– У Серёжки знаменательное событие чрез пару недель, – многозначительно заметил собеседник.

– Это какое? – живо откликнулся я.

– Дедом ему быть.

– Дедом? У него же детей нет, – удивился я.

– Так от первого же брака у него дочь Татьяна. Вот и время уже рожать. Внучка у него будет. Моя жена с его первой женой подруги – не разлей вода.

Мы помолчали. Мужичок о чём-то своём, по всему видно, в прошлое окунулся, а во мне Серёжка совсем по-иному открылся. Без этого флёра «блатоты», что напускал на себя, а простым парнем со своими чаяниями и банальными проблемами жития.

Вечер я посвятил брошюре «Гадание по ладони. Пособие для начинающих». Пришлось идти в городскую библиотеку, заводить читательский билет.

В следующую ночь мне работать с Серёгой, вот и побеседуем.

Ожидаем вызова возле приёмного отделения ЦРБ. Коли за 20 минут ничего не поступит, нас отправят на станцию. Вот и сидим в автомобиле, маемся.

– Слушай, Серджио, – так я называл Серёгу, – как ты к хиромантии относишься?

– Обман, если не сказать жёстче… – скосил он глаза на молодую медсестру, что сидела внутри просторного салона РАФа.

– Ну, не скажи, друг любезный! Я вот тут изучаю сию науку. Интересные факты выдаёт ладонь.

– Ой! Тоже мне наука! Больше лженаука!

– Давай ладошку, посмотрю тебе! – с ходу предложил я.

Серёга замялся, но нехотя протянул правую руку.

– Серджио! Ты же левша! – воскликнул я.

– Ну да! Левша! – утвердительно кивнул головой Сергей.

– Тогда левую руку давай! Так сказать, гадают по активной ладони.

– Ты подумай! – усмехнулся Сергей и с присущим ему скепсисом во взгляде протянул левую руку.

Тем временем молоденькая медсестричка Тоня уже просунула голову в окошко и с интересом наблюдала за процессом изучения линий жизни.

– Так! Интересные линии у тебя, дружище! Вот, к примеру, линия ума!

Я приблизил глаза к ладони на расстояние около 20 см и внимательным образом стал разглядывать крепкую мозолистую руку.

– Обладатель такой вот линии ума весьма практичен. Тебя сложно обмануть! Ты считаешь наперёд!

– Что есть, то есть! – не без гордости заметил Сергей.

– У тебя яркая, чёткая линия жизни. Ты оптимистичный человек! Но вот линия судьбы реально ломается! Странно. Кхм… Похоже, что в самом начале становления характера, личностного роста. Это похоже на лишение свободы! А вот дальше интересно. Линия судьбы чёткая и глубокая. Характерный факт! Изменения для новой жизни. Что-то оставлено, но приобретено. И после от этой линии – это твоё, с тобой.

Сказать, что у Серёги были глаза как блюдца и на лице багровые пятна от волнения, – это было не сказать ничего.

– Антонина! Прогуляйся в приёмное отделение. Позвони на пульт 03, может, нам вызов есть? – обратился я к медсестре.

Та нехотя, но повиновалась. Хлопнула салонная дверь. Серёга не дышал. Мужская ладонь лежала в моей руке, и я продолжал исследовать.

– Что ещё сказать? Жить ты будешь долго и счастливо! Полной, исключительно интересной жизнью. Дедом станешь! Будет тебе радость от внучки! Счастье своё в ней найдёшь. Ну, вот и всё! Я-то ещё только начинаю изучать сию науку.

– Ну ты и бес! – волнение Сергея было налицо. – Неужели всё это по ладони прочитать можно? – в лёгком замешательстве произнёс Сергей.

– Конечно! Там не только о прошлом и настоящем. Это же постижение жизненной философии человека. О его жизненном укладе…

– Ну, вот всё могу понять! Но откуда про внучку? – в упор и не мигая смотрели на меня тёмные зрачки водителя.

– Всё на ладони, Серёж. Всё на ладони…

Вышла Антонина и принесла листочек с адресом. Это был вызов к женщине с больным сердцем.

– Давай, Серджио! Поедем с ветерком!

РАФ качнулся, и мы тронулись в вояж «работать больное сердце».

Сергей стал очень уважительным ко мне. И матерных слов в лексиконе поубавилось. Говорят, даже в храм стал захаживать.

– Ну, совсем уже одурели! Принимают вызовы, лишь бы принять! – возмущался в диспетчерской Вася Кузнецов, вчитываясь в полученную карту вызова.

– Ну, как вам это нравится, коллеги: «Пожелтел, температура, тошнота, рвота, больных двое, женский пол…» – зачитывал повод к вызову эскулап.

– Ты бы радовался, не мужской же пол, – улыбнулась Ленка своей очаровательной улыбкой – улыбкой диспетчера по передаче вызовов.

– Ладно, что тут спорить-то? – хмыкнул доктор и зашагал к выходу на гаражную сторону.

Апрель подсушивал дневным солнцем лужи, что полнились от остатков снега, уже не сереющего, а просто чернеющего на асфальте у стен здания подстанции. Вечер накрывал город с быстротой скоростного трамвая.

«Газель» уже тарахтела как заправский дизель, и Василий с негодованием и ворчанием сунул голову в салон.

– Куда прикажете, доктур? – огромного, гренадёрского роста мужчина, что восседал за штурвалом скоропомощного «лайнера», спрашивал серьёзно, но в глазах сверкали искры и желание отправиться в путь. Павел Серафимович – водитель! Василий с ним работал последние три года, и их отношения были не просто добрыми, они переросли в качество дружеского общения, хотя Василий годился тому в сыновья. Они много шутили, подтрунивали друг над дружкой. В общем, микроклимат в бригаде был замечательным.

– Поедем мы, Серафимович, на улицу Заповедную… – громко и чётко продекламировал врач.

– И что у нас там имеем? – с неподдельным интересом спрашивал драйвер, с усилием поворачивая рулевое колесо. (А что вы думали? Гидроусилитель руля на наших автомобилях?! Не предусмотрено! Маслай, паря!)

– Да фиг его знает! – в сердцах бросил Василий. – Больных двое! А что же не пятеро? Не семеро?

– Издеваются они над нами, трудягами несчастными, – в тон доктору подхватил Павел Серафимович.

– И не говорите! Требуют они нас! Не могут без нас! – уже улыбаясь и ёрничая, восклицал Василий, подхватывая игривость в разговоре.

Да, это и была «самотерапия»! Вот так они с Пашкой и справлялись с трудностями психологического характера во время скоропомощной рутины. Ёрничали, саркастически острили, вели беседы на политические аспекты современных реалий и тут же скатывались на сарказм и юмор, высмеивая то высказывания политиков, то просто новостных персонажей.

Дом как дом. Подъезд как подъезд. Различие только в одном – чисто или грязно. Было грязно. Василий не спеша проследовал к створочным дверям лифта и вдавил кнопку на стене. Выработанная привычка – кнопку давить через предмет или ткань. Можно ключом, фонариком, локтем, ладонью, спрятанной в рукав, только не пальцем! А что вы думаете? В наших подъездах некие упыри на кнопки смачно плюют! И не просто слюной, а слизью. Так и вспоминается лозунг 90-х: «Господа! Не сц…те в подъездах!».

На площадке перед дверью квартиры, в которую и вызвали оперативную службу 03, Василий остановился и даже не прислушивался, так как из-за хлипкой входной двери неслась музыка и пьяные женские голоса выводили незатейливые шлягерские этюды в стиле российской попсы.

Звонок дверной не работал, и Вася стукнул в дверь ногой. О чудо! Дверь отворилась и будто пригласила доктора во чрево убито-прокуренной квартиры.

На него даже не обратили внимания! Две пьяных в дымину женщины лет сорока пытались петь и танцевать. Это у них получалось плохо, так как вестибулярный аппарат их отказывался подчиняться даже незамысловатым па ввиду воздействия на мозжечок продуктов этилового спирта.

Вася прошёл в комнату и выдернул шнур питания магнитофона-ведёрника из сети электропитания.

– Э, блин, ты чё! – сразу же забыковала растрёпанная мадам и пошла на Васю с видом разъярившейся тигрицы.

– Меня зовут Василий Иванович Кузнецов. Доктор скорой и неотложной помощи. Вы обращались в оперативную службу 03?

– Какую на хрен три? – с удивлением переспросила тигрица, в шаге остановившись от Василия.

– Что беспокоит Вас? Вы нуждаетесь в скорой и неотложной помощи?