Боль была привычной, так что я не морщилась. Наверное, именно этот факт поразил Мишу.

— А ты платишь своей кровью, — закончил напарник.

Вместо подтверждения я криво улыбнулась и перевела взгляд на кровь в бокале. Это случалось уже неоднократно, и ничего особенного в этом я не видела. Но, судя по удивленно-отвращенному лицу Миши, моему напарнику ситуация казалась отвратительной. Что ж, посмотрим, как он запоет, когда Рихтер поможет нам найти его сестру.

Благодаря заранее подготовленному зелью быстрой регенерации через некоторое время струя становилась меньше, и, когда кровь стала капать редкими каплями, а потом рана и вовсе затянулась, я протянула бокал здоровой рукой вампиру.

Рихтер хмыкнул, глядя на розовый шрам на моей руке, становившейся все меньше и незаметней, и опустил глаза в бокал:

— Вижу, ты заранее подготовилась.

Обычно мне приходилось тут же, при Рихтере, забинтовывать руку, а потом чувствовать себя неуютно, так как мастерство раненой руки заметно сокращалось. Самому Рихтеру я не слишком доверяла, чтобы позволять себе быть уязвимой рядом с ним. И недавно я подумала, что стоит купить небольшую бутылочку зелья исцеления. Стоило она жутко дорого, но, глядя на встревоженное лицо вампира перед собой, я решила, что не зря потратила деньги. Теперь я представляла полноценную угрозу Рихтера, а он знал мой взрывной характер.

— Для тебя, Шурочка, я всегда готова, — довольно промурлыкала я и только потом заметила двойной смысл фразы. А, не важно.

— Я пришел сюда не для того, чтобы слушать ваш флирт, — не выдержал Миша и порывисто вскочил. — Соня, ты обещала…

— Я знаю, что обещала, — тут же став серьезной, отрезала я. — Сядь и молчи, будь добр.

Миша скрипнул зубами и медленно сел обратно, буравя меня взглядом. Ну и пес с ним, мне не в первый раз. Хотя вообще-то его понять можно. Сам он без году неделя как агротор, молодая кровь все еще бурлит, важно показать свое мужское эго. А тут еще и сестра пропала. Естественно, парень волнуется.

Рихтер молчал и улыбался, глядя на нас. Когда он поймал взгляд Миши, то медленно поднес бокал с алой жидкостью ко рту и пригубил её. Затем облизнул губы и хищно улыбнулся:

— Ах, парень, ты не представляешь, насколько вкусна её кровь. Чертовски вкусна.

Опять-таки, Рихтер, гад ползучий, каждый раз устраивал из питья моей крови представление, так что я уже привыкла к этому. Но Миша видел это впервые. К счастью, сейчас он промолчал, хоть и скривился.

— Я рада, что тебе нравится, — холодно заметила я. — Ну, а теперь информация.

Саша продолжил смаковать мою кровь, не отводя взгляда от Миши. Детский сад по-вампирьи, честное слово.

— Что тебе нужно узнать, Соня? — поинтересовался Рихтер.

Выдержав эффектную паузу, я ответила:

— Я хочу знать, где живет Кадыров.

Саша моментально перевел взгляд на меня и встревожено нахмурился. От его веселого настроения не осталось и следа.

— Зачем тебе это?

— Не скажу, — твердо произнесла я.

Некоторое время Рихтер сверлил меня пристальным взглядом, потом сдался:

— Не знаю, где живет Кадыров, но знаю, где он часто бывает.

Я наклонила голову вправо, поощряя вампира к продолжению.

— Он частенько захаживает ко мне, — Саша постучал пальцами по столешнице. Поймав мой насмешливый взгляд, немец поправился: — Не ко мне в прямом смысле, а в «Час страсти». Сам я выхожу в зал редко, его знаю только заочно, хотя Кадыров бывает в моем клубе почти каждую неделю. И… — протянул Рихтер, допивая остатки моей крови. Вампир не закончил продолжение, тем самым интригуя нас больше.

— Что «и»? — не выдержал Миша. Эх, сразу видно, что он совсем недавно стал агротором. В этом деле нужно неподвижное терпение хищника, охотящегося на свою добычу, которого пока у колдуна не было.

Вампир проигнорировал колдуна и смотрел только на меня. У Саши кровная клятва только со мной, поэтому имеет право не замечать мое сопровождение.

— И как раз сегодня Кадыров заказал столик у самой сцены, — соизволил ответить Рихтер.

Я мило улыбнулась и поинтересовалась:

— Напомни, во сколько открывается твое заведение?

***

Удивительно, но после открытия клуба Рихтер любезно предложил нам дождаться прихода Кадырова в его кабинете. Вампир вывел на компьютер изображения с камер на первом этаже и оставил нас с Мишей вдвоем. Я нагло уселась в кресло хозяина и, рассеяно наблюдая за первыми посетителями в камеру слежения, обшарила стол вампира, залезла в каждый ящик стола.

— Не боишься, что Рихтер заметит? — деловито поинтересовался Миша, рассматривая кабинет на присутствие камер.

Я насмешливо на него глянула и произнесла:

— Рихтер знает меня. Если бы он хотел сохранить свой кабинет нетронутым, он бы не оставил нас без присмотра. Так что в какой-то мере это он и подтолкнул меня.

Та-ак, что тут у нас? В верхнем ящике стола были неинтересные мне документы на клуб, какие-то бухгалтерские бредни и прочие бумаги. В среднем ящике хранились пару бутылок коньяка, три бутылки виски и один ром. Ха, это и неудивительно. Мне иногда кажется, что у Рихтера тысячи заначек с алкоголем по всем своим клубам. А вот третий, самый нижний ящик удивил меня. Там были две толстые пачки денег крупными купюрами и черная папка. Последнюю я положила на колени и открыла. И тут же захлопнула с громким звуком.

— Нашла что-то? — заинтересовался Миша.

Да, нашла. Но колдуну говорить не собиралась.

— Да нет, бред всякий, — легко соврала я. — Ты пока проверь документы, они в верхнем ящике. Может, найдешь что-то интересное.

Уступив место напарнику, я села на стол так, чтобы Миша не смог заглянуть в папку, и открыла её.

Сначала шли мои фотографии. Я с Лизой в торговом центре, около работы, улыбаюсь рядом с Мишей, во дворе моего дома. Были даже снимки окон моей квартиры, в которых видна я, пару раз изображена в одном нижнем белье — фотограф успел запечатлеть моменты, когда я переодеваюсь.

Сердце забилось быстрее от злости. Получается, Рихтер за мной следит?

Еще больше бесило то, что я не заметила слежки. Зря я ругала неопытность Мши, мне самой пора на пенсию!

Дальше шла информация о моем распорядке дня. Был детально расписан каждый день, начиная с апреля прошлого года и заканчивая вчерашним. Потом была информация о том, с кем я общаюсь, и о моей семье.

Финальным аккордом стали рисунки карандашом. На одном я была изображена в полный рост в ужасно коротком платье, с тонкими лямками и глубоким декольте. Одну руку я запустила в распущенные волосы, вторую положила на талию. На другом рисунке полулежала на диване, одетая только в нижнее белье, а на последнем я и вовсе была без него. Все, что скрывало предположительные (потому что Рихтер не видел меня голой, а рисовал, используя воображение) очертания моего тела, — это длинные, длиннее, чем у меня сейчас, волосы.

Еще Рихтер рисовал нас вдвоем. Обнаженными, разумеется. На одном из рисунков вампир стоял спиной, одной рукой упираясь в стену, а я висела на нем, обхватив руками и ногами. На другом я была сверху, а сам Рихтер лежал и, довольно улыбаясь, сжимал руки на моих бедрах. Дальше я смотреть не стала, хотя рисунков было еще много.

Ах ты сукин сын! Кровососущий мерзкий извращенец! Я тебе все, что можно, оторву!

— Сонь, Кадыров пришел, — Миша оторвался от бумаг и внимательно смотрел в компьютер.

— Отлично, — мой голос прозвучал невероятно холодно, и от удивления колдун поднял глаза. — Дай ему пятнадцать минут, чтобы расслабился. Потом мы спустимся.

— Соня, все в порядке? — встревожено уточнил Миша. Я не смогла скрыть свою ярость.

— Все нормально, — процедила я. — Побудь здесь, хорошо? Не спускайся к Кадырову без меня. Я скоро вернусь.

— Но… — начал Миша, но я уже вылетела из кабинета. В коридоре было пусто. Я пошла, куда глаза глядят, и вскоре мне под руку попался недавно обращенный вампиренок. На вид ему было лет двадцать, а глаза наивные и глупые, как у детеныша лани.