Но я чувствую себя не в своей тарелке с тех пор, как повстречала Томаса. Что бы я ни делала, абстрагироваться не получается. Будь это вечеринка, поход куда-либо или даже болтовня с Лесли. Ничто не может искоренить его из моего мозга, и это сбивает с толку.

Я не должна думать о подобном, не говоря уже о каких-то чувствах.

Но чтоб меня… разве не приятно было ощущать его руки на себе?

Должна ли я хотеть собственного профессора?

Блядь, нет.

А он явно не должен шлепать своих студенток.

В этом так много неправильного, и все же я не могу перестать думать об этом. Даже сейчас ситуация заставляет меня краснеть. А я не краснею. Никогда.

Черт меня подери. В этот раз я действительно проиграла.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Лесли, вытаскивая меня их собственных мыслей.

— Ага, в порядке. Всего лишь думаю о завтрашнем дне.

— Зачем думать о завтра, если у тебя есть сегодня? — Она прикусывает губу и хватает меня за руку, вытаскивая в толпу. — Идем, потанцуем.

— Я с напитком не закончила, — отвечаю, на скорую делая глоток.

— Допей, пока будем танцевать, мне все равно. Просто повеселись и насладись времяпровождением. Тебе это явно нужно. В последнее время ты слишком напряжена.

— И не говори, — отвечаю я, еще немного отпивая, пока мы идем в центр танцплощадки.

— Что-то тебя гложет, — говорит подруга. — Ты по-прежнему что-то скрываешь, да?

Пожимаю плечами и качаю головой.

— Нееее. Тебе кажется.

— Ну да, — улыбается подруга. — В один день я тебя раскушу. Только подожди.

— Конечно, раскусишь… — произношу я, делая последний глоток. — Но сначала… давай оторвемся на этой вечеринке! — Я громко кричу, и толпа подхватывает, затем бросаю стакан в воздух и кружусь.

Словно две бешеные цыпочки мы танцуем, наплевав на то, что подумают другие о наших идиотских движениях. Я попросту делаю, что хочу: трясу бедрами, киваю в такт и наслаждаюсь музыкой. Уплываю в свой мирок, где все идеально и до завтра еще далеко. Мне не хочется быть нигде, кроме как здесь — далеко-далеко от реальности и домашней работы, которую мне предстоит сделать.

Но каким-то образом одна только мысль о ней вытягивает меня обратно в настоящий момент. В голове все еще слышится голос Томаса, повелевающий не разочаровать его.

Проклятье.

— Эй, я возьму еще один напиток. Тебе тоже? — спрашивает Лесли.

— Не-а, мне хватит.

Подруга уходит, а я продолжаю раскачивать бедрами, наплевав на то, смотрит ли кто-нибудь. Какой-то парнишка танцует рядом со мной, и я не против, пока он ко мне не прикасается, не против разговора, но никаких личных подробностей, только веселье. Если у меня спрашивают имя, я его не называю. Меня зовут «рыжей» или «девушкой с пирсингом в носу», что меня полностью устраивает.

Пока они не подходят слишком быстро.

Спустя некоторое время начинаю задаваться вопросом, где застряла Лесли. Наверное, точно где-нибудь напивается. Мне, пожалуй, стоит ее остановить потому что, когда дело доходит до алкоголя, ей сносит крышу. Впрочем, так же, как и мне. Мы пьем, пока не надорвем задницы от смеха, а потом едем домой.

Вот только я нигде ее не вижу. Хмурясь, ищу ее, пока не нахожу возле мини-бара, принимающей какое-то пиво от парня, которого я не то, что не знаю, даже не узнаю.

Иду к ней, наблюдая издалека. Они болтают, но к ним подходит еще один парень и протягивает ей свой телефон. Лесли смеется, словно он что-то ей показывает, но на моем лице улыбки нет. Парень, передавший ей пиво, как ни в чем не бывало подносит пальцы к горлышку бутылки на пару секунд.

Я ускоряю шаг, когда вижу, что Лесли приближает бутылку ко рту.

— Лес, не смей! — кричу я, но уже слишком поздно. Подруга уже сделала глоток пива, а парни рядом с ней растворились в толпе. Блядь.

— Что не так с… — кричит Лесли, когда я вырываю у нее бутылку из руки.

— Туда что-то подсыпали.

Ее глаза расширяются.

— Что?

— Идем, давай убираться отсюда. — Я хватаю ее за руку и тяну через комнату, внимательно всматриваясь в лица людей, которые могли бы нас остановить. Мне известно, зачем они дали ей пиво, и я не позволю им распустить на нее лапы. Я нахрен убью их собственными руками, если они к ней прикоснутся.

— О, Боже… — бурчит Лесли и спотыкается позади меня.

Мне едва удается ее удержать.

— Не падай, — подбадриваю я. — Давай скорее домой.

— Мне нехорошо.

— Знаю, но держись. — Я придерживаю ее рукой под лопаткой и тащу с собой, вглядываясь в лица ребят в комнате. Один из них смотрит прямо на меня, и я понимаю, что это был он. Могу сказать это по его взгляду и на секунду даже раздумываю пойти к нему и выбить из него все дерьмо. Тем не менее оставить Лесли одну я не могу ни на минуту, так что показываю ему средний палец и тащу подругу к выходу.

— К… у… куда м-мы идем? — заикается Лесли, ее лицо стало вялым.

— Домой, — отвечаю я, оттаскивая ее через парковку.

— Куда домой?

— В наше общежитие.

— Оо… точно, — громко хихикает подруга.

— Ты в хлам, — говорю я, усаживая ее на лавку. — Сядь.

— Зачем?

— Потому что мне нужно вызвать такси!

— Ты не умеешь водить?

— Мы приехали сюда не на машине, а на такси.

— Вот же дерьмо. Я забыла, — она снова смеется. — Прости.

— Знаю. Это не твоя вина, — выдыхаю я, набирая номер.

Завершив вызов, сажусь рядом с ней и кладу ладонь на ее лоб.

— У тебя поднимается температура.

Лесли опускает голову мне на плечо.

— У меня такое ощущение, что мне нужно проблеваться.

— На меня только не попади. Отклонись туда. — Я указываю на куст рядом с ней.

— Не знаю. Может смогу сдержаться. По крайней мере, пока не приедем домой.

Похлопываю ее по спине и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Я закипаю. Как тот ушлепок мог ее опоить? И почему она позволила подобному случиться? Она же знала, что такое может произойти.

— Мне жаль, Хейли, — бурчит Лесли в никуда.

— Тихо-тихо.. — отвечаю, потирая ее ладонью. — Все в порядке. Я рада, что смогла вырвать тебя оттуда прежде, чем они бы пустили в ход руки.

— У меня так голова кружится… Я знаю только, что это что-то плохое. Возможно, ГГБ (прим. пер. — гаммагидроксибутират, наркотик для изнасилования).

Я киваю.

— Хочешь, вызову еще и врача?

— Нее… Просто хочется переспать это все, — зевает подруга. — На меня внезапно такая устааалость накатила…

— Это от наркотика. Всего пару минут назад ты танцевала.

— Отморозки. Мне стоило предвидеть подобное. Эта вечеринка была слишком хорошей, чтобы быть правдой.

— Знаю. А еще там было слишком много парней постарше. И чересчур выпивки, что казалось подозрительным.

— Вот-вот. — Лесли пытается ударить кулачком о мой кулак, но промахивается. — Спасибо… — она поднимает на меня глаза, — за то, что всегда рядом.

— Конечно. Для этого и нужны друзья, так ведь?

— Чтобы останавливать друг друга от пьяного угара. — Она закидывает руку мне на плечи и обнимает. — Чтобы останавливать меня от того, чтобы меня не поимел в фургоне какой-то парень, которого я даже не знаю. Или что похуже.

Я ничего не отвечаю. Только хватаю ее за руку и крепко обнимаю, потому что сейчас это единственное правильное решение.

— Ты сейчас раздавишь меня своими сиськами, — хрипит Лесли, закашлявшись.

Я смеюсь и отпускаю ее.

— Извини.

Она поворачивается ко мне и пожирает глазами, как чокнутая.

— В них сила.

— Сила в алкоголя запахе, — сдавленно хихикаю я.

— Заткнись, Йода (прим. пер. — герой «Звездных войн», отличительной чертой которого было переставлять слова в предложении местами, не теряя при этом смысла).

Я пожимаю плечами.

— Начала ты это сама.

— Хейли… я — отец твой.

Толкаю ее в бок.

— Прекрати.

Она хохочет.

— Прекратить не в силах я.

— Задрот.

— Говорит девушка с рыжими волосами и в трусы с радугой. — Лесли смеется надо мной до того громко, что чуть не давится воздухом.