Мармелад ему понравился. Фруктовый. Система обнаружила в нем химические красители, но полезных углеводов было больше. С таблетками он помедлил. Это могло быть что угодно. Возможно, на нем хотят испытать какой-нибудь яд. Установить, насколько быстро система его нейтрализует. Какая разница… Если он не проглотит таблетки добровольно, впихнут насильно или сделают инъекцию. Оказалось, что анальгетик. Боль в разорванных связках и перебитых суставах утихла. Он смог уснуть.

В следующее свое дежурство она снова принесла ему обезболивающее и несколько шоколадных конфет. Она уже не отходила, а он не шарахался. Еще несколько дней спустя Кейт рискнула открыть сверхпрочную дверь бокса и передать ему термоодеяло, чтобы он мог согреться. Температура в боксе не поднималась выше пятнадцати градусов. Считалось, что для киборга это вполне комфортные условия. Что же касается находившихся в лаборатории людей, то они могут надеть под фирменный комбез свитер.

Под дождем в геральдийском лесу Мартин вспомнил это одеяло. Тогда он не задавался вопросом, зачем Кейт приносила ему мармелад, таблетки и одеяло. А сейчас понимал. Она тоже искала душевного спокойствия. Успокаивала… как эта эфемерная субстанция у людей называется?.. совесть. Днем принимала участие в экспериментах, а ночью приносила анальгетики и конфеты. Странные эти люди… Одеяло, правда, она под утро забирала. Потом уже входила в его бокс, не колеблясь. Приносила лакомства, таблетки и планшет с играми.

Они почти не разговаривали. Она только время от времени задавала вопросы о его состоянии. Он так же коротко отвечал. Потом, в одну из ночей, она его поцеловала. В губы. Мартин понимал, что это означает, но не знал, что от него требуется. Мать тоже целовала его, в щеку, в висок, в макушку, гладила, ерошила волосы. Но в губы не целовала. Мартин догадывался, что в губы люди целуются, когда испытывают друг к другу сексуальное влечение. Таким образом выражается их симпатия, подается сигнал к готовности вступить в сексуальную связь. Но это для людей… А он не человек. Хотя он осознавал, что содеянное с ним на транспортнике «DEX-company» тоже имеет отношение к сексу. Следовательно, люди могут использовать его как сексуальный объект, и мужчины, и женщины.

Кейт оторвалась от его губ и спросила:

— Тебе не нравится?

Он не знал, что ответить. Что значит: нравится или нет? Он теперь не человек. Пусть переформулирует свой вопрос.

— Не блокируй выработку гормонов, — прошептала она.

Система тут же выдала предупреждение:

Повышение гормонального уровня. Снизить активность эндокринной системы? Да/Нет.

Мартин заколебался. Она же ему приказала… Правда, система не отреагировала на ее слова как на приказ. Это была скорее неуверенная просьба, рекомендация. И он поступил наоборот. Заблокировал. Чего-то испугался. Но она, казалось, ничего не заметила. Снова целовала его, гладила по лицу. Это было… приятно. Эти прикосновения контрастировали со всеми уже испытанными, грубыми, болезненными, бесцеремонными, и чем-то напоминали уже почти забытые, материнские.

В очередное дежурство она принесла ему горячее какао в пластиковом стаканчике и кусок торта. Такого Мартин еще не пробовал. Снова было упоительно вкусно. Во все остальное время его кормили желеобразной субстанцией, содержащей весь необходимый набор витаминов, минералов, аминокислот и жиров. Система сигнализировала об успешном восполнении ресурсов, но вкус был отвратителен. Позже, когда в лабораторию стали доставлять других киборгов, бракованных, он узнал, что склизкая субстанция называется кормосмесь и разработана технологами «DEX-company» как спецпитание для органических роботов. Ну да, все правильно, он теперь не человек, он машина из органики, он теперь не ест, а восполняет ресурсы. Но эта убежденность не помогала. Вкусовые рецепторы на языке остались человеческими. Поэтому он с такой жадностью набросился на принесенное Кейт угощение.

Потом она снова его целовала. Словно торопилась распробовать ту же липкую сладость на его губах. И он уже понимал, как следует отвечать. Копировал движение губ и беглое касание языка. Потом стало получаться уже произвольно. Кейт гладила его по груди, и он повторил за ней ту же ласку. Правда, ее грудь несколько отличалась от его. Но женщины вообще отличались на генетическом уровне. Эти отличия возникли в результате эволюции живых организмов на Земле, когда для скорейшего обмена генами возникло два пола. Для вскармливания потомства самки обзавелись молочными железами. У человеческих самок, как и у самок высших приматов, в отличии от многих четвероногих хищников, их было две. У Кейт размеров более чем скромных. Те же два стажера называли ее «доской», хотя Мартин не понял почему. С его точки зрения главенствующую роль играла функциональность, а не размер.

Соски оказались очень чувствительными. Он сразу уловил выброс эстрогена и повышение уровня тестостерона. Добавились дофамин и адреналин. В своей крови Мартин обнаружил их в нейтральной концентрации. Ему было приятно, но не более того. Он не блокировал выработку гормонов, а слегка притормаживал, еще не уверенный в собственных вероятных действиях. Чего она от него хочет? Полноценного сексуального контакта? Зачем? Вокруг в избытке полноценных половозрелых ХУ-объектов. Да, для некоторых из них она оставалось непривлекательной. Но были и другие, которые «трахнул бы под водочку». Почему она выбрала его, недочеловека? Из любопытства? Из странного неестественного влечения?

Кейт заставила его лечь на спину, затем стянула с себя тонкий светлый комбез и легла сверху, вытянувшись всем телом, будто пыталась заменить одеяло. Она терлась об него грудью, затем обхватила худыми крепкими бедрами и совершила несколько продольных движений, имитируя сексуальный контакт. Мартин вздохнул и позволил тестостерону подскочить до максимальных показателей…

В тот первый раз он, ошеломленный метаморфозой в теле и ощущениях, жестко контролировал свои действия, поэтому не мог точно сказать, испытал ли подлинное удовольствие или нет. Было напряжение, от которого хотелось избавиться. Это напряжение в паху было приятным, слегка болезненным и пугало своей неуправляемой интенсивностью. Когда наступила разрядка, выброс, освобождение, он обрадовался окончанию процесса. Хотя испытал легкую пьянящую эйфорию. В кровь хлынули эндорфины. От прижавшейся к нему женщины исходило тепло. Она глубоко и часто дышала. В ее крови повысилась концентрация окситоцина.

— Спасибо, — прошептала Кейт и поцеловала его в губы.

Но уже не так страстно и настойчиво. Спасибо? За что? Ему тоже было приятно. И тепло. Впервые за те страшные месяцы в исследовательском центре он чувствовал себя почти счастливым. В кровь как будто закачали транквилизатор. Ему хотелось спать. Кейт встала, вытерла его влажной салфеткой, оделась и ушла. А Мартин уснул.

Разумеется, в течении дня мимолетная радость забылась. Кейт мелькала среди персонала, ассистировала своему боссу, но смотреть на Мартина избегала. Он искал ее взгляда. Пусть мимолетного, вскользь, притворно-равнодушного… Один взгляд. Без слов. Всего лишь мгновение соучастия. «Ты не один. Я здесь, с тобой» сказал бы этот взгляд. Но так и не дождался. Больше не нужен… Она им воспользовалась как секс-игрушкой. Наверно, именно так люди используют киборгов линейки Irien, даже не предполагая, что эти киборги могут что-то чувствовать. Но Кейт слишком хорошо знает, что он другой. Он бракованный, изначально бракованный. Он чувствует, понимает.

Боль от нового предательства быстро утихла. Эта боль уже ничего не значила после родителей. Люди таковы, и ничего с этим не поделаешь. Он их порождение, их создание, их игрушка. Они вправе поступать с ним, как пожелают.

Но в следующее свое дежурство Кейт снова пришла, и Мартин, вопреки всем своим предубеждениям относительно людей, кинулся ей навстречу, снова едва не прыгал, как обласканный щенок. Только бы не быть одному, только бы не смотреть в эту белую стерильную пустоту.

Над лесом снова сверкнула молния. Но промежуток между сиреневым зигзагом и громовым раскатом заметно увеличился. Гроза уходила на восток, но ветер дул с прежней силой. Мартин продолжал идти вслед за грозой. Вспыхнуло предупреждение: