Послышались торопливые шаги, под нос сунули дымящийся пучок пахучей травы. Вероника закашлявшись, с жадностью вдохнула воздух болевшими от напряжения легкими, приступ прошел так же быстро, как и начался.

— Что произошло?

— Не знаю… у меня голова болит — пожаловалась Вероника, попытавшись приподняться.

— Тише, у тебя слабость, скоро все пройдет — Ночная Буря подняла на руки легкую уманку, уложила ее на постель из шкур, и заботливо укрыла сверху теплым одеялом — отдыхай — проурчала она, положив ладонь уманке на лоб.

— Почему я стала задыхаться? — спросила Вероника, когда самка подошла к постели с испускавшей пар чашей в руках. Выпив горьковатый отвар, она с облегчением откинулась на подушки, казалось, что никакого приступа и не было.

— Ты потеряла концентрацию, я почувствовала сильный ментальный всплеск…

— Я… просто испугалась — уклончиво ответила Вероника.

— Ты натолкнулась на Яреза, верно? — догадалась яутка с тревогой в голосе и поспешила к сыну — Лежи…

Через какое-то время Гуан-Ганерин вернулась, поддерживая яута, и помогла ему улечься на шкуры рядом с Вероникой. Напоив отваром, она укутала его одеялом по самые жвалы, строго рыкнув, когда самец попытался возражать матери, мол все в норме.

— Я говорила тебе не подходить к уманке, не провоцировать ее, она себя не контролирует! Получил по мозгам? Теперь лежи и не скули! — хмуро отчитывала сына Ганерин, проводя медицинским датчиком над его головой — отделался мигренью, квей… — с облегчением выдохнула она — ты могла его убить — повернулась к Веронике самка все еще обеспокоенно хмурясь.

— Я не хотела навредить ему — запротестовала Вероника, поудобнее устраиваясь под одеялом, борясь с сонливостью.

Гуан-Ганерин хмуро рыкнула и задернула ширму из шкур, разделяя лежавших юнцов.

— А ты полна неожиданностей — чувственно проурчал самец.

— Сам виноват — буркнула в ответ Вероника, поворачиваясь на бок и погружаясь в дрему.

***

Солнечные блики, отражаясь от поверхности озера, играли на нежной коже самки, лежащей на плоском камне рядом. Тхарн-тал любовно провел ладонью по бедру своей возлюбленной, в ответ она послала ему томный взгляд полный нежности и любви, плавным движением придвинувшись к нему.

Ласковое урчание Ши волновало и побуждало к дальнейшим действиям. Прильнув к ее пасти, он язычком ласкал ее язычок, ласковые поглаживания перешли в настойчивые ласки, пальцы опустились к влажной киске, будоража чувственную точку. Она издала тихий стон, откинувшись на спину и разведя ножки шире, подставляя шею под нежные укусы страстного самца.

Тхарн-тал одним движением вошел в ожидающее лоно. Самка, прикрыв глаза, стонала, впившись когтями в его спину, двигаясь с ним в едином ритме. В определенный момент, она напряглась и опрокинула самца на спину, оказавшись над ним в позе наездницы, продолжив движения.

Его руки ласкали упругие груди, мяли бедра, царапали спинку. Рывком приняв сидячее положение, он прижал к себе самку, проникая глубже сильными уверенными толчками, немного грубовато, до боли, но самке безумно нравилось ощущения, что дарил ей возлюбленный и эта неудержимая страсть, с которой он овладевал ею каждый раз. Их страстный рык слился воедино, вместе они утомленные ласками, рухнули на теплый камень. Гуан-Ганерин улеглась рядом с ним, тихонько урча, гладила широкую грудь самца, влажную после жаркого слияния.

— Ты все так же неутомим… — довольно проурчала она, ласково улыбаясь.

— А ты все так же ненасытна, Гуан-Ганерин — хмыкнул в ответ яут, притянув самку за талию, нежно провел пальцами по ее щеке — что тебя тревожит? — спросил Тхарн-тал, заглядывая в бездну янтарных глаз возлюбленной.

— Твой подкидыш… она странная. Сегодня Ярез пострадал от ее ментального удара.

— Хм, возможно он спровоцировал ее. Уманы очень резко реагируют на опасность. Ей нужно учиться сдерживать свою силу…

— Ох, Рла эта уманка может доставить нашему клану много хлопот, она упряма и излишне любопытна.

— Это неотъемлемые качества уманской расы — хихикнул Тхарн-тал украдкой — я уверен ты справишься, тебе не впервой приучать к дисциплине своевольных юнцов.

— Тхарн-тал! Это не смешно! — возмутилась Ганерин, пихнув кулачком самца в бок — она опасна!

— Я сказал, ты справишься, значит, так оно и есть — подмяв под себя пискнувшую от неожиданности самку, произнес Тхарн-тал строго. Внезапно его глаза заискрились лукавством — ну что, готова к новому раунду? — чувственно проурчал он, слегка приподняв таз, проникая в нее.

— Ох, Тхарн-тал… — томно простонала яутка, выгибаясь в спине и обхватывая его поясницу ногами.

***

Ярез приподнявшись на локте, потянулся и резким движением руки отодвинул ширму в сторону. Уманка безмятежно спала на спине, раскинув руки.

Стараясь не шуметь, он подобрался к ней, присев, вглядывался в тонкие черты. Бархатная нежная кожа так и манила, притягивая взгляд, побуждала погладить уманку, приласкать и не отпускать… очень долго. Самец осторожно провел подушечкой большого пальца по верхней складке вокруг маленького рта. Уманка тихо вздохнула во сне, приоткрыв рот. Кожа настолько нежная и тонкая, что коготь может легко поранить ее, и эти забавные волоски, покрывающие всю поверхность тела, словно невесомый пушок. Пальцы осторожно, едва касаясь кожи, скользили вдоль пульсирующей жилки к холмикам молочных желез.

— Тебе одного раза мало показалось, да? — взгляд юнца столкнулся с взглядом льдисто-огненных глаз проснувшейся уманки.

— Признай, наши желания совпадают… — проурчал Ярез в ответ, подбираясь к нежному бедру, отодвинув одеяло, ладонь смело легла чуть выше колена Вероники, плавно поднялась выше, задирая подол юсы. Уманка томно вздохнула, когда его пальцы коснулись влажного местечка между ног. Поток ледяной воды ошеломил сладкую парочку. Вероника с визгом вскочила на ноги, в то время как юнец остался стоять на коленях, ошеломленно хлопая глазами.

— Мам! — полный возмущения вопль был ответом на столь радикальное вмешательство в его планы.

— Вас даже на такой короткий срок нельзя одних оставить! Ярез, ступай к себе, и не смей возражать!

Вероника отплевываясь, выжимала насквозь мокрую юсу, обиженно надув губы и кидая возмущенные взгляды на яутку, отставившую в сторону довольно вместительную пустую тару. Ярез прошествовал мимо, с удовольствием отмечая, что ткань теперь плотно облегает аппетитные формы уманки, и мимоходом шлепнул ее ладонью по попке.

— Эй! Жвалы оторву, сволочь… — угрожающе пробурчала Вероника ему в след, отжимая дреды.

— Я не потерплю своеволия, Ларвеш. Пока ты здесь, находишься у меня в подчинении, это тебе понятно? Когда я говорю не выходить из дома, значит, сидишь здесь. И не пытайся соблазнить моего сына.

— Я… не соблазняла, не специально, это как-то само…

— Не Воинам запрещено иметь самку — хмуро произнесла Ганерин — во всех смыслах, поэтому спаривание с Ярезом категорически запрещено. Тебе придется взять себя в руки и побороть зов Сезона.

— Обязательно водой обливать надо было? — обиженно пробурчала Вероника, не найдя лучшего ответа.