Мири потупилась, вид у нее сделался неимоверно грустный. Но потом вскинула голову и, с привычной воинственностью выпятив подбородок, опять посмотрела на него.

– Может, с другими это так и есть… но он мой дед.

После той примечательной субботы Роберт Гу проводил в доме своего сына все меньше времени. Он там спал, по-прежнему занимая комнату на верхнем этаже. Порой даже ел в столовой; Мири неизменно отсутствовала, Элис держалась каменно-равнодушно. Боб, когда появлялся, привечал его еще меньше. Роберт жил взаймы, и с его физиологическим состоянием это не имело ничего общего.

Он зависал в пустых классах школы и читал свои старые книги. Он чаще обычного сёрфил в Сети. Чумлиг показала ему некоторые современные приложения на визопейджере, которые даже не пытались маскироваться под программы эпохи WinME.

Он ездил по городу. Отчасти затем, чтобы разобраться с беспилотными машинами, отчасти желая увидеть, как поменялся Сан-Диего. Муравейник пригородов показался ему таким же унылым, как и в прошлом. Однако, обнаружил Роберт, его новая увечная личность обрела тягу к гаджетам. Повсюду он замечал таинственные машинки. Они рыскали в стенах, гнездились на деревьях или просто валялись на лужайках. Работали они бесшумно, почти не попадаясь на глаза, двадцать четыре часа в сутки. Он стал задумываться, где пределы всего этого.

Однажды после уроков Роберт поехал далеко в Восточный округ, углубляясь в бескрайние безликие пригороды. Он забрался уже далеко в горы, но плотность застройки никак не уменьшилась. Лишь милях в двадцати за Эль-Кахоном он увидел пустынный район, где, по впечатлению, разворачивались боевые действия. Из домов в нескольких сотнях ярдов дальше по трассе вздымались столбы дыма. Он опустил стекло и услышал нечто вроде артиллерийских залпов. Ответвление дороги утыкалось в высокий забор. На ржавой табличке значилось «UP/Express» или что-то в этом роде.

Он поехал дальше, оставив странный полигон за спиной.

Уровень хайвея неуклонно поднимался, перевалив за четыре тысячи футов. Съезды с трассы попадались все реже. Автомобиль медленно набирал скорость. Если верить неуклюжему эмулятору приборной доски из игровой папки WinME, беспилотное авто выдавало больше 120 миль в час. Валуны и кустарники за плечом размылись в марево, потом стекло машины поднялось само собой. На полосах далеко справа возникали авто с ручным управлением; Роберт обгонял их, будто стоячие. Надо все же снова научиться водить самому.

Он перевалил через гребень. Автомобиль замедлился, входя в повороты на скорости не больше пятидесяти миль в час. Ему вспомнилась поездка с Леной по куда более тесному хайвею номер 8, наверное, где-то в 1970-м. Лена Льюэллин впервые оказалась в Калифорнии и США. Масштабы местности в сравнении с ее родной Британией ошеломляли. Какая Лена была тогда открытая, какая доверчивая. Еще до того, как решила стать психиатром.

Холмы утратили блекло-зеленый оттенок и превратились в груды скругленных валунов. За ними и в стороне, насколько хватало глаз, простиралась пустыня. Он съехал с гор, свернул с хайвея номер 8 и медленно двинулся по старым пустынным дорогам в сторону парка Анса-Боррего. Последние пригороды маячили на гребне гор. Внизу все было, в общем, таким же, каким запомнилось ему в студенческие годы. И за столетия до того.

На дорогах местного значения в изобилии встречались указатели. Некоторые заржавели и накренились, но они были настоящие. Он заметил продырявленный пулей указатель остановки, исчезающий позади. Какая красота. Еще чуть дальше пыльная тропинка петляет по бесконечной пустыне. Автомобиль отказался туда поворачивать и вякнул:

– Простите, сэр, но навигация на этой дороге недоступна, а у вас нет водительских прав.

– Ха. В таком случае я пешком пройдусь.

Как ни странно, ему не возразили. Он открыл дверь и вышел навстречу послеобеденному ветерку. Он почувствовал, как спадают оковы духа. Отсюда была видна вечность. Роберт двинулся на восток по грязному проселку. Наконец-то естественная природа.

Он споткнулся о что-то металлическое. Гильза? Нет. Из серого камня выступали три антенны. Он отшвырнул приборчик в кусты. Даже здесь от Сети не ускользнуть. Он вытащил волшебный свиток и посёрфил местность. Ему показали почву вокруг – вероятно, с какой-то встроенной камеры; над каждым сорняком парили маленькие надписи: Ambrosia dumosa тут, Encelia farinosa там. По верху страницы побежала реклама парковой сувенирной лавки.

Роберт набрал 411. В углу страницы включился счетчик: почти пять долларов в минуту. Такой тариф означал, что ответит ему человек. Роберт сказал бумаге:

– Как далеко я от… – естественного мира? – неусовершенствованной территории?

Цвет тега изменился, его запрос направили субконтрактору. Ответил женский голос:

– Вы почти на месте; еще… две мили в выбранном вами направлении. Если позволите, сэр… не обязательно звонить в 411 по таким вопросам. Вам нужно только…

Но Роберт уже сунул лист обратно в карман. Он двинулся на восток, тень проторяла ему дорогу. Он очень давно не ходил пешком две мили. Даже до болезни Альцгеймера прогулка в две мили показалась бы ему чем-то чрезвычайным. Но сегодня он даже не запыхался, а суставы не болели. Самая важная часть меня поломана, а все остальное работает идеально. Рид Вебер был прав. Минное поле, засеянное на небесах. Как мне повезло.

По ветру донесся шум стартующего электродвигателя. Его машина куда-то уезжала по своим делам. Роберт не оглянулся.

Тень стала длинней, воздух остывал. Наконец он достиг рубежа природы. Ему в ухо пропищали, что он покидает размеченный участок парка. За этой границей гарантировалась лишь «низкоскоростная беспроводная связь на случай ЧП». Роберт пошел дальше, в неведомую глушь. Значит, вот каково наилучшее доступное в эти дни приближение к одиночеству. Хорошее чувство. Холодная чистота.

На миг его захлестнули воспоминания о субботней стычке с Бобом, а реальность пустынного вечера отдалилась. Много лет назад он часто ссорился с сыном, пытаясь отговорить того закапывать свои таланты в армии. Но в прошлую субботу гнев обратился на него самого.

– Сядь! – гаркнул на отца взрослый мальчик неслыханным тоном.

Роберт опустился на диван. Сын навис над ним, потом отстранился, сел рядом и подался поближе.

– Мири не хочет делиться подробностями, но мне и так ясно, что вы натворили тогда, мистер.

– Боб, я только…

– Заткнись. У моей дочки достаточно проблем, и я не потерплю, чтобы еще и ты ее нагружал! – Он не сводил с Роберта гневного ровного взгляда.

– …не хотел ей навредить, Боб. У меня выдался неудачный день. – Далекой частью сознания он понимал, что ноет, но перестать не мог. – Боб, где Лена?

Боб прищурился.

– Ты меня уже спрашивал. Я тогда задумался, не наигранный ли это интерес. – Он пожал плечами. – Теперь мне начхать. После сегодняшнего я бы тебя с удовольствием выставил, но… Папочка, ты в курсе своих финансов?

Все к этому шло.

– Да… в WinME есть пакет финансовых программ. Мои сбережения в 2000-м… Я был мультимиллионером.

– Три пузыря назад, пап, и в каждом случае ты поставил не на ту лошадку. Видишь ли, ты практически самостоятельный человек. Тебе трудно будет рассчитывать на какую-нибудь помощь общества. Налогоплательщики неласковы к старикам; страной и так почти сплошь старперы рулят. – Он помедлил. – И после сегодняшнего на мою щедрость ты тоже не рассчитывай. Мама умерла два года назад, а ушла от тебя за десятки лет до того. Тебе бы стоило вот о чем подумать. Где все твои старые стэнфордские друзья?

– Я… – В памяти Роберта всплывали лица. Он тридцать лет работал на факультете английской филологии и литературы в Стэнфорде. Много лиц. Некоторые принадлежали людям намного младше. Где они сейчас?

Он молчал. Боб кивнул.