– Судя по следам на грунтовой дороге, через эти мосты регулярно проходит гусеничная техника, – она ткнула пальцем в карту. – С большой вероятностью, это основной путь снабжения приграничного поста.

Гаспар с минуту внимательно рассматривал карту, затем поднял глаза на Анну.

– Отличная работа, сержант Линнегор, – сказал он, складывая карту и пряча ее в ящик стола. – Я подготовлю приказ о твоем поощрении. Ваш взвод может быть свободным до вечернего построения.

– Капитан… – Анна не спешила уходить.

– Да? – вопросительно посмотрел на нее Гаспар.

– Как командир взвода, я ходатайствую о поощрении для своих бойцов. Они вели себя как герои.

– Хорошо, я займусь этим, – ответил ротный, и выражение его лица смягчилось. – Иди отдыхай, Линнегор.

***

Не прошло и недели, как Анна получила звание лейтенанта. Ее со взводом, который теперь официально назывался разведывательно-диверсионным, снова и снова засылали в тыл Ревены. Анна приносила ценные разведданные о позициях войск и путях коммуникации. Так продолжалось, пока не выпал первый снег.

Вернувшись утром с задания, Анна доложила командиру роты и ушла в казарму немного поспать. Ночью был очередной марш-бросок на десятки километров, по раскисшему бездорожью, под падающим с темно-серого неба мокрым снегом, временами переходящим в дождь. Гудящая усталость сковывала все мышцы тела, поэтому уснула Анна глубоко.

Однако уже через пару часов ее начали тормошить за плечо. С трудом и едва ли не с болью вынырнув из сна и открыв глаза, Анна увидела перед собой Гаспара собственной персоной.

– Штефан хочет пообщаться с тобой, – сказал ротный.

Анна села на кровати и растерянно запустила пальцы в и без того растрепанные волосы.

– Ч…то?.. – только и смогла произнести она, стараясь держать тяжелые веки поднятыми.

– У тебя десять минут, Эмма… Приводи себя в порядок, нам нужно идти в штаб.

Анна умылась холодной водой – а теплой в расположении роты и не было – и организм мигом пришел в чувство. Спустя несколько минут она вошла в кабинет Гаспара, одетая в чистую форму и с прилежно заплетенной косой.

Капитан повел Анну в штаб. На улице к этому времени разгулялся промозглый ветер, от которого не спасала осенняя камуфляжная куртка. Зато в штабном здании было удивительно тепло – по крайней мере, так казалось после сырой улицы и прохладной казармы, где обещали растопить котельную только с наступлением морозов.

Гаспар и Анна поднялись на второй этаж по центральной лестнице. Капитан подошел к ближайшей двери из темного дерева, постучал и отворил ее, кивком приглашая Анну за собой.

Этот кабинет был, пожалуй, самым облагороженным местом во всей Ноленсии: два немаленьких окна с бархатными темно-зелеными шторами; старомодные, но в то же время дорого выглядящие обои на стенах; люстра на три лампы под потолком. У стены слева располагались различные шкафы и полки, а перед ними – массивный раритетный стол, к которому спереди были приставлены еще два, образуя Т-образную поверхность. Очевидно, здесь проводились совещания, о чем также свидетельствовала небольшая доска для письма мелом, висевшая на стене чуть сбоку.

Помещение было под стать своему хозяину. Виктор Штефан чинно ждал своих визитеров у стола, положив на него ладонь. Всё с такой же аккуратной прической, без единой складки на сером кителе. Он сдержанно поздоровался и пригласил вошедших сесть за стол, а сам занял свое место. Анна и Гаспар расположились друг напротив друга.

– Наслышан о ваших успехах, лейтенант Линнегор, – сказал Штефан. – Впечатлен. За время существования нашей скромной армии впервые наблюдаю такие результаты.

– Спасибо, полковник. Рада служить, – произнесла Анна.

– Такие бойцы, как вы, на вес не то что золота – платины. Но довольно похвал. Я вызвал вас, потому что хочу знать ваше мнение о перспективах продвижения на участке, где вы проводили разведку.

Штефан взял лежавший на столе бумажный свиток и развернул его. Перед Анной оказалась карта – такая же, что и у ротного, только побольше размерами. На ней карандашом были дорисованы все объекты, о которых докладывал ее взвод, разве что аккуратнее, кое-где даже под линейку.

Анна склонилась над картой, пока Штефан старательно точил карандаш карманным ножом.

– Прежде всего, целесообразно взорвать этот мост, – сказала Анна, показав оный на карте пальцем.

Штефан протянул ей карандаш, и она перечеркнула мост крест-накрест.

– Еще один важный путь проходит по этой дороге, и если ее заминировать, приграничный пост будет практически отрезан от подкрепления. Этот участок дороги сильно заболочен при оттепели, а здесь дорога хорошо простреливается с пригорка, – Анна одновременно чертила на карте обозначения, пока Штефан внимательно следил за ее действиями.

– Хорошо… – сказал он. – Как вы думаете, почему завладение этой территорией важно для нас?

– Электростанция Ревены окажется в досягаемости минометного огня, – ответила Анна и начертила на карте три стрелки, обозначающие направление возможного обстрела.

Штефан кивнул:

– Замечательно. Что ж, думаю, в ближайшее время мы перейдем к активным наступательным действиям, а разведку будем проводить с учетом погодных условий. Сами понимаете, снежный покров не особо располагает к секретным вылазкам… В течение недели мы перебросим на передовую дополнительные силы – капитан Гаспар, будьте готовы выделить своих пехотинцев. – Штефан взял карандаш и нанес еще пару пометок на карту. – Делаем ставку на артиллерию и танки. Но и вы, лейтенант, не расслабляйтесь – ваш взвод может понадобиться в любой момент.

Он посмотрел Анне в глаза, и та ответила:

– Есть, полковник.

– Можете быть свободны, – произнес Штефан, после чего продолжил задумчиво рассматривать карту, пока Анна и Гаспар шли к двери.

В преддверии зимы темнело рано. Когда на Альгус опустились сумерки, Анна направилась в хозблок. Бруно с его верной «Амалией» уже были там.

– Кауфман готов пожертвовать территорией ради твоей репутации, – сказал он, садясь на один из деревянных ящиков, сваленных у стены амбара.

Анна села рядом.

– Пусть эвакуируют электростанцию, ей не уцелеть.

– Да, этим уже занимаются.

– Ударная группировка будет сформирована на этой неделе. Как только узнаю конкретную информацию – кого, куда и сколько перебрасывают – сразу сообщу тебе.

Ненадолго наступила тишина. Анна уставилась в небо. Единственная звезда, пробивавшаяся через пелену облаков, казалась мутной белесой точкой.

– Наши уже закрепились на новых позициях, – сказал Бруно. – На передке остались только… смертники.

Анна повернула к нему голову, хоть в темноте было непросто рассмотреть его лицо.

– Их бросают на убой?

Бруно тяжело вздохнул:

– Согласись, будет странно, если Ноленсия зайдет на абсолютно пустую территорию. Конечно, постараются по максимуму сохранить жизни бойцов. Но… война, сама понимаешь.

Несколько минут они молчали. Ветер доносил гул генератора и приглушенные голоса солдат, возившихся в гараже. Затем Анна тихо произнесла:

– А мне и здешних тоже жалко. Не от хорошей жизни они пошли в армию.

Бруно хмыкнул себе под нос:

– Они хоть понимают, за что воюют?

– За кусок хлеба. Ты видел, как живут гражданские в этих поселках? Разруха, голод и страх, что придут военные и заберут последние крохи. Поверь, даже я на их месте предпочла бы оказаться среди тех, кто отбирает, а не наоборот.

– Это понятно, сам насмотрелся… – вздохнул Бруно. – Но интересно, за что воюет Виктор Штефан? Ты общалась с ним?

Анна машинально взглянула туда, где в отдалении светились несколько окон штабного здания. Как раз с той стороны подул ветер, и Анне показалось, что она ощутила запах дорогого дерева и кофе, которым был пропитан командирский кабинет.

– У него какие-то особенные тараканы в голове, – задумчиво произнесла она. – Это чувствуется.

========== Глава 7. Дьяволу навстречу ==========