Наверное, это был не единственный способ письма. Считается, что орнаменты на старинных инкских тканях тоже письмена. Полотна расчерчены квадратами, это похоже на страничку тетради в клеточку. А каждая клеточка заполнена геометрическим рисунком. Рисунки повторяются. Иногда квадраты идут сплошняком, иногда – в линию. Подобные орнаменты есть на одежде – плащах и рубашках, и называются они токапу. Есть такие орнаменты и на ритуальных кубках – керо.

Кто расшифрует эти загадочные письмена-узелки и загадочные орнаменты – тот офигенно прославится.

Вождей инков называли Инками (с большой буквы), Сапа Инка – Единственный Инка – почетный титул. Самым великим Сапа Инкой был Пачакути – девятый правитель. Начало его правления стало первой достоверной датой в истории Тауантинсуйу.

Пачакути был законным наследником, но нелюбимым сыном вождя. Словно простолюдин, он пас в долине стадо лам, пока однажды Куско не осадил враг. Инка с любимым сыном (он же незаконный наследник, сын наложницы) испугались, бежали и укрылись в крепости. И тогда против вражеского войска выступил принц-пастух и одержал победу.

Как его встречала столица! Дома были украшены коврами и гирляндами цветов. Под музыку военных флейт, бой барабанов и вой труб, под пение гимнов, шагали военачальники и рядовые. Вели раздетых донага пленных солдат. Восемь силачей несли триумфатора на золотых носилках, обрамленных арками и усеянными драгоценными камнями. Пленных офицеров тоже несли, потому что сами они ходить не могли, из них сделали «барабаны»: выпотрошили, набили травой ичу, руки сложили на животе, и при движении они выбивали дробь. Так было принято. А еще было принято делать из костей побежденных флейты, из черепов – кубки.

Когда достигли столицы, на главной площади совершили жертвоприношения и положенные ритуалы. Пленные были повержены в пыль, а Пачакути победно прошелся по их спинам. Отца он тоже наказал: тот принародно просил прощения, валяясь в ногах сына, а затем пил чичу из ночного горшка. Впрочем, потом отец тихо жил в безвестности, никто его не трогал, а сын взошел на престол, именно тогда он взял себе имя Пачакути – Преобразователь Мира. И начал преобразовывать мир.

Знаменит Пачакути тем, что расширил свою державу, первым дошел до океана, и, как рассказывают, привез в Куско удивительный трофей – кита. Он создал из разных племен единый народ, учредил законы и провел реформы во всех областях жизни. Главным богом знатных и образованных людей он объявил бога-творца Виракочу, а бога Солнца Инти, не принижая его, оставил народу. Есть такие соображения, что нечто подобное произошло и с языком, то есть появился некий тайный диалект, которым владели царствующие особы и их окружение. Кроме военного дела, политики, экономики и теологии Преобразователь не был чужд филологии и литературы, сочинял стихи и афоризмы, а также занимался градостроением. Пачакути был настоящим человеком Возрождения инкской цивилизации.

Старый обветшалый Куско Преобразователь разрушил и построил новый. Теперь в центре вместо убогих хибар появилась площадь Радости для проведения торжеств и военных парадов, и Храм Солнца – Кориканча. Это сооружение из многотонных камней никакие землетрясения не могли поколебать. Храм покрыли пластинами золота, золотой бордюр обхватывал его в виде короны, алтарь венчал огромный золотой диск Инти с мужским лицом, обрамленный лучами. По обе стороны зала на золотых тронах сидели уже умершие Инки, сыновья Солнца – мумии, завернутые в ткань, с золотыми масками на лицах.

К главному храму примыкали еще пять, посвященных остальным богам инков. Второе по значению святилище было предназначено для Луны, матери инков – Мамы Кильа. Здесь все было серебряным, на алтаре – серебряный диск с женским лицом, а по сторонам зала сидели мумии царственных дам. Другие храмы были отданы Венере, Молнии, Грому и Радуге.

В Кориканче было много разных статуй и украшений из золота и серебра, с изумрудами и бирюзой. Здесь же находились божества всех племен, составлявших империю. Таким образом, инки не только покоряли племена, но и завоевывали их доверие.

Кроме этих храмов в центре были другие молельни, дворцы вождей и жрецов, но более всего потрясал воображение сад, примыкавший к Кориканче. Здесь было все, как в жизни. Мужчины и женщины обрабатывали кукурузу и бобы, пасли лам, ткали, пряли, шили одежду. Только сами они и все, что их окружало, было сделано из золота и серебра в натуральную величину. По земле ползали золотые змеи и ящерицы с изумрудными глазками, а на ветвях деревьев сидели золотые птицы. Каждый листочек на деревьях, каждый цветочек, травинка, улитки и бабочки, подвешенные на золотой проволоке, были выделаны из золота. И все это горело и сверкало во славу Инти, дающего свет и жизнь.

Фил бывал в Куско, но теперь это совсем другой город, а тот, что существовал при инках, разрушили завоеватели. От древнего Куско остались куски стен из многотонных монолитов и фундаменты, на которых испанцы построили свои дворцы и храмы. Сохранились остатки когда-то огромной и мощной крепости, охранявшей Куско, которую, как говорят, начал строить Пачакути.

– Ну а Золотой сад – это, конечно, легенда? – спросили мы.

– Почему же легенда? – возразил Фил. – Золота в стране было очень много, и обработчиков золота, самых разных по уровню мастерства, тоже много. Когда конкистадоры вошли в Куско, они первым делом разграбили храм, сняли со стен золотые пластины, забрали статуи и украшения, уничтожили Золотой сад, и все это переплавили в слитки, чтобы сподручнее было разделить добычу. Известен случай, когда испанец, присвоивший себе золотой диск Солнца с алтаря Кориканчи, в тот же вечер проиграл его в карты. По рассказам того, кто видел Золотой сад, выглядел он полным подобием жизни. Хотя, конечно, надо учитывать своеобразие мировосприятия индейцев Анд, их мышление, оно более абстрактно и ассоциативно, чем у европейцев. Могу предположить, что скульптурные изображения были не такими, как мы себе воображаем, наверное, менее реалистичными, более декоративными.

Конечно, всех интересовало, как делали мумии вождей? Какой состав использовали для бальзамирования? Но это тоже осталось тайной инков. Внутренности удаляли, оболочку набивали тканью и травой ичу, затем подвергали высушиванию, потом промерзанию, опять высушиванию и т. д., и становились мумии твердыми и легкими. Подобным же образом заготовляли впрок картофель. Инки свято чтили предков. Некоторые индейцы до сих пор держат дома останки родичей, как мы держим иконы, и поклоняются им. Фил видел такое в одной горной деревушке.

Разведала, где живет Фил, на какой улице, но номера дома не знала. Типичный старый Петербург. Дома с обшарпанными, пораженными питерской плесенью стенами, с лепными мордами и орнаментами на фасадах, башнями, подворотнями, проходными дворами. Пробежала рысью всю улицу, страшась, что он может выглянуть в окно и увидеть меня. Сколько здесь было окон! И второй раз приехала, прошла по улице деловым шагом. Опять боялась, что он меня увидит. В темноте тайные путешествия можно совершать без труда, но уже стояли белые ночи.

Шла и повторяла строчки из стиха, сочиненного Танькой Васильевой:

Стихотворение Танька написала, когда влюбилась в нашего физика. У него была натуральная козлиная бородка. Но, как говорят, любовь зла. «Умницей» (если я правильно понимаю, что имела в виду Танька) она не перестала быть, а женатый физик, конечно же, никогда не узнал, что Танька была в него влюблена и бродила его улицей, тем более улица, где он жил, шла прямиком к нашей школе, так что хочешь – не хочешь, а бродить по ней приходилось.