— Уйдите все... кроме Айви, — приказала она, а я взглянула на Итана, который сейчас смотрел на бабушку. Могу сказать, его тело напряглось, руки сжались в кулаки, его ярость вернулась. Но ни он, ни его дяди, ни кузены или сестра с братом, не посмели ослушаться Эвелин.

Один за другим они все оставили нас с ней наедине.

— Сядь, — обратилась она ко мне.

Послушавшись, я села рядом с ее постелью. Она ничего не говорила, и чем дольше я сидела в тишине, тем сильнее раскачивалась справа налево от нетерпения, пока не смогла дольше выносить этого и наклонилась вперед, спрашивая:

— Тоже хотите мне угрожать?

Она улыбнулась, не полноценной усмешкой, а лишь легкой улыбкой.

— Загляни в Библию. — Она наклонила голову к прикроватной тумбочке. Протянув руку, я почти уронила его, потому что письмо буквально выпало из страниц. — Это тебе.

Любопытствуя, как она написала его, я опустила Библию на колени, рядом с моими... ну, ее цветами, читая.

Женщине, которая заменила меня в сердце моего сына…

— Это от его матери?

Мой взгляд метнулся к Эвелин.

— Читай, Айви. Чертова женщина всегда точно знала, что сказать. — Она нахмурилась, злясь, и это было слегка забавно.

Женщине, которая заменила меня в сердце моего сына,

Знай, ты не достаточно хороша. И никогда не будешь. Я ушла в ад с улыбкой на губах ради своего сына. Итан занял место в моем сердце, которое никто никогда не сможет занять. И так как ты никогда не дорастешь до женщины, о которой я для него мечтала, потому что истина состоит в том, что никто никогда не сможет быть настолько замечательной. Не радуйся этому приветствию. До того, как что-то сделать, представь себе, что мне нужно тебя оценить... представь самую ужасную свекровь из всех фильмов, зная, что я еще хуже, и попытайся впечатлить меня. Теперь ты – главная женщина этой семьи. Веди себя достойно и заставь всех отзываться о тебе так, как они отзывались обо мне. Заставь их запомнить тебя, как они запомнили меня. Представь женщину, которая однажды придет и заменит тебя в роли номера один в сердце твоего собственного сына, как я сделала с Эвелин, а Эвелин с Маргарет. Заставь их бояться тебя так же сильно, как они боятся его. Я достаточно доверяю сыну, чтобы знать, что он не выбрал красивую дуру с золотым сердцем... ему это ни к чему. Это бы привело его к смерти. Нет, вместо этого корми его темную сторону, наслаждайся ею вместе с ним. Не меняй его. Я его создала, и он совершенен. Нечего в нем менять.

Если сможешь, возможно, я буду ненавидеть тебя чуть меньше...

Думай об этом. Я все еще буду ненавидеть тебя.

Мелоди Никки Джованни Каллахан

— Ну, она реально крутая. — Я не смогла сдержать улыбки. По какой-то причине я чувствовала ее гнев, боль и любовь через это письмо. А еще я поняла, откуда у Итана его характер.

— Сожги его, — сказала Эвелин.

— Что?

Она кивнула.

— Оно только для тебя.

Я подумала об этом. Опустила взгляд на письмо, вспомнила, кем была, что, по ее словам, заняла место Мелоди, и встала, опустив Библию и цветы обратно на прикроватную тумбочку. Склонившись над Эвелин, я поцеловала ее в голову.

— Эвелин, спасибо, но я сохраню письмо...

— Ты не можешь... Итан узнает...

— Знаю. — Я кивнула и нажала кнопку на ее аппарате с морфином. — Я ему покажу. Как она и сказала, теперь я главная. Так что не говорите мне о том, что делать с письмом. Просто отдыхайте и не умирайте еще очень долго.

Она взглянула на меня, но я просто подмигнула в ответ.

— Спокойного сна, — произнесла я, когда обезболивающее начало работать. Перед тем как встать и подойти к двери.

— Она спит, — сказала я им и подошла к Итану, поднимая письмо. — Хотела, чтобы я его сожгла.

Он нахмурился, беря листок. Его глаза обратились к первой строке до того, как осознание, кто автор письма... неспешно настигло его. Итан читал, пока не расслабился, и на его лицо не вернулась самодовольная усмешка. По выражению его лица я могла понять, что слова матери были для него подобны Евангелию.

— Думаешь, справишься? — спросил он.

— Так уже. Огромное спасибо, — ответила я, выхватывая письмо. Я сложила его и засунула в свою маленькую сумочку. Хотя бы для того, чтобы в ней было что-то кроме помады.

­— С чем?

Мы оба повернулись, словно почти забыли, что с нами рядом были другие люди, и столкнулись взглядом с Донателлой, в данный момент глазеющей на мою сумочку.

— Ни с чем. — Было очевидно, что я лгала, и сделала бы это с радостью снова, глядя Итану в глаза. — На этой свадьбе еда предусмотрена или предполагается, что на меня просто наденут кольцо?

Итан взглянул на меня так, словно я свихнулась, потому что лично наблюдал, как в поместье я съела невероятно вкусную пасту, фрикадельки-бурбон, зажаренные на гриле гребешки, попкорн и мороженое.

— Скажи хоть слово, и я восприму это, будто ты назвал меня толстой, — бросила я ему вызов этим комментарием.

— И что дальше?

— О... глупый вопрос, — застонал его дядя Нил, закрывая рот руками. Деклан тоже прикрыл губы ладонью, качая головой на Нила.

— Ты пожалеешь об этом, поверь мне.

— Это какой-то брачный секрет? — полюбопытствовал Седрик перед тем, как подойти ко мне и обнять за плечи. — Если так, я полностью согласен с моей двоюродной золовкой на счет еды.

— Руки прочь, — обратился к нему Итан.

Сердик скорчил мину и поднял руки в знак капитуляции.

— Все уже здесь, — ответила Коралина, проверив телефон, и через секунду лифт издал сигнал прибытия. Когда двери открылись, охранники — которых здесь было больше, чем нас — осмотрели прибывших и только после впустили на этаж.

— Займите вот ту комнату, — указала личным поварам Коралина.

Я думала о пицце, но видимо, все еще не понимала масштабов этой семьи, пока наблюдала, как мужчины в белых колпаках закатывали в комнату тележки. Среди привезённого был даже свадебный торт с инициалами И. А. на верхушке.

— Ну, пойдем. — Кора оглянулась на остальных.

­— Что бы мы без тебя делали, мам? — Дарси попытался ее обнять, но Деклан перехватил его руки, отталкивая и уводя свою жену, чем вызвал общий смех.

Я взглянула на Уайатта, который явно хотел отсюда сбежать. Уверена, Итан тоже это заметил, но ничего не сказал.

Так что пока все направились в сторону палаты, я спросила:

— Ты сказал, что помогаешь жертвам, верно?

Он замер на месте и взглянул на меня. На парне все еще был надет докторский синий костюм.

— Ну, этим утром мне на голову рухнула церковь. Моя свадьба прошла в больничной палате, и от моей семьи здесь никого нет. Так что, если уйдешь, то нанесешь моей душе неизгладимую травму... не навреди, док, — сказала я, попытавшись сделать вид, что мне больно.

— Ты станешь еще той занозой. Я уже это вижу, — пробормотал он себе под нос до того, как пройти мимо меня в палату своей бабушки.

— Сам такой, — бросила я в ответ, наслаждаясь перепалкой.

Итан наблюдал, как Уайатт зашел в палату.

— Не глазей на него так. Ты знаешь, что хочешь, чтобы он здесь находился, — прошептала я, беря мужа за руку.

Он опустил взгляд на наши руки, затем посмотрел на меня и сказал:

— Какого хрена ты все еще хочешь есть?

— Я почти забыла, что злилась на тебя. Спасибо, мудак, — отрезала я, выдернув руку из его захвата и направившись в комнату.

ИТАН

Уверен, если бы моя мать еще была жива, она бы не имела ни малейшего понятия, как совладать с Айви. Эта женщина была буквальным определением термина «загадка», обернутая в тайну, внутри которой энигма. Она не реагировала и не говорила в те моменты, в которые любой бы не сдержался. Я отрезал мужчине яйца, и она со мной переспала. Но упомянул о том, что она много съела, и Айви была готова снова никогда со мной не заговорить. Она улыбалась, когда должна была бояться, и судила просто о сложном. С ней невозможно было определить, где находится север. Однако она реагировала, основываясь на своем собственном моральном кодексе, таком же ебнутом, как мой собственный.