-Надо же, -вдруг буркнул мне Кнут, в момент оказавшийся лицом ко мне: -не показалось.
Как он успел повернуться, я, убей бог, и не заметил, взгляд мой на момент отвлекся, осматривая эту импровизированную уборную. Этого оказалось достаточно. Взмах и в полутьме уборной сверкнуло длинное лезвие вытащенного мужчиной кинжала. А я инстинктивно, от испуга, дернулся в сторону, все же успев махнуть рукой. И следом тело Кнута взмыло в воздух и шумно приложилось о боковую стену коридора. Мужик охнул от резкой неожиданной боли и тихонько завыл. Из разжавшейся руки бандита с высоты выскользнуло оружие и упало на бетонный пол, жалобно стукнув и звеня при падении.
-Эй, Кнут! -из комнаты раздался язвительный и ржущий во весь голос смех Щирого: -Ну ты и перебрал. Живой там?! Помочь за лямки-то подержать?
А я уже перехватывал волю Кнута, пока тот точно не успел вызвать на помощь. Вломившись сильнейшим ментальным ударом в сознание бандита, отчего крепко выстроенные перегородки воли убийцы, привычные ко всяким страхам, не выдержали и сломались, допуская постороннего к управлению телом.
-Не молчь! Цел?! Уж больно на рожу твою, Клык, взглянуть хочется. Честного человека-процитировали там. И в комнате вновь довольно заржали.
Отвечай. Спокойно. Мысленно приказал я Клыку, вкладывая в уста мужчины нужные слова. И тот со своей характерной интонацией прогнусавил Щирому:
-Не мешай мне, помогальщик чертов. А не то вернусь, едреныть корень, и точно познакомлю со своим перышком. Подержать он собрался, твою в дышло.
-Кнут,так я ж по-свойски -донеслось вновь из комнаты.
-И я. Уймись лучше, харя.
В комнате голос заткнулся, давая мне для работы с сознанием и мозгом Кнута нужное время. Мужчина, крепко приложенный об стену, тем временем был спущен на пол, не держать же его в воздухе, и удобства ради, усажен к стене. И молчал, несмотря на ощущаемую им боль. Терзаемое испытываемыми болями тело выдавало их мелким потряхиванием и тремором рук. Но беречь чувства бандита я не собирался. Убедившись в последний раз, что из технической комнаты опасности временно нет, принялся смотреть полившуюся из мозга мужчины информацию.
Кнут оказался наемным убийцей и членом шайки некоего Клыка, с давних пор промышлявшего всякими темными делишками. Раньше он промышлял разовыми и не сильно денежными убивствами по заказу мелких купцов и зажиточных рабочих, выходя на них через своего информатора, собиравшего специально для него с округи слухи и разговоры. На жисть хватало. Разбоя и прочих непотребств мужчина чурался, предпочитая для утех разбитных и веселых бабенок из бланковых. А у Клыка в шайке оказался случайно. И сделал это никто иной, как он сам. Клык, подойдя к нему за обедом в таверне, обронил фразу, назвав его информатора доносчиком и полицейским сексотом.
Мужчина тогда не поверил, но вскоре информатора-сексота Кнут выследил, выходящим из здания тайной полиции. И убил вскоре в глухом переулке, у двери дома, где тот жил . После чего наведался в дом к самому Клыку. А тот, ничуть не испугавшись внезапного явления перед ним убийцы , поставил на стол опохмелиться, предъявив большую бутылку с мутным самогоном и два стакана. Ну и в ходе попойки предложил работать на него. Так и повелось. Клык оказался вожаком справным и имевшим выход на аристократию. Платил за достаточный риск вовремя, хорошо и справедливо, не вызывая у Кнута желания еще больше изменить ситуацию в свою пользу.
С такими же как и он сам, Кнут, членами шайки трясли мошну зажиточных купцов и инженеров, средних чиновников и дворян. Пугали и били в темных углах. Крали бумаги, брали в заложники дочерей, сыновей и жен, держа и возвращая их после разрешения нужных вопросов. Наносить тяжелые увечья и как-то вредить таким заложникам Клык запрещал под страхом смерти. Запрещая мешать непродуманными действиями своему хозяину, которого тот впрочем никогда не видел. Под управлением Клыка банда богатела. В карманах шайки завелись деньги. Со временем появились бумаги, прочтя которые любой встреченный городовой видел пред собой зажиточного горожанина и мелкого купца. Справные мобили, менявшиеся апосля кажного дела, новехонькие армейские парострелы. И даже амулеты, частично облегчавшие их работу. И хотя сам он предпочитал пользоваться проверенным в делах перышком, Клык требовал от них меняться. Одеваться в добротную одежду, следить за словами, едреныть корень. Много чего было, но со временем все проходит. Вот и сейчас Кнут, едва услышав от Клыка про одно большое, рискованное, но денежное дело, которым займется их шайка, решил для себя, что с него хватит. И это дело точно станет последним.
Опасения бандита усилились, когда в один из дней их отправили в это чертово подземелье, гнетущее своими длинными тьюбами и своей чернотой до самых нутрей. И в одном из дальних залов, устраиваимом под нужды их шайки, пока таскал ящики, рядом с Клыком разглядел, отдававшего команды вожаку, незнакомца, в чертах которого разглядел мятежного брата короля. Хозяин? Может заказчик? А дело-то ведь политическое, подумал в тот день Кнут, памятуя недавние страсти с переворотом в столице. Вот же гнида Клык, удружил, с высокородными связался, перо им в бок блахародным. Так и оказалось, в последних заложниках оказались дети из знати. С тех пор и роились в голове бандита мысли скорой грядущей задницы и необходимости валить из города, перемежавшиеся с настойчивым желанием забрать свои заработанные.
Я стоял в оцепенении, всматриваясь в льющиеся передо мной из мозга Кнута события. Что это за большое дело, сам бандит не знал. Слишком далекое от начальства положение тот занимал. Самолично таскали и грузили в вагоны ящики, верно с оружием, раз не доверили их обычным рабочим, разгружали в своём отнорке какие-то машины и механизмы. Видел как не раз таскали в устроенные камеры заложников, явно из богатых. Среди которых попались Аксинья с Варварой, которых этот гад небрежно швырнул на кровати в бессознательном состоянии. Еще и полапал хорошенько обоих за выпуклые места, смачно оценивая взглядом их размер. Вот же тварь. Рука аж зачесалась, в желании залепить ему по роже. И не убить гада. Сердце мое сжалось. Девочки, как же вы там? А следующий момент заставил меня ошеломленно выдохнуть и замереть.
С-суки-и! В последнем сюжете показались испуганные личика, следом введенные в бессознательное состояние, кузин Ксении и Анастасии. Вот кого они привезли сегодня. Тому, как Кнут привычным способом полапал новую родню, пускай я Ксению немного не переваривал, уже не удивился и со злости залепил сидящему как робот мужчине ботинком под дых. Безмолвный Клык даже не изменил своего сидячего положения. А следом раздался звук первого паровозного свистка. Ч-черт! Парни!
Пришлось все делать быстро. Отдав Кнуту несколько приказов: стереть и забыть в памяти события последних минут, запретить наносить мне хоть какой-то вред жизни и здоровью, встать с пола через пять минут и через час ножом убить своего напарника. Потом ухватил из кармана бандита торчащую ручку армейского парострела, забрав его с собой. Трофей же! И напоследок ментально лишил того мужской силы, заодно от всей души желая никогда больше с ним не встречаться. Что б у тебя нестояк всегда был, каз-зел. Ну, если выживёшь.
Напакостив Кнуту, я довольной улыбкой чеширского кота ухмыльнулся. Вот только из этого состояния вывел пронесшийся вновь по всей станции гулкий рев паровоза. Второй свисток. Вот же ч-черт! Парни же ждут!-вспомнил я про них и рванул к выходу.
-Не поняла?! -в голос воскликнула Варвара, едва их сторожа внесли в их темницу и небрежно плюхнули на кровати два тела, находящихся в бессознательном состоянии. Изгибы тел которых смутно выдавали в них недавних знакомых. На вопрос Аксиньи про дополнительные кровати, им отказали, заметив, что на этих-то и целый полк разместится. М-мужланы!
Подойдя с Аксиньей к лежащим гостьям, в две руки девушки перевернули их обоих, придав им более удобное положение. И уставились в спящие лица Ксении и Анастасии.
