Эльгаана слегка улыбнулась…

— И что кушали у вас, ваше высочество? — лицемерно-приветливым тоном спросил наглец Иоми. — Одну только рыбу?

— Вы что, конечно, нет, — Адди постарался ответить благодушно, с полуулыбочкой на устах. При невесте показывать, что он не поладил с её сыном? Ещё чего! — Хотя рыбными блюдами наша кухня славится, вы правы. И на столе не редкостью были белая рыба с яблоками и тмином, красная с рагу, икра лосося, осетра, белуги…

Иоми не смог скрыть отвращения и чуть поморщился.

— Вы не любите икру белуги, ваше высочество? — с показным недоумением осведомился Адди.

— Я не привык к северным угощениям.

— Булочки с лососевой икрой, уверен, вам бы понравились.

Аддиан вновь бросил быстрый взгляд на императрицу. Та уже отвлеклась от странных реплик Маттины и вернулась к еде — деловито резала мясо… Пронесло.

— Если бы мой брат, ваше высочество, — чуть усмехнувшись, сказала Альтрина, — хоть немного любил рыбу, он бы с удовольствием выслушал ответ на собственный вопрос. Но он терпеть не может без исключения все морепродукты.

— Ах, я не знал, — Адди сочувственно поглядел на «бедняжку».

— Конечно, не знал, Аддиан, — заговорила Эльгаана. — Как и многое о нашей стране.

Адди любезно улыбнулся невесте, а после заговорщицки глянул на Маттину. Та сидела с очень простодушным видом. Вот же хитрюшка!.. Но тут принц догадался, как именно могла обмануть телохранительница. «Письмо от матушки», видите ли… Написано было одно, а прочла «верная» Маттина другое. Ну правильно, стала бы мать называть его сынком! И разве не дала бы понять, какой выбор лучше! И не могут быть две союзницы совершенно одинаковыми!

Только что было в первоначальном письме? Может, мол, если ему совсем плохо, то есть запасной вариант? Он менее желателен, но если нестерпимо, то лучше уехать так, а не пытаться сбежать? Или мать, наоборот, поняла, что ей не нужен договор с Эльгааной? И настаивала, чтобы Аддиан без капризов принял новый поворот в судьбе — переезд на восток?.. Хотя что он об этом думал? Кто он, советница, чтобы распутывать интриги? Захочет мать и договорится со всеми без него. А его дело — покорно принять её волю…

— Что ты раскис, Аддиан? — отвлекла его невеста. — Неужели из-за занятий стал быстро утомляться?

Троица грубиянок насмешливо поглядывала. Адди разозлился. Особенно на Иоми! Демонёныш тоже считал, будто неучёный отчим что-то в жизни упустил? Возомнил, что лучше его? В чём же? Если слухи (которые, вопреки распространённому мнению, обычно преуменьшают, а не наоборот) о блуднике Иоми не врут, то они — лучшее доказательство, насколько неправы в империи!

— На моей родине считается, что юношам не нужно утруждать себя науками. Благородным мужчинам полезно заниматься другим — вышивкой, пением, танцами, — с достоинством ответил Адди. — Наша сила не в учёности, а в обаянии, смекалке, хитрости. И на мир мы влияем по-мужски — вдохновляя жену чистотой, послушанием, красивыми нарядами; прислуживая жене и советуя порой; управляя двором, показывая пример слугам… А науки мужчину только развращают, — и Адди глянул на пасынка.

Тот чуть скривился, а вот Эльгаана дружелюбно усмехнулась. Если она и поняла намёк, то никак это не показала.

— Отличная речь, Аддиан. Достойная восточного или северного мужчины. Но у нас, в развитой империи, чуть другие порядки. Супруг благородной дамы — это, прежде всего, её помощник. И наши благородные юноши изучают то, что прикажет жена. Потому что берут в дом у нас не только тело и обаяние, а ещё и мозги. Или как, по-твоему, барон или даже император выполнит работу, которую поручит супруга?

***

Альтрина за столом всё скучала, порой фыркая про себя. Маленький лицемер! Это он-то говорил о послушании? Дерзкий мальчишка всё стоил из себя покорного ягнёнка перед невестой. Достойный сын северного королевства! Там юноши нередко коварны и расчётливы. Аддиан сказал, каким должен быть, по его мнению, юноша. А мужское мнение, как известно, никогда не появляется само — только повторяет общественное. «Обаяние, смекалка, хитрость» — хорошо сказал. Выразил в трёх словах всего себя.

Испугался он, видите ли, запаха гари! Альтрина усмехнулась. Маленький греховодник! Наверняка порадовался, что появился повод побегать по замку и поискать на худосочные ягодички приключений! Ещё и в подвал забежал — надеялся встретить там кого-то из магесс, а потом, блистая белёсыми глазками, спросить про «выход». Эльгаане он не понравился, шаловливый повеса… Не повезло матери с новым мужем, очень не повезло.

И ничего он не красивый! Красивый только в свете факела, когда огромный нос растворяется в тенях. В темноте ещё лучше, темнота — дружок неказистых юнцов. А при свете — нет, прямо уродец… А, впрочем, не стоит слишком предвзято к нему относиться. Лучше подумать про другого нахала за столом.

Иоми, любимый братец… Когда же мать выпорет тебя и отдаст за море? Вся страна вздохнёт с облегчением — дерзкий и разбалованный, засидевшийся в женихах старозачаточник займёт законное место восемнадцатым мужем в гареме. И когда придёт час распустившейся малявки Атты? Её пора отправить на юг, командовать малюсеньким пограничным батальоном; пепла понюхать, вкусить тягот и лишений полевой жизни. А на досуге слушать брань скучающих по дому солдаток и любоваться сельскими прыщавыми мальчишками. Тогда, глядишь, и поубавится напора у баловницы… Да, однозначно, думать надо не о маленьком хитреце, а о запревших при дворе близняшках. Пора повлиять на мать…

После завтрака получилось изловить императрицу в одном из кабинетов. Та отвечала на письма, изображая, будто совершенно не понимает, зачем пришла дочь.

— Что ты запугиваешь жениха, императорское величество? — присела в кресло Альтрина. — Он считает, что не понравился тебе, и ты ищешь способ избежать брака.

Мать оторвалась и внимательно посмотрела.

— Правда? — осведомилась она равнодушным тоном. — А по нему и незаметно.

— Вчера он сам сказал об этом. Когда забежал ко мне, «спасаясь» от Чёрного Пламени.

— Не подумала бы, что сын Иользы будет искать защиты в залах моей дочери, — криво усмехнулась Эльгаана.

— Принца тоже можно понять, мать. Сначала преследование в дороге, Орден пробирается в купальню, по подушкам свои розы раскидывает. А потом и пасынок хочет сжить со свету. Не без поддержки сестёр, между прочим. Как тут не пугаться до смерти от каждого шороха?

— Чем тебе на этот раз не угодил Иоми? — ухмыльнулась императрица.

— Мне не угодил? — возмутилась Альтрина. — Вчера он назвал Аддиана уродливым. Потом намекнул на порочность и принца, и всей его страны. Добавил, будто тебе стыдно за жениха, мол, даже Иоми красивее его.

— Это было при тебе?

— Нет, когда мы ушли. Мне рассказал Аддиан.

— И ты поверила иностранцу? — голос матери стал строже.

— Утром я говорила с Зардиной, и она всё подтвердила. А ещё с северянками. Они возмущены — Иоми успел нагрубить даже им!

— Но ведь есть в словах Иоми и доля правды, душа моя? — усмехнулась Эльгаана. Она поднялась и подошла к окну. Лучи солнца заиграли на позолоченном мундире. — Аддиан и не слишком красив, и умом не блещет, и даже чистота его под большим сомнением. А по части очарования мой Иоми опережает почти всех юношей. Так что не вижу повода вмешиваться в мальчишечьи ссоры — у кого бусы лучше и серёжки. У меня есть дела и поважнее.

— Поведение Иоми нисколько тебя не беспокоит? — недовольно спросила Альтрина.

— То есть мой жених нажаловался на моего сына, и ты решила вступиться за него? Решила стать подушечкой, куда растерянные глупыши могут выплакаться? Что ж, больше давай им волю, душа моя. И они быстро сядут на шею, измазав всеми своими соплями. И завалят мужскими проблемами — рубин в кольце маловат и меха вышли из моды.

— Да при чём тут принц! Иоми позорит нашу страну! Как и Атта — они нередко заодно. Не надо было им вместе учиться, может, тогда бы не спелись… Когда ты распустишь сладкую команду? Они втягивают в мелочные интрижки даже Агами.