Ох, и сколько глупостей Кира наделала! Заказ у «Мозгоеда» увела. Себе, кстати, в убыток. С тем же Тощим Грэгом их стравила. Правда, от той встречи больше Грэг пострадал. В автомаркете сцену устроила. Увидела, как незнакомая девушка «наряжает свою куколку». Футболки ему выбирает. Заставила надеть самую мерзкую, кислотного цвета, с мухомором во всю спину. Как будто поприличней не нашлось… Еще одна киборговладелица! Вроде того лохматого в бандане. Сначала футболки покупает, а потом убьет, не задумываясь. Вот Кира и решила настроение ей подпортить. И снова нарвалась. И снова «Мозгоед».

Они будто ниточкой одной были связаны, шли параллельными курсами. И на Карнавал почти одновременно прилетели. И в гонках участвовали. И с Тощим Грэгом снова сражались. Сражались, правда, мозгоеды.

Искренность Кириного раскаяния Мартин сомнению не подвергал, почти 80%. Он задействовал свой детектор на всю катушку. Ему необходимо было увериться, что тем людям, к которым его везут, действительно можно верить. Хозяйка тоже не знала их лично, только по рассказам Киры и по отчетам службы безопасности. Корделия снова повторила, что Мартин сам будет решать, оставаться ему или нет, заставлять его она не будет.

Встреча с транспортником была назначена не на станции, а в открытом космосе. Об этом договорились, когда яхта сделала короткую остановку у автоматической станции гашения «Мыс Горн». К самой станции яхта не подошла, чтобы избежать регистрации в реестрах искина, зависла на краю области, покрываемой ретранслятором. Сигнал был слабым, но его хватило, чтобы обменяться координатами.

Мартин не вышел из каюты, даже когда «Бегемот» объявил о появлении транспортника на лидаре.

— А это нас арестовывать идут! — вкрадчиво порадовал экипаж зловредный кот.

Потом Мартин слышал голоса. Голос хозяйки, вступившей в переговоры, голос пилота, запрашивающего разрешение на стыковку, чужие голоса, доносившиеся из динамиков переговорных устройств. К словам он не прислушивался. И так понятно, о чем они говорят. Мартин цеплялся за оставшиеся ему минуты — в безопасности, в каюте. Еще немного, и он вынужден будет с этой безопасностью расстаться. Снова будет что-то чужое, непривычное, возможно, враждебное. А эти минуты — они могут стать последними.

Прошедшая по корпусу яхты вибрация означала удачную стыковку. Значит, уже ничего не отменить. Сейчас хозяйка за ним придет.

Она действительно пришла. Когда-то она вот так же пришла за ним, когда яхта совершила посадку на Геральдике. Мартин даже сидел в той же позе — обхватив колени руками. Он ждал, что она снова начнет его уговаривать и убеждать. Но она молча села рядом. Держалась, как держится всегда, невозмутимо, даже слегка беспечно, будто все происходящее событие малозначимое. Но Мартин знал, что это не так. Для нее это так же непросто. Она, точно так же как и он, допускает вероятность того, что эти минуты могут стать последними. Буквально последними. Наконец Корделия сказала:

— Мы с Кирой перейдем на транспортник. Мы поговорим, все обсудим. А потом… потом ты к нам присоединишься. Ну и решишь.

Мартин кивнул. Он слышал доносящиеся из пультогостиной голоса и даже смех.

— Это Никита, — пояснила хозяйка. — Болтает с пилотом «Мозгоеда». Оба хвастаются. А это Лена. Кажется, у них нашлись общие знакомые. Некий Фрэнк Фумагалли. На транспортнике есть девушка. Полина, зоолог.

Корделия встала.

— Так я… пошла?

Будто разрешения у него спрашивала.

Голоса не смолкали. Кажется, экипажи не ограничились общением через искинов, а перешли к общению личному. К каюте Мартина никто не подходил. Внезапно он ощутил легкое вай-фай касание. Запрос! Запрос на обмен данными. Стандартный пакет.

Мартин вздрогнул. Он очень давно не получал подобных запросов. Да и прежде, до Геральдики, получал их крайне редко. В научном центре киборги-охранники признаков разумности не подавали, на запросы Мартина не отвечали и сами данных не запрашивали. А тем сорванным, которых привозили полуживыми, было не до запросов. С Мартином говорил только тот, рыжий, из сорок третьей партии… Да и то недолго. Пока боксы не заэкранировали. И вот запрос. Чисто рефлекторно Мартин его отбил, как летящий в голову камень. Но запрос пришел вторично. Мартин помедлил и ответил. Принял стандартный пакет данных и ответил зеркально. Последовало сообщение.

«Привет. Я — Дэн».

Тот, кто назвался Дэном, был близко. Очень близко. Сигнал устойчивый. Возможно, киборг стоял прямо за дверью. Мартин медлил. Мог ли подобный ему, разумный, быть врагом? Не скрывался ли за этой встречей в открытом космосе, за этой поспешной стыковкой тонко рассчитанный план, неведомый силовой капкан?

В пультогостиной все так же обменивались беззаботными репликами люди. Тревоги в их голосах Мартин не слышал. Ни единого намека. Это его страхи. Его недоверие. Нет, хозяйка не допустила бы, чтобы яхту захватили! Она умная, его хозяйка, очень умная. И хорошо знает людей. Это он, Мартин, мало что понимает; это для него люди мало чем друг от друга отличаются, квалифицируются как потенциально враждебные объекты.

Но Кира всего пару дней назад подтвердила это, попытавшись залезть к нему в голову. Люди умеют хорошо притворяться. Еще они легко меняют свои убеждения. Сегодня они верят в одно, а завтра — в другое. Сегодня друзья, завтра — враги. Их поступки зависят от сложившихся обстоятельств. Они могут предать из страха, из корысти, из ревности. Доверять людям нельзя. Большинству — нельзя.

Но тех людей, кто шумит в пультогостиной, знает хозяйка. А ей он верит. Она может ошибаться, но она… не предаст.

Мартин подошел к двери и коснулся сенсора. Дверь откатилась. За ней стоял киборг. Тот самый. Рыжий. Мартин его сразу узнал. Высокий, худощавый. Редкие веснушки на скулах. Голубые глаза. Только тот в исследовательском центре был сильно избит, волосы острижены коротко, по-армейски. Рваный, опаленный плазмой комбез. А этот одет в джинсы и черную футболку с надписью «Лучший навигатор галактики». Волосы собраны в хвост.

— Привет, — уже голосом повторил рыжий. — Поговорим?

Мартин отступил, позволяя гостю войти.

— Твоя хозяйка сказала, что ты меня искал.

Искал? Да, наверно. Мартин рассказывал Корделии о 43-й партии, о тех, кого называли сорванными, о своем единственном разговоре с собратом, таким же разумным, погибшим на стенде через шестнадцать часов.

Ему тогда казалось, что убивают его самого, снова убивают. Он умирал с каждым из своих несчастных собратьев. Скоро он останется единственным, последним во враждебном мире людей, этих жестоких богов, творящих копии для войны и забавы. Скоро останутся только те, кто послушен, кто безропотно исполняет приказы, кто умирает без крика, истекает кровью и горит в утилизаторе.

Они, возможно, будут так же разумны, как он, Мартин, будут чувствовать и понимать, но уже не сорвутся. Не зря же эти нейробоги в комбезах с логотипом «DEX-company» четыре года испытывали на нем допустимую степень воздействия на рецепторы, тестировали его выносливость, чтобы те, кого они создадут в будущем, могли вытерпеть гораздо большие нагрузки и не сорваться.

Когда умер тот рыжий, Мартин ощутил такой приступ отчаяния, будто все задуманное людьми уже свершилось. Он последний. И очень долго в это верил, пока хозяйка не рассказала о выживших. Их немного, единицы, но они есть! Они смогли! Затаились, перехитрили, спаслись. И один из этих уцелевших — киборг с «Черной звезды». Он не только выжил, он стал навигатором. Почему бы этому преображению не случится? Мартину же повезло. Вероятность его спасения из секретной лаборатории «DEX-company» составляла 0,2%, а вероятность встречи с человеком, который рискнул бы ради него жизнью, и вовсе стремилась к нулю. Но это случилось. Беглый киборг разыскал в космопорту Нового Бобруйска тогда еще безымянный транспортник «ЛПКВ-231», а на Верону прилетела Корделия Трастамара. У Мартина не было причин ей не доверять. Зачем бы она стала сочинять такие истории?

Но ему необходимо было убедиться, увидеть собственными глазами. Ему казалось, что встреча с рыжим навигатором каким-то чудесным образом воскресит всех тех, кто был «зачищен» ликвидаторами «DEX-company. Если один смог спастись, то и остальные могли. Наивная, детская надежда. Но Мартин верил. Когда же увидел рыжего не в воображении, а наяву, чего-то испугался…