− Сиди. Я сейчас.

Ира заботливо поправила одеяло на плечах и снова вышла. Теплая вода в тазике и вправду согревала ноги. Паша медленно вытянул руки и посмотрел на них, потом вниз. Связи в происходящем он не нашёл. Ира снова вернулась, на этот раз с кружкой, уселась рядом. Что-то ласкового говорила, неловко улыбалась, поднося ту к губам. Паша послушно делал глотки, пытаясь сосредоточиться на её лице.

Её лицо словно говорило, что за Пашино отсутствие успела пройти почти целая жизнь.

*

Ирина несколько раз просыпалась за ночь. Разогретый, Паша спал на боку рядом. Она едва касалась ладошкой его шеи, щеки, лба, поправляла одеяло. Температура не поднималась, щёки не горели, но Ира не верила, опасалась, ей везде виделся подвох. В бледном лице, в холодных трясущихся ранее ладошках, в отметке на градуснике, находящейся слишком низко. Не в Пашином состоянии так резко изменить симптомы. Если только… его чем-нибудь не накачали. Как побочный эффект подходит вполне, вялость, заторможенность объясняется. Но если накачали, то с какой целью? Чтобы что-то рассказал? наоборот, не вспомнил, забыл? Или, чтобы… мучился, умирая? От последнего всё сжималось внутри. Становилось страшно представить, что ещё могли ему сделать.

Не в силах заснуть к утру Ира тихонько встала и вышла. Нашла пачку денег за подушку безопасности и распотрошила. Ей совершенно не хотелось смотреть на Пашины мучения, о которых он будет терпеливо молчать, пусть лучше его осмотрит свой проверенный врач и скажет, как оно есть. Всё как-то спокойнее, лучше. К тому же требовалось сходить в магазин, у Паши, наверное, нет ни на что аппетита, а у нее нет ни фруктов, ни сока, чтобы хоть как-то поддержать его ослабший организм.

Ира немного посидела на кухне, выпила чашечку кофе, посмотрела на часы и взяла мобильный.

− Олег? Значит так, слушай и запоминай, сегодня у нас по всем вопросам за главного Климов, Измайлова ему помогает, мне звонить только в крайнем случае, так и передай. Всё, молодец, пока.

В дверь позвонили, и ей пришлось резко подняться. Не хватало ещё, чтобы непрошеный гость перебудил всех.

− Ты почему на звонки не отвечаешь? − влетел в квартиру Глухарёв. – Мне срочно нуж..!

Замер в прихожей, смотря на вешалку. Пашина куртка привлекла внимание. Ира вдруг поняла, что ничего не услышала и не почувствовала внутри. Не проснулся ядовитый голосок, любящий заводить песню про мораль, нигде не кольнуло, не обожгло как ещё несколько месяцев назад. Осталась какая-то пустота.

Ира не стала закрывать дверь и устало прислонилась к стене:

− Занята была. Есть, что сказать, говори, нет – не держу.

========== Часть 17 ==========

Сергею потребовалось время, чтобы не только оценить куртку на вешалке, но и ботинки нагло стоящие на полу. Он вернулся взглядом к Ирине и принялся старательно подбирать слова.

− И как… это всё… прикажешь понимать?

Совесть Ирины, на удивление, молчала, словно устала вместе с ней за эти дни.

− А как это ещё понимать? Ты от меня что, каких-то оправданий ждёшь?

− То есть ты мне… вот так вот просто… хочешь сказать, что у те-бя-я..?

Сохранять спокойствие Сергею стоило больших трудов, о том говорило его напряжённое лицо.

− Серёж, я тебе уже ничего не хочу сказать. Вот честно, устала, надоело. Ты мне, например, всегда что-то говоришь: нечаянно вышло, пришлось вдруг сорваться, не смог бросить друга и так далее. Только смысла от этого никакого.

− Ты хочешь сказать… − он начал сердиться, − что это я-я как бы виноват?

− Ой, вот только не надо искать виновных, избавь, − наморщившись, отмахнулась Ира, − как там твой Дэн всё время говорит − так вышло? Ну, вот и здесь, значит, так. Давай уже как взрослые люди обойдёмся без громких сцен и не будем портить друг другу нервы.

Сергей страшно помрачнел и молчал, выжигая её ненавистным взглядом. Ирине, глядя в его глаза, подумалось, что со стороны она, наверное, и вправду выглядела последней дрянью.

− Хорошо, − хмуро проговорила она, − ты прав, виновный тут только один – это я. Мне опять приспичило, как ты недавно заметил, решить всё самой.

От её взгляда не ускользнула и его рука, нервно сжимающая пальто.

− Хочешь мне ещё что-то сказать? Ударить?

− Какая же ты… а я для тебя… Да трахайся ты, с кем хочешь, твоё дело! − ядовито выплюнул он наконец, отпустив пальто, вышел за порог и схватился за дверь. – Камера моя где? Куда ты её дела?

Ирина поразилась, что у него не возник даже вопрос, чего не хватало в их отношениях, что он такого ей не дал, что она ответила Паше и смогла в том что-то найти. Она не подала и виду, что удивлена.

− Извини… я её уронила. Она серьёзно повредилась.

− Ирк, ты чего, сдурела?! – неожиданно он воскликнул, выпустив дверь. – Не могла из вредности ничего другого разбить?! На ней же важный материал! Она мне..!

− Ты обалдел тут кричать?! – Ира быстро вышла на площадку и толкнула за собой дверь. – Хочешь всех на уши поставить ради своей дрянной камеры?! Тебя что, только твоя игрушка волнует?! А каково мне – это уже..?

− Да тебе итак, смотрю, неплохо! Что, боишься твоего ненаглядного разбужу?!

Она втянула в грудь воздуха и на несколько мгновений замолчала, смотря ему в лицо.

− Пошёл. Вон, − сказала твёрдо после и указала на лестницу.

Сергей собирался что-то ответить, но в его кармане зазвенел телефон.

− Да, Динь. − Ира фыркнула. − Что значит «здесь»? Ты уверен? Т-в-о-ю…

Не договорив, Глухарёв наградил её злобным взглядом и помчался к лестнице. Зимина осталась на площадке. Стояла и думала. Совершенно не так она себе представляла этот разговор. Видела, как делает ему больно, корила себя, что не имела права с ним так жестоко поступить, считала, что не сможет после с ним работать, не сможет нормально смотреть на Пашу, а в результате не испытала ничего. Какое-то странное чувство пустоты, когда не понятно, хорошо это или плохо.

Двери лифта открылись, вышел Юра, внимательно посмотрел по сторонам и заметил её, как и Ира его, оторвавшись от мыслей.

− Не поняла, а ты здесь ещё что делаешь?

− Ну как же, звонок поступил… отрабатываем.

− Юра, ты кому лапшу на уши вешаешь? У нас с утра в доме тихо, да и на звонки другие вообще-то выезжают. Не помню, чтобы я тебя в патрульные переводила.

− Так звоночек ведь не в дежурку был, а лично нам. От одного… сознательного гражданина. Говорит, видел своими глазами одного урода.

Ирина поняла, что снова начала злиться − борзая и наглая на издёвки школа имени С.М. Карпова её уже порядком достала. Снизу послышались шаги, поднялся Дима.

− Ушёл, − мрачно бросил, посмотрел на Ирину и через силу кивнул. – Здрасти.

− Вот видите, Ирина Сергеевна, − опять проговорил Юра, − какой преступный элемент наглый пошёл − ничего не боятся.

− Работать надо лучше! – разозлилась Ира. − Пошли уже отсюда, ещё вы мне тут настроение не портите с утра!

Она зашла в квартиру и закрыла за собой дверь. «Дурдом», − пробормотала. То Глухарёв с его камерой, каким-то материалом, Антошиным и их дурацкими играми, то эти двое следом со своим стукачом и их «уродом». Перебор для одного утра.

Ира вернулась в спальню. Паша крепко спал, никак не потревоженный шумом. Она коснулась ладонью его лба, ничего подозрительного не почувствовала, но это ей тоже не понравилось. Вышла и пошла искать в записной книжке номер знакомого врача. Из комнаты показался Саша с кучей вопросов: что был за шум, кто приходил ночью, почему она не собирается на работу. Ира поняла, что объясниться как-то придётся.

− Саш, там… в общем, это… – она отвела глаза, − ну…

Выпроваживать Пашу в таком странном состоянии ей тоже не хотелось.

− …жених, короче, ко мне пришёл, ты не заходи в спальню, ладно?

Ира сильно напряглась и опасливо посмотрела на сына, ожидая каких-нибудь каверзных вопросов, не Денис, Коля или Сергей ли это, как и не будет ли «жених» с ними жить, но Саша лишь хитро заулыбался.