— Я годами их не носила! — отвечаю я.

— Не могу… забыть. — Клянусь, она сейчас ласты склеит от смеха.

— Ага, сейчас ты ржешь. Но как только уснешь, я надену их на твою задницу.

— Не посмеешь. — Подруга прищуривает глаза, глядя на меня.

— О, еще как посмею…

Мне так хочется это провернуть, что, думаю, осуществлю это дельце сегодня, когда она менее всего ожидает.

А потом нарисую ей на лице член, чтобы мало не казалось.

* * *

На следующее утро

Открываю глаза с ощущением, словно в них кто-то насыпал песка, но четко вижу яркий солнечный свет, пробивающийся через окно. Странно… обычно, когда я просыпаюсь на уроки, столько света не бывает.

Уроки.

Блядь.

Я подскакиваю на постели и хватаю будильник… время на котором я забыла выставить.

— Блядь! — визжу я.

— Хнмммггррр. — Стон Лесли заставляет меня повернуть голову, чего мне не стоило делать, потому как рядом с ее кроватью стоит ведро с рвотой.

— Ну зашибись, — бурчу я, выпрыгивая из кровати.

— Что ты делаешь? — ворчит Лесли.

— У меня урок, — бросаю я, собирая одежду с пола, и только тогда замечаю, что на мне до сих пор вчерашний наряд. Очевидно, я так и не сняла свое красное платье и прямо в нем улеглась спать.

По-видимому, в первую очередь мне хотелось позаботиться о Лесли.

Мне пришлось держать ее волосы полночи, пока она обнимала унитаз.

Зрелище не самое приятное, и вспоминать об этом желания нет. Процесс занял большую часть ночи. Я просто рада нашему везению в том, что в нашем распоряжении оказалась личная ванная, так что больше никому не пришлось становиться свидетелем ночного ужаса. Когда я наконец-то довела Лесли до ее постели и залезла в собственную, я, наверное, забыла выставить будильник.

Блядь.

Из головы совершенно вылетело, что сегодня учебный день.

В спешке одеваясь, я забываю причесаться, оставляя макияж размазанным после вчерашнего. Один носок — фиолетовый, второй — зеленый. Пару не нахожу поэтому приходится довольствоваться этими. Бросаю все, что есть, в сумку, скорее всего, забывая пару вещей.

— Куда собралась? — спрашивает Лесли.

— Ты только что это спрашивала. Боже, забудь. Просто оставайся в постели. Поспи, — бурчу я. Она не в состоянии для уроков сегодня, так что лучше пусть проспится.

— Ладно… — ворчит подруга, слишком уставшая, чтобы вникать в происходящее.

Прежде чем вынестись за дверь, я зашториваю окно, чтобы солнечный свет не мешал ей. Как жаль, что я настолько устала, что не надела на нее мои радужные трусы и не нарисовала член на ее лице. Ну и ладно.

Пока спешу к двери, сверяюсь с часами. Я настолько опаздываю, что уже даже нет смысла появляться на уроке.

Но я пойду.

Я, мать его, буду там потому что… не знаю, почему.

Только знаю, что должна явиться на урок.

Это его урок, в конце концов.

Кто знает, что случится, если я не появлюсь.

Мысль должна пугать меня, но не пугает. Она меня возбуждает.

Будоражит возможностью увидеть, что он для меня приготовил, даже если в этот раз у меня на самом деле есть веская причина отсутствовать. Томас, скорее всего, все равно будет злиться.

Черт.

Даже не знаю, почему меня это так заботит. Должно ли? Неправильно ли это, если мне не все равно?

Парень влияет на меня, как никто другой.

Словно заставляет меня делать то, что, я думала, никогда не сделаю ни для кого другого. И все же я бы сделала это для него только потому, что это сказал он.

Когда наконец прибываю на место, то тяжело дышу от бега, а когда проверяю часы, понимаю, что все равно не успеваю вовремя. Прежде, чем войти, сглатываю комок в горле, а затем выглядываю из-за двери. Снова пусто, и моя смелость уходит в пятки.

Я действительно облажалась.

Уже пропустила три его урока. Неудача ходит за мной по пятам.

— Входи.

Блядь.

От одного его голоса по мне бегут мурашки.

Собираю то, что осталось от моей храбрости и делаю шаг в аудиторию с поднятой головой.

У меня веская причина опоздать, и я это знаю. И все равно оправдания мне нет.

Его взгляд напоминает ястреба, заприметившего себе добычу, когда я ступаю на его территорию. Каждый раз при взгляде на Томаса по моему телу курсирует жар. Я все еще чувствую его обжигающую руку на своей коже, красная отметина с задницы так и не сошла.

Это ненормально.

Но в то же время желанно.

Направляюсь к нему, пока он сидит за своим столом с высокомерной улыбкой на лице. Томас обыденно склоняет голову на бок, когда я останавливаюсь перед ним и бросаю сумку.

— Тебя. Не было.

Он не кажется довольным. Абсолютно.

Прикусываю нижнюю губу.

— Я знаю.

Профессор сужает глаза.

А я додумываюсь до единственного. Опускаю голову, наклоняюсь вперед и произношу:

— Накажите меня.

Глава 9

Томас

Она хочет, чтобы я ее наказал.

Хочет.

Хейли хочет меня.

Отшлепать ее было моей грязной фантазией.

Порочным грехом, который я совершил, когда она вошла в мой класс.

В момент, когда мои руки оказались на ней, я знал, что это было ошибкой, но не смог остановиться.

Когда мне наконец-то удалось обрести над собой контроль и повернуться к ней спиной, она так быстро ушла…

Думал, мне конец.

С вышедшими из-под контроля желаниями мне показалось, что я перегнул палку.

И сейчас она приходит сюда и умоляет о большем?

У меня отвисает челюсть, но мне удается собраться и встать со своего места.

Я не произношу ни слова.

Все, чего хочет мой рот, это поцеловать ее. У него нет желания болтать.

Но девушка пришла сюда не за этим.

Хейли знала, что у нее урок и снова опоздала, но все же посмела переступить порог моего класса.

Да она из ума выжила. Или, может, ищет дополнительный стимул. Стимул, который я ей с радостью дам.

Делаю шаг к ней, осторожно обхожу стол и наблюдаю за ней. Но она не двигается с места. Словно настроена на то, что я снова ее отшлепаю. Будто знает, что это единственный способ исправить ее ошибку, даже если это так чертовски неправильно…

Это то, чего я хочу. В чем нуждаюсь. Чего жажду.

И что также нужно ей.

Когда становлюсь позади нее, не могу не восторгаться ее попкой. Каждый раз при взгляде на Хейли я вижу ее такой, словно никогда прежде не видел — вот насколько она драгоценна для меня. Особенно, когда эта девушка наклоняется над моим столом и в таком положении умоляет меня отшлепать ее.

— Ты понимаешь, о чем просишь меня?

Она кивает.

— Да.

Ухмыляюсь и прикусываю нижнюю губу.

— Надеюсь, ты знаешь, что я как следует наслажусь процессом.

Я хватаю замок на ее ширинке, тяну вниз и расстегиваю пуговицу, стягивая джинсы и трусики вниз одним рывком. Девушка даже не дергается, когда я кладу руки на ее голую кожу и потираю. Попка такая холодная… я мог бы согреть ее.

УДАР!

Звук моего шлепка разносится по аудитории — музыка для моих ушей.

Следующий приходится на вторую ягодицу, и она вздрагивает на столе всем телом.

Третий заставляет ее приподняться на цыпочки.

Кладу ладонь на ее спину и произношу:

— Не двигайся.

Хейли рвано вдыхает, а я нежно ласкаю ее попку.

Затем отвешиваю еще один шлепок.

Каждый удар становится тяжелее предыдущего.

Я продолжаю до тех пор, пока ее ягодицы не становятся красными, а кожа блестит от моих отпечатков. Прекрасное зрелище.

С последним ударом ее тело дрожит, а мой член напрягается в штанах.

Скольжу взглядом по ее голому заду и всему телу, задерживаясь на лице, прижатом к столу.

Чертов ад.

Это слишком.

Мои руки инстинктивно движутся к паху, расстегивают ширинку; я не думаю дважды. Вытаскиваю готовый член и начинаю массировать его. Одной рукой ласкаю ее мягкую, красную попку, пока второй обрабатываю себя. Я не в силах остановиться, даже если бы хотел, чего и не делаю.