галактики? Хватит ли Джульетте проницательности, чтобы отличить друга от врага? Найдется ли в ней мужество, чтобы вмешаться в галактическую политику? Или сила, чтобы справиться с угрозами?

«Ну у нее же хватило сил бросить меня. Отшвырнуть в сторону, чтобы пройти связывание с незнакомцем. Не стоит волноваться. Джули сделает то, что от нее потребуется».

Марш заставил себя перестать думать о ней.

— Компьютер, ты можешь подлететь ближе?