– Имя – Кармин. Они любят зваться необычно, по-старинному, чтобы выделяться.
– А фамильное имя? Ведь семьи нет…
– О, тут масса вариантов! Вся история к их услугам, все этнические словари. Хоть Фараон, хоть Боярин – но это крайности, обычно до такого не доходит. Этот – Селеев, он сам выбрал.
– О… опять гости! – Кути спохватилась, поймав сигнал с периметра.
Дракон-одиночка возник высоко над краем каньона, будто дразня охранную систему, – его парусные перепонки призрачно сверкали, отражая свет солнца.
– И кружит над ними с хохотом черный тигр-шестокрылат! – Как всегда, Шурубей с чувством обратился к небесам, торжественно вскинув руку. Запас его стихов и песен Старой Земли казался неисчерпаемым.
– Что ему надо от нас? Я начинаю тревожиться. Мы никогда еще не были в центре такого пристального внимания. Дважды за день!.. А как Кармин Селеев может защититься от шестикрыла? С ним же нет охранных автоматов?
– Ручной шокер, скотобойник. Но вряд ли он станет стрелять без повода.
– Выждем?
– Да сколько можно отсиживаться?.. Будь в зоне покрытия – и только.
* * *
Больше дракон не появлялся, и Кути почти спокойно завершила намеченный на день объем работ. Осталось загрузить пробы в процессор, поужинать, вымыться и повалиться спать. Сколько всего узналось сегодня!.. Наверняка охват в курсе, что эйджи запустили на Эллолу автонома, но дубль сведений от нее лишним не будет. Тоже какой-то опыт – проверить, насколько биот вынослив в незнакомых, новых для него условиях.
И он смело отправился по пересеченной дикой местности, в чужую неизвестность, с шокером и рюкзаком сухпайка, просто на двухколеске!.. Наверняка с походной укладкой микротехники, чтобы собрать данные для экологов. А может, и для планетологов-геологов. Где еще вы найдете планету, вскрытую как консервная банка, с обнаженными слоями?..
Неведомый Кармин Селеев волновал ее. Бестрепетно пуститься в одинокий путь по миру, где гуляют пылевые ураганы, где тревожно мигают детекторы излучений, где реют в вышине священные драконы лаутов – повелители ветров, гасители бурь… Неужели так вот, без императивного посыла, вне охвата, по своей воле?..
«Я должна глубже изучить психологию землян-комми. Если Нил честен – а у меня нет сомнений в его искренности, – можно предположить, что у них охват внутри, в сознании, даже когда над головой нет учета-расчета. Что же тогда? Каждый играет роль узла сети, действуя в одиночку по своему разумению, но с учетом общей установки?.. А смогла бы я так?.. О, не знаю!» – Кути пробрало по коже, поднимая волоски. Она представила, что катит по равнинам Эллолы одна-одинешенька, а над головой в вышине парит черный, переливающийся радужными бликами шестокрылат…
Когда выбралась из душевой кабины, Нил уже накрыл стол к ужину, его ток-веяние дышало спокойствием и тихой радостью. Было как-то особенно ярко сегодня.
– Хорошо, день удался. Даже если ничего не нашли, мы его провели не зря. Да и погода отличная. Ветер слаб, инфракрасная отдача от пород высокая – можно перед сном по террасе погулять. Малая луна в третьей четверти, подсветка будет.
Здешние ночи, даже летние, для Кути были прохладны, но насыщенный день и ей понравился. Продолжить его прогулкой? Почему бы нет?
– Сначала высохну как следует.
Прилаживая трансформер, она обратила внимание на бумажную салфетку, не по порядку лежавшую на краю стола. Бумага чуть мерцала пятнами и каракулями, словно залитая струйкой из соусника. В первое мгновение разводья на салфетке казались беспорядочными, но на второй взгляд Кути поняла – это буквы, старопись и скоропись по-варски. Сделанная ультрафиолетовой краской. И она была видима.
Значит, один из диодов в светильнике на потолке излучал в синей части спектра, чего раньше не было. Люстру-пластину делали плоскачи, рассчитывая на свою точку яркости. Кути не сетовала – на воздухе синевы хватало, а подсветка приборов регулируется. Но здесь, сейчас?.. Почему?
«ВЫЙДУ БЕЗ ВСЕЙ ОДЕЖДЫ. ТЫ ТОЖЕ. ЭТО ВАЖНО. НЕ БОЙСЯ».
– Надеюсь, ты успела сделать все, что следовало? – спокойно спросил Шурубей, сминая салфетку и вытирая пальцы. Направление ее взгляда и взволнованную вспышку он отследил.
Кути поняла, что потеет. В вагончике, наверное, запахло ее волнением.
– Пойду подышу. Выходи, я буду ждать.
Перед тем как покинуть ее, Нил небрежно поводил рукой по пульту наружки. Вроде проверил наблюдающие камеры периметра, но она заметила – перевел автоматы на внешнее слежение. Оптика отвернута от строений базы. Кроме глаз-ушей в помещениях, их ничто не видит-слышит.
Тихо дрожа, Кути рассчитывала в уме. Система настроена на появление чужих извне. Все, что в кольце периметра, по умолчанию считается своим. То есть они двое и автоматы.
Что он затевает? Почему такая скрытность? Зачем выходить без одежды?..
«Я не пойду. Так нельзя. Это неприлично!.. Там холодно!»
Ванная пижама показалась ей скафандром, надежным охватом, защищающим от бед. Снять ее – как броситься сломя голову навстречу темной неизвестности.
Но Шурубей никогда не давал повода подумать о себе как о непристойнике. Всегда на дистанции, неизменно вежлив. Разве что его традиции помогать даме… хотя он с пониманием относился к ее привычкам – зевать во все зубы, близко нюхать и лизать незнакомое.
«Мы чуждые, разные, биологически не совпадаем, – убеждала она себя. – Это не подначка-провокация, за ним не водится. Хочет сказать нечто важное, принципиальное, и… вне охвата. Значит, он подозревает, что в его одежде… и в моей? – Кути провела подушечками пальцев по застежкам. – Да. Может быть. Охватчики не спросят, согласна ли ты. Просто начинят все вкладками. Это же естественно».
Мысль о следящих вкладках в том, что было ей близко как кожа, внезапно вызвала отвращение, почти зуд. Почему все так?.. Для чего нельзя сделать ни шага, ни вдоха вне купола? Противно!
«Αὐτόνομος. Αὐτόνομος. Αὐτόνομος, – повторяла она про себя, набираясь решимости, как перед первым купанием в реке на дне каньона. – Я живу по своему закону. Независимо. Свободно!»
Удивительно, как руки в такт чужим словам избавляли ее от одежд, казавшихся колкими, зараженными.
* * *
За порогом ее охватил холод, но Кути едва замечала его. Туман над рекой молочно светился в лучах луны, словно она шла босиком над облаками, не чуя под собой земли. Шурубей – темный силуэт в лунном ореоле – ждал ее, и торжествующая радость была в его веянии.
– Я готова.
– Погоди. – Склонившись вперед, он провел вдоль тела Кути ладонями, почти касаясь пушковых волос, отчего ее кожа покрылась мурашками. – Повернись. Так. Теперь голова. И еще… – Из-за уха он достал предмет, похожий на грызку. – Проверка на пассивный отзыв. Если есть вставки, они откликнутся. Все, ты чиста. Удивительно. Я думал, вам ставят чипы под кожу…
– Один есть. – Кути показала пальцем на внутреннюю сторону левого запястья. – Датчик пульса и давления. Но он сработает лишь на критических цифрах. Теперь скажи, что важно. Не зря же ты меня подговорил так выйти?
– Кармин скоро приедет, ему полдня пути. Надо встретить его с пониманием, знать, кто есть кто, – проще будет беседовать.
– Кармин?.. Ты вызвал его – для меня? – У Кути стало сладко в груди.
– Нет. Я выбрал тебя и доставил сюда – для него, чтобы познакомить.
– Но… почему я?
– Мы одной породы – ты, я, он. Да, я тоже автоном, только не рисуюсь напоказ, как Селеев. – Шурубей улыбнулся. – Непохож?.. Ну, извини, доказывать мне нечем. Разве что просветишь интраскопом. Внутри я кое-чем отличаюсь…
– Я натуральная!
– Ты инородка, подсадка. Натуральнее нас с ним, да, но тут дело в другом… – Нил сел на корточки и жестом пригласил ее сделать то же. – После Эллолы все задумались о том, что любой мир может быть перезагружен, и каждая Ц должна быть готова это пережить. Поэтому и появились вы, мы, куспилсы. Резервный вид на случай, если мир сменится. Более выносливый, с набором дополнительных способностей. Скажем, я чувствую вкладки руками… и еще умею всякое. У тебя нет телепатии, но есть много другого. И вот мы решили познакомиться с другими, кто назначен в будущее. Чтобы знать друг о друге и там, в будущем, не передраться от незнания. Иначе говоря, Ридгели был, по большому счету, прав, когда толковал о сотрудничестве Ц, но говорил – о нас, завтрашних. Мы-то готовимся сознательно, не то что нынешние… с их политикой.