– Эмма, не двигайся! Я помогу!

– Лучше оставайся там, – выдавила Анна сквозь зубы, чувствуя, как коряга, насквозь пробившая кожу ее берца, теперь раздирает ногу.

Но Штефан уже пробирался к ней ползком по грязи. Анна поняла, что сама действительно не сможет выбраться, а только еще сильнее поранит себе ногу. Она обессиленно уронила голову на сложенные спереди руки, уже не слишком заботясь о чистоте волос. Штефан вскоре оказался возле нее. Ему пришлось совсем немного приподняться, чтобы вытащить ногу Анны из ловушки, и в этот момент пуля с резким свистящим звуком впилась ему в грудь.

Штефан издал сдавленный вскрик и рухнул на землю, зажимая рукой кровавое пятно, расползающееся по правой стороне кителя.

– Чёрт! Виктор!

Анна на автомате схватила его за руку. Она прислушалась, высчитывая время, когда ревенский стрелок будет перезаряжать оружие.

– Нужно быстро бежать. Сможешь?

Тяжело дыша, Штефан кивнул.

– Сейчас!

Анна подхватила его под руки, и они преодолели оставшиеся метры до пригорка. К Виктору сразу же подбежали медики.

***

Атмосфера в военном госпитале царила тяжелая. Отовсюду слышались стоны и крики боли, уставшие врачи и медсестры озабоченно сновали между койками. Палат в госпитале не хватало на всех прибывших раненых. Пару десятков пациентов лежали в большом холле на привезенных из казарм кроватях, которые отгородили от остального пространства, занавесив старыми посеревшими простынями.

Анна стояла у двери в одну из палат вместе с женщиной-врачом. Доктор вытерла краем белого рукава выступившие на лбу капельки пота и сказала:

– Если бы не было задето легкое, я бы взялась дать какой-то позитивный прогноз. Мы можем только зашить рану, как-то продезинфицировать и наложить повязки. Нет ни антибиотиков, ни обезболивающих, – врач устало вздохнула. – Он как будто не думал, что во время войны понадобятся нормальные лекарства.

– Он не думал, что они понадобятся ему… – Анна покосилась на дверь палаты. – Когда его можно будет увидеть?

– Не сейчас. Простите, лейтенант.

Доктор скрылась за дверью, плотно закрыв ее за собой. Анна не стала задерживаться в этом помещении, наполненном плотным запахом спирта и еще какой-то дряни, от которой становилось дурно.

Придя в штаб, она переоделась в чистую форму и кое-как отмыла в жестяном тазу волосы от присохшей грязи. К тому времени, как Анна вернула себе приличный вид, на Альгус начали опускаться ранние зимние сумерки. Лампы в коридорах штаба еще не включали, поэтому было заметно, как сквозь щель из-под двери в кабинет Штефана прибивалась полоска электрического света.

Анна отворила дверь и остановилась на пороге. Хенрикссон, развалившись в кресле главнокомандующего, достал из ящиков стола документы и теперь увлеченно копался в них.

– Что вы делаете? Он разве разрешил вам рыться в его столе? – Анна решительно подошла к полковнику.

– А он разве физически сейчас способен на это? – ответил Хенрикссон, даже не подняв на нее взгляд.

– Это бумаги под грифом «Секретно», зачем вы их достали?

Анна протянула руку, чтобы забрать стопку документов, но Хенрикссон резко схватил ее за запястье и припечатал ее ладонь к столу.

– Видишь ли, милочка, я заместитель, и я замещаю, – произнес он нарочито спокойным тоном, слегка наклонившись к Анне и сверля ее глазами. – А ты всего лишь советник, ты только советуешь. Усекла?

Анна зыркнула на него, до скрипа сжав зубы. Полковника, похоже, совсем не заботила сохранность ее руки.

– Командир будет недоволен, – сказала она.

– Сходи и порыдай у его кровати, подержи его за руку. Но не мешай мне работать.

Анна вырвала ладонь из хватки Хенрикссона и быстро вышла, гремя берцами по полу.

***

– Я не понимаю, что случилось сегодня на границе, – задумчиво сказала Анна, сидя рядом с Бруно на ящиках у стены амбара. – От наших не было никакого предупреждения, да и здешние сказали, что атаковали первыми. Но приказ отдал не Штефан…

– Кто же тогда?

– У меня есть одна догадка, нужно еще поработать в этом направлении… – Анна замолчала, глядя на отдаленные огни в окнах штаба и прислушиваясь к голосам, которые ветер доносил от гаражей. Затем она продолжила чуть тише: – Бруно, мне нужна твоя помощь. Я должна тайно попасть в Ревену.

– Умом тронулась?

– Нужно достать лекарства. В госпитале ничего нет, кроме спирта и бинтов. А у него серьезная рана, легкое повреждено…

Бруно смотрел на свою соратницу так, будто ее внезапно охватило помешательство.

– Ты собралась его спасать?

– Бруно, пожалуйста! – Анна взглянула на него с мольбой в глазах. – Нужно не дать Штефану умереть. Хенрикссон копает под него, и в случае его смерти займет его место. А у меня с ним не складываются отношения. Тогда всей нашей операции конец.

Помолчав мгновение, Бруно вздохнул:

– Ладно. Что тебе нужно?

– Гражданская одежда, деньги и прикрытие.

– Понял. В два часа ночи подберу тебя на северной дороге.

В оговоренное время Анна незаметно покинула территорию воинской части, пробравшись в дыру в бетонном ограждении. На дороге ее ждал Бруно на машине.

Пока они ехали в сторону границы, Анна переоделась в неприметную гражданскую одежду. Бруно где-то удалось достать неплохое кашемировое пальто и зауженные брюки – по его словам, гражданские в Тулааре только такое и носили. Впрочем, Анна уже столько лет не интересовалась модными тенденциями, даже когда таковые вновь стали заботить переживших бомбардировки людей, – что ей было всё равно.

Бруно остановил машину на лесной дороге.

– Дальше сама. Шум мотора могут услышать пограничники.

Взявшись за ручку, чтобы открыть дверцу, Анна сказала:

– Рассчитываю, что перейду границу обратно около семнадцати часов. Нужно будет дождаться темноты. Надеюсь, никто из офицеров не хватится меня за это время. – Она поразмыслила несколько секунд. – На рассвете найди Юргена и скажи, что я на границе по заданию Штефана. Место можешь не уточнять.

– Хорошо. После пяти встречу тебя на этом же месте.

Еще около часа Анна шла по лесу. В этих местах она не раз бывала, когда ходила на разведку. Снег почти весь растаял, а ночью легкий мороз сковал грязь, и это было как раз кстати, чтобы незаметно перейти границу, не оставив следов и не запачкавшись.

Когда забрезжил рассвет, Анна добралась до ближайшего ревенского приграничного города Кодоллума. Даже в этот сонный час было заметно, как бурно в Ревене кипели восстановительные работы. Конечно, здесь их темпы были несравнимы со столицей Тулааром, но даже этот небольшой городок уже был похож тот мир, который Анна помнила с довоенных времен: ровный асфальт на улицах, цветочные клумбы, свежевыложенная брусчатка на тротуарах. Несмотря на зиму, город оставлял впечатление ухоженного.

Пока Анна бродила по улицам, рассматривая всё вокруг, Кодоллум просыпался. Открывались магазины, на дорогах появлялся транспорт, люди спешили по своим делам – бодрые и невыспавшиеся, веселые и хмурые, сосредоточенные и мечтательные.

От голода начинал бунтовать желудок, и Анна решила зайти в ближайший супермаркет, чтобы взять чего-нибудь перекусить. Около кассы она заметила выставленную табличку: «Дорогие покупатели! Транспортерная лента временно не работает. Просим прощения за неудобства». Анна невесело усмехнулась про себя, вспомнив, сколько неудобств приходится терпеть тем, кто живет всего в нескольких десятках километров отсюда, по ту строну границы.

Она коротала световой день, гуляя по улицам и время от времени отдыхая в парках. Когда на пути попадался большой торговый центр, Анна непременно заходила туда и долго изучала лоснящиеся витрины.

Около входа в магазин одежды толпился народ. Рядом со стеклянной дверью, над которой возвышалась арка из воздушных шариков, промоутер вещал в микрофон что-то о супервыгодной акции. Анна вошла в торговый зал. Повсюду на стенах были развешаны огромные зеркала во весь рост. Она подошла ближе, пристально вглядываясь в собственное отражение.