***

Плен: «Conclusion» (Apocalyptica)

О пленнице вспомнили только несколько часов спустя после отлета с планеты берсерков, и наконец, соизволили накормить и напоить. Вероника лежала на ложе, застеленное роскошными шкурами, свернувшись клубочком под одеялом из тонко выделанного меха. Она не знала, что ее ждет дальше, сердце сжималось от ужаса, стоило ей задуматься над своим положением. Кто-то заказал ее, но при этом неведомые информаторы все перепутали и почему-то решили, что она дочь Линдона, насколько она могла судить по нескольким фразам оброненные берсерками. Хотя если включить логику, это ошибка была вполне понятна — Владислав командир «Стальных Волков», значит, он Вожак одного из подразделений Волков. А она дочь Вожака, все правильно. Получается информация оказалась верной, но при этом заказчик понял ее по-своему. Но кому понадобилось шантажировать подобным образом Линдона? Кому вообще выгоден ее захват в плен?

***

Вероника вздрогнула, заслышав шорох открывшейся двери, в отсек вошел тот темный берсерк. Он приблизился к ложу, на ходу скидывая с себя доспех, девушка забилась в самый угол, замирая от ужаса перед новым насилием. Этот самец возьмет ее силой, даже если ей вздумается возражать, впрочем кажется никому и в голову не придет поинтересоваться мнением самки. Габариты самца впечатляли и ввергали в тихий ужас, Вероника старалась не думать, что с ней будет после секса с ним. Она смущенно отвела взгляд, зарывшись в шкуры чуть ли не с головой и обложившись вышитыми подушками.

— Лучше тебе вылезти оттуда — проурчал самец, сверкнув рубиновыми глазами, улегшись на бок.

— Нет — помотала головой Вероника, натягивая одеяло повыше.

— Иди сюда… — прорычал, теряя терпение, берс и потянул за край покрывала, резко дернув на себя, отчего Вероника от неожиданности шлепнулась на живот, растянувшись перед самцом. Ее пятки оказались напротив его пасти, а взгляд уткнулся в его коленки… ладно чуть выше. Вероника икнула и поползла задним ходом в спасительный угол, но далеко уползти ей не дали. Ухватив за талию, берс подмял уманку под себя, та тут же попыталась его укусить за руку. Пришлось прибегнуть к старому приему и схватить ее за волосы. Уманка выгнулась и зло зашипела от боли, царапая слабыми коготками запястье самца, гневно сверкая сапфирами глаз.

— Запомни, теперь ты принадлежишь мне, уманка — произнес он, нависнув над ней. Зажав в кулаке часть пышной гривы уманки, он поймал ее хрупкие руки и прижал их к постели. Мощные жвала захватили ее шею, кончик раздвоенного языка прошелся вдоль пульсирующей жилки на шее, уманка томно вздохнула и прикрыла глаза, свободной рукой потискав небольшие молочные железы, он опустился ниже, большой палец проник в узкое лоно.

Уманка брыкнула ногой, но тут же застонала, прерывисто задышав. Берс добавил еще палец ритмично двигая ими в глубине, растягивая истекающий влагой вход. Все так же держа в захвате жвал шейку уманки, он приподнялся и вошел в нее одним движением. Уманка напряглась и тоненько вскрикнула от боли, берсерк обволакивал ее запахами, как делал это во время Сезона, помогая ей расслабиться, калечить самку он не собирался. Вероника пребывала полностью во власти пьянящего мускусного запаха самца, подчинившись его воле.

Проснулась она в полном одиночестве, пока она спала, кто-то подлечил ее — боли после бурного слияния с берсом не ощущалось. У ложа обнаружился небольшой столик, заставленный едой. Поев, Вероника обошла небольшой спальный отсек, дверь была заперта. Замок по принципу устройства напоминал запоры на линкоре, но был чуть проще. Порывшись в подушках, Вероника наконец отыскала тот нож, на который нечаянно наткнулась пока пряталась в уголке от домогательств берса. Подцепив кончиком ножа с изогнутым узким лезвием край панели, она смогла вскрыть ее и в изумлении уставилась на кучу проводов, извивавшихся наподобие толстых макаронин.

Такой подлянки она не ожидала, ведь на «Искажающем» замки контролировали управляющие кристаллы, если поменять их местами и замкнуть, то можно было открыть не слишком защищенную системой безопасности дверь, например в кладовку. Вот тебе и технологически продвинутая раса, придется действовать по старинке, то есть режем провод — дверь открывается. Вероника просунула лезвие под один из проводов и задумалась, ведь по цвету они совершенно одинаковы, было непонятно какой из них нужно резать. «Попробую этот» — отсчитав нужное количество и проверив свои расчеты, Вероника решительно перерезала провод. Дверь открылась, но выйти она не смогла — проем заслонила массивная фигура берсерка.

— Ты нашла мой любимый кинжал, а я все думаю, куда это он подевался — язвительно рыкнул берсерк, окинув взглядом испуганно замершую уманку с ножом в руке, раскуроченную панель управления, раскиданные по полу подушки и шкуры. Вздохнув он забрал у нее оружие, и забросил пискнувшую самку на плечо. Уманка оказалась куда умнее, чем он думал, придется ее переселить. Он опустил уманку на пол камеры, тут она точно ничего не сломает и не сможет сбежать. Вероника зябко обхватила руками себя за плечи и огляделась. Кроме голых стен и немного грязного пола здесь не было ничего, разительный контраст по сравнению с комфортом отсека Вожака.

— А где я буду спать? — жалобно протянула уманка, уставившись на него взглядом детеныша котара, глядя большими круглыми глазами.

— Я принесу тебе шкуры — раздраженно фыркнул берсерк, решительно отвернувшись от уманки, и запер дверь, стараясь не замечать выступивших на ее глазах слез. Нечего было запор на двери ломать, теперь неизвестно, сколько времени уйдет на его починку.

***

Он стоял на площади перед древним храмом, последний луч солнца угасал в кровавом закате, опустившись за горизонт, молчаливые джунгли чернели вдали. Редкие полупрозрачные облака лениво проплывали над головой, по крутым ступеням храма казалось, стекал алый уманский твей, приближаясь к его ногам.

Внезапно из-за колонн его окликнул такой знакомый голос, к нему бежала его уманка, лицо освещала радость от встречи, словно она очень долго его искала и наконец, нашла. На ней была надета странная броня серого оттенка, длинные волосы цвета ночи растрепались, левую щеку пересекал свежий шрам.

Фарзен-дханʼкл протянул к ней руки приготовившись обнять ее, внезапно она споткнулась, в глазах застыл испуг, он поймал хрупкое тело, не дав упасть уманке на землю. Ладонь ощутила под спиной уманки что-то горячее и влажное, свет солнца смешался с цветом твея уманки на его руках, изящная ладошка, запачканная алым твеем, коснулась его щеки, по лицу уманки текли слезы, превращаясь в дождь. Соленый дождь из ее слез падал на землю, взрываясь ледяными брызгами, вгрызался в землю холодными клыками.

— Почему ты не пришел — тихий шепот походил на шелест капель о листву — я так ждала тебя, я искала…так долго, я люблю тебя Фарзен-дханʼкл… — рука, бессильно соскользнув, упала на землю, ее глаза закрылись, последний вздох сорвался с губ и погасил свет.

— Нет, не уходи — прорычал он, прижимая к груди хрупкое тело, пытаясь разбудить уснувшую вечным сном уманку. Но его окружали лишь пустая тьма и ледяной дождь, хлеставший по спине огненными плетьми.

— Нет! — Фарзен-дханʼкл вскочил с ложа весь в холодном поту, его трясло, словно он находился под холодным проливным дождем несколько часов подряд, руки до сих пор ощущали угасающее тепло тела уманки. Он посмотрел на свои ладони, боясь увидеть на них следы уманского твея. Мудрые говорили, если подобные сны приходят к воину, значит, это послание. Возможно, уманка пытается донести до него, что она еще жива, но подвергается смертельной опасности, она зовет его через их ментальную связь, неумело неуклюже дотягиваясь до его сознания через сны.