Дернул дверь и сердито начал с порога:

− Чё, решил, раз мы с ней не разговариваем, дорога открыта? Можно уже и клинья подбивать?

Климов, державший в руках пальто, недоуменно воззрился в ответ у вешалки.

− Сергей, ты это о чём?

− А то ты не понял! – Глухарёв прихлопнул за собой дверью. – Решил, раз она начальница отдела, а я уже, типа, никто, можно и смело подкатывать, да?! Так вот я тебя предупреждаю, если продолжишь, это плохо кончится! Понял?

Вадим определил своё пальто на вешалку.

− Насчёт чего разговор, да, − ответил он невозмутимо. – А вот насчёт остального… Сергей, ты знаешь, я не любитель прилюдных сцен.

Засопев, Глухарёв понял, что это камень в его огород: Климов в отличие от других ему не высказывался по поводу публичного обращения, а теперь как раз выдался случай.

− Хорошо, − проговорил Сергей, подойдя ближе, − я могу тебе это и наедине объяснить.

− Хорошо. Назови время и место.

− Сегодня. Вечером. За гаражами.

− Решено.

Было безлюдно. За стеклом падал снег. Так же, как и тогда, когда он снимал злосчастное, но отчасти правдивое видео. Так же, как и тогда, когда Анна потеряла сына Серёжку, и много чего последовало за этим…

Сергей докурил сигарету и отметил в боковом зеркале подъезжающую машину. Он вышел из своей. В его кармане не вовремя ожил мобильный. Звонил Антошин.

− Ну, здравствуй, пропадущий! − ответил Сергей. – Только извини, мне некогда сейчас, потом.

Не дав другу и слова сказать, он сбросил вызов. Климов как раз приближался.

− Ну что, я готов слушать. Что ты там хотел мне сказать? Повторишь?

Глухарёв окинул взглядом соперника и решил уступить разуму.

− Отвали от Ирки. Ты её не интересуешь.

− Это ты так решил?

− Нарываешься на драку?

Климов криво улыбнулся и подошёл ближе.

− Глухарёв, признаюсь, ты меня поражаешь иногда. Даже не знаю, смеяться или серьёзно тебя воспринимать.

Глухарёв сильнее нахмурился, не в силах раскусить мыслей собеседника и оттого чувствуя себя несколько уязвимым в отличие от него.

− Климов, знаешь, если ты решил, что выдался случай поговорить о моём обращении, то это тебя никак не касается и не даёт…

− Ошибаешься! − резко перебил Вадим, ожесточившись. – Это напрямую касается и меня. Ты нас подставил. Всех нас, кто старался ради того, чтобы очистить эту землю от разных тварей. А ты нас просто взял и всех вместе с нашими долгими, усердными трудами смешал с грязью. Будто мы такие же оборотни в погонах, кто не гнушается преступать закон и хапать бабло.

Глухарёв усмехнулся сам, не веря тому, что слышал. Кто бы мог подумать, что майор Климов окажется наивным офицером, для которого слово «честь» по-настоящему не пустой звук.

− Находишь это забавным? – спросил тот. – А я нет. Мне уже надоело подчищать дерьмо не разными ублюдками, а за такими якобы благородными героями, как ты.

Сергей бросился улыбаться и размял пальцы так, что те захрустели под перчатками.

− Закончил? – поинтересовался он. – А теперь послушай то, что я тебе скажу…

− Ты уже всё сказал!

Раньше, чем Глухарёв что-либо понял, Климов одним ловким движением вынул из рукава лезвие и резко ударил. Сергей почувствовал острую боль в области живота и потрясенно вылупил глаза на противника. Тот придержал его, чтобы не упал.

− Ты…

− Я. И я избавлю мир от такого предателя.

Сергей почувствовал на губах привкус крови. Тёплая она заструилась по подбородку. Он попробовал что-то сказать, но Вадим вытащил лезвие и ударил снова. Если бы не его усилия, то Сергей бы опустился на снег, что уже улегся в округе.

− Знаешь, что самое забавное, Глухарёв? – проговорил Климов на ухо, словно приятелю. – О тебе ещё повспоминают какое-то время, а потом просто забудут, представляешь?

Он посмотрел в лицо.

− Может ещё Ирина будет дольше других помнить… Но ты же уезжаешь в Питер, так? По-моему, она женщина неглупая, рано или поздно поймёт, что ты можешь и не вернуться. Разве в этом ты со мной не согласен?..

Сергей пробовал заговорить, но ему не хватило сил. Вадим выдернул оружие из плоти и наконец отпустил соперника. Присел лишь, чтобы вытереть лезвие о пальто того, и достал из своего кармана мобильный, чтобы кому-то позвонить.

С мутного неба тем временем продолжали будто бесконечные сыпаться белоснежные крупицы снега.

========== Глава 8. Окончательный расчёт. Часть 1 ==========

− Ну и чё, помог нам твой Карпов?!

− Чё сразу мой?!

− Э-э, парни, хорош там!

Почуяв неладное, майор Савицкий вовремя подскочил к парням и стал между ними, не дав продолжить.

− Между собой нам ещё драк не хватало!

Антошин, буркнув под нос, что им не понять, отошёл в сторонку и злобно уставился на особняк, за ворота которого им не удалось попасть.

− Не, ну ты видел? – возмутился рядом Ткачёв. – Мы ему помочь, а он..!

− Ткач, хватит, − попросил его Савицкий.

Он и сам не знал, что делать, и в душе отчасти был благодарен, что не ему пришлось звонить и докладываться Карпову. Не прошло и десяти минут от звонка Ткачёва, как начальник перезвонил тому сам.

− Да, Стас. В смысле?.. Хорошо, понял.

Савицкий с Антошиным приблизились.

− Говорит, ничего не предпринимать, сам прикатит, − окончив разговор, недоуменно произнёс Ткачёв.

− А нам что тогда делать? На упыря этого, что ли, смотреть?

Антошин остался без ответа – оба напарника уселись в машине, не желая больше с ним, тем более в таком взбешенном состоянии, вести разговоры.

*

Как ни абсурдно, а майор Соколов казался птицей более боевой и результативной. За короткое время перелопатил от начала и до конца несколько непростых дел, выявил неточности и принялся их устранять. И не важно, что ему пришлось сидеть до ночи, он, казалось, не чувствовал усталости от работы, как и желания всё бросить, особенно такой гадюшник, и сбежать.

Он сидел за столом начальницы и, листая свой ежедневник, докладывал о проделанной работе. Сухо, внятно и без грамма эмоций, что были свойственны следователям в лице Глухарёва, Тарасова и двоим из ларца.

− Что-то не так, Ирина Сергеевна? – прервался майор.

Подполковник, очнувшись от посторонних мыслей, поняла, что прослушала и половину доклада.

− Нет-нет, всё порядке. Я так понимаю, ты хочешь… − нарочно протянула она.

− Нужно, чтобы опера как можно скорее произвели упущенные нами ранее из внимания действия, − подхватил Соколов. − Только вот сегодня я что-то никого, кроме старлея Пескарёва, не наблюдаю. Уголовный розыск на какой-то спецоперации?

− Спецоперации? – глупо переспросила Ирина.

Её встретил и заставил опомниться всё тот же бесчувственный взгляд.

− А, нет, меня бы поставили в известность. Знаешь что, давай так, я узнаю у начальника СКМ, в чём дело, и сразу же решу, то есть распоряжусь, по твоему вопросу, идёт?

Майор кивнул, прикрыл свой ежедневник и вышел из кабинета. Мало было того, что зам после смерти его парней решил перетаскать и пересажать полрайона, так он ещё, как полагала начальница, собрал всю свою свору и пошёл другую половину перебить. Предчувствуя неладное, и оттого тревожась и злясь, Зимина продолжала слушать в трубке гудки, пока Карпов наконец не ответил.

− Ну и куда ты со своими гоблинами намылился? – сердито спросила она.

− А чё так неласково, Ириш?

− Карпов, ты там резню на районе решил устроить?

− Ир, я стесняюсь спросить, тебя кто так укусил между делом?

Зимина шумно выдохнула – у зама имелась к ней отработанная методика, находящаяся в обратной зависимости от её претензий, то есть чем больше она ему предъявляла, тем сильнее он глумился или строил из себя саму невинность и дурачка.