***

Прекрасное снежное утро в Лондоне. Везде тихо и спокойно, ведь до Рождества остался всего один день. Те, кто работали в этот день, давно уже разъехались, оставив жилой квартал в полной тишине, которая будет держаться вплоть до полудня. По крайней мере, так бывало в обычные дни.

Внезапно в начале улицы раздался благой мат, и из дома выбежала низкая девушка, впопыхах натягивающая шапку на голову. Эта барышня была растрепана так, будто бы куда-то очень спешила, что, впрочем, было правдой. Она устроилась на хорошо оплачиваемую работу пару месяцев тому назад и пыталась держать планку прилежного сотрудника, коим она слыла. Страшные истории, рассказанные коллегами, засели в ее голове, и она искренне боялась гнева главного секретаря — Ивэна Розье.

Тот, несмотря на свое немногословное и даже скромное поведение, слыл тем еще жестким руководителем, и говорили, что только благодаря его надзору их филиал был самым преуспевающим в городе. Гермиона охотно верила словам коллег и как-то побаивалась Розье, хотя и не могла не признать, что его загадочная персона, приправленная слухами о жестком нраве, привлекала ее внимание. В какой-то степени, она была благодарна своему коту, из-за которого и опаздывала сейчас на работу, так как Живоглот разбил ее, и так барахлящий, будильник, ведь теперь ей доведется испытать на себе гнев молчаливого начальника.

С такими, весьма смутными мыслями, Грейнджер зашла в холл здания и, поздоровавшись с девушками у ресепшена, быстро прошла в гардеробную, где еще пять минут поправляла одежду и делала макияж. Самое важное было позади, и можно было немного расслабиться и привести себя в приемлемый товарный вид. Закончив со всем этим, Гермиона вышла из гардеробной и гордой походкой последовала к лифту. Благо, он был на этом этаже, и, как только дверцы раскрылись перед ней, она зашла в него, тут же нажав на кнопку.

Двери почти закрылись, но чья-то рука внезапно пролезла в небольшой проем, из-за чего они вновь открылись, позволяя человеку зайти. Слегка опешив от столь неожиданной встречи, девушка замерла, смотря прямо в серо-голубые глаза Ивэна. Тот невозмутимо нажал на кнопку и опять повернулся к ней.

— Здороваться не будешь, Грейнджер? — ровно спросил он, выведя ее из оцепенения.

— П-простите, мистер Розье, — пробормотала шатенка, сжавшись под его пристальным взглядом. — Здравствуйте.

— И тебе здравствуй, — кивнул парень, прислоняясь к стенке кабинки. — Что это ты такая нервная? — поинтересовался русоволосый, окинув ее полу-насмешливым взором. — Дай-ка угадаю, опаздываешь, да? — Гермиона судорожно кивнула, ожидая его реакции, но Розье лишь хмыкнул. — А я-то все думал, когда ты проколешься. Четыре месяца — рекорд. Поздравляю, Грейнджер, — усмехнулся парень, смутив ее. — Многие не выдерживают и месяца, но ты молодец, старалась, — она польщено улыбнулась, радуясь такому стечению обстоятельств, но Ивэн продолжил: — За твое прежнее прилежное поведение я слегка облегчу твое наказание, — проговорил он, заставив ее удивленно приподнять брови.

— Наказание? — не веря своим ушам, переспросила Гермиона.

— Да, а ты что думала? — фыркнул Розье. — Мы не поощряем лентяев, ты и сама знаешь. Остаешься сегодня после работы. Как раз у нас набралось много корреспонденции… — протянул русоволосый с ехидной улыбочкой на тонких губах. Грейнджер не успела даже возмутиться, так как двери лифта разъехались, и парень вышел, напоследок подмигнув ей.

После такого неоднозначного начала дня Гермиона сидела, как на иголках, со внутренним страхом ожидая окончание рабочего дня. Масла а огонь также подливали коллеги, которые, услышав рассказ Грейнджер, сулили ей самую ужасную кару. Говорили, будто бы Розье любил следить за наказанными и не позволял им уходить до тех пор, пока те не закончат со всей работой, и не позволял делить наказание на два дня. Их Айтишник Невилл даже рассказал, что в прошлом году первый секретарь заставил его мыть окна во всем офисе в то время, когда шел снег. После таких вот россказней она как-то боялась оставаться с ним наедине, но, благо, ее наказание не было чем-то экстремальным, и ничего, кроме головной боли, не должно было ей принести.

Весь день Розье нарочито не обращал внимание на девушку, вводя ее в больший мандраж, и, когда рабочий день закончился, и все разбежались по домам, пожелав удачи молодой сотруднице, он долгое время не выходил к ней, спокойно попивая кофе в своем офисе. Прошло десять минут, двадцать, тридцать… будучи занятой упорной работой, она даже не услышала звука открывающейся двери и вздрогнула, когда знакомая голова с русыми волосами склонилась к рабочему столу через ее плечо.

— Неплохо-неплохо, — покивал парень. Отстраняясь, он задел ее щеку волосами, и, присев за рабочее место Помоны Спраут — старой сплетницы, стал внимательно наблюдать за Гермионой.

Девушка изо всех сил старалась не обращать внимание на начальника, но тот, кажется, специально раздражал ее, что-то печатая и изредка посмеиваясь над чем-то, известном лишь ему. Понятное дело, долго работать при таком назойливом раздражителе она не могла и, в конце-концов, не выдержав, решила воспользоваться наушниками. Напялив их и включив музыку на полную громкость, Грейнджер кинула на начальника победный взгляд, но он лишь хищно прищурился на ее проделку. Еще полчаса она проработала вполне спокойно, позабыв о присутствии секретаря, но вскоре осознала, что это было только затишьем перед бурей.

Он специально дал ей время на передышку — теперь девушка четко это понимала, стараясь не обращать внимание на Розье, который расхаживал между рядами и курил, дымя при этом, словно настоящий паровоз. Получив столь внезапную контратаку, девушка не знала, что поделать. Это был настоящий удар поддых для нее, ведь она не курила со вчерашнего вечера. Обычно Гермиона курила по утрам и выходила на перекур во время обеда, только вот сегодня, по вполне понятным причинам, не смогла сделать ни того, ни другого.

Мысленно браня своего кота и обещая себе, что посадит его на диету, она пыталась дышать глубоко и медленно, расценивая на вкус дым от сигареты, но при этом, еще старалась не выдать себя, так как тщательно скрывала то, что курит. Ублюдок-Розье явно курил что-то дорогое, и девушка едва сдерживала порыв, попросить у него одну сигарету. Судя по всему, ее старания не были такими уж эффективными, ибо вскоре Ивэн подошел к ней и, нагло присев на край ее стола, стал дымить прямо рядом с ней. Грейнджер честно пыталась сдержать свое возмущение, но проницательный начальник, казалось, читал ее, как открытую книгу, и, через пару минут напряженного молчания, выдернул наушник из ее уха.

— Вам что-то нужно? — хмуро спросила девушка, смотря на него снизу-вверх.

— Мне это уже наскучило. Скоро ты закончишь? — протянул Розье, склонившись ближе к ее лицу и затянувшись.

— Я давно бы закончила, если бы вы мне не мешали, — фыркнула Грейнджер, нервно отведя взгляд.

— О, так я тебе мешаю? — усмехнулся русоволосый, выдохнув дым колечками. — А я-то изо всех сил стараюсь развлечь тебя… — девушка нахмурила брови.

— Скорее уж, вы пытаетесь развлечь самого себя, — раздраженно кинула Гермиона и тут же ужаснулась, поняв, что только что ляпнула.

На лице у Розье появилась ухмылка и он, потушив сигарету, внимательно посмотрел в ее глаза полные волнительного страха. Когда Грейнджер попыталась было извиниться, он покачал головой, приложив палец к ее губам, заставил проглотить слова прощения.

— Ты и вправду думаешь, что у меня такие детские забавы? — спросил он с интересом. — Неужели веришь тем байкам, что рассказывают все, кому не лень? — девушка судорожно покачала головой, но парень лишь хмыкнул, обведя пальцем контур ее губ. — Я вижу все по твоим глазам. Лгать старшим — нехорошо. Неужели тебя не учили этому в детстве? —вкрадчивым шепотом спросил Розье, наклонившись к ней совсем близко так, что она могла почувствовать его дыхание на своих губах.

— У-учили… — едва слышно пробормотала Гермиона, гипнотизируя его губы.