Чувствую себя одержимым.

Поглощенным мыслью кончить на ее задницу с отпечатками моей ладони.

Хейли молча лежит на столе, медленно и размеренно дыша, пока я скольжу пальцами по ее заду к сердцевине. Она кратко содрогается, когда я без малого прикасаюсь к ее плоти, но затем отнимаю пальцы, чтобы продолжить ласкать попку.

Молчание между нами оглушает, но лишь доставляет мне удовольствие, пока я скольжу рукой по головке. Предэякуляционная жидкость служит в качестве смазки, которую я распределяю по своему стволу, увеличивая скорость. Стоны вырываются из моего горла, когда я нависаю над красной попкой девушки и крепко сжимаю ее.

Пальцами впиваюсь в ее плоть и стону, когда кончаю.

Сперма выстреливает на ее задницу, стекая к щелке, пока я высвобождаюсь на нее.

Боже, какое же это обалденное чувство… и в то же время, такое неправильное, но, блядь, как же хорошо.

Когда заканчиваю, вытираю член о ее кожу и прячу в штаны.

Тянусь к ее джинсам и подтягиваю их вверх, прикрывая трусиками ее голую, разукрашенную спермой, попку.

Она ахает.

— Какого х…

— Даю тебе то, что ты заслужила.

На ее щеках проступает румянец. Фактически такого цвета, как и ее попка.

Я застегиваю пуговицу и ширинку на ее джинсах.

— Ты не снимешь это до конца дня.

— Что? Почему? — спрашивает она, поворачиваясь.

— Потому что я так сказал, — отвечаю ей с ухмылкой.

Кладу палец на ее губы.

— Шшш…

Хейли бросает на меня сердитый взгляд.

— Не надейся, что…

— Я ожидаю, что ты останешься здесь и заткнешься. — Дарю ей улыбку, а затем прохожу к одному из столов, беру стул и несу к своему столу. — Садись.

Вскидываю голову и указываю взглядом на него, чтобы до нее дошло.

Девушка кривится, когда попкой соприкасается с твердой поверхностью, но затем ерзает, сжав зубы, словно отказывается признать, что: а) у нее щемит задница, б) ей придется ощущать на себе мою сперму весь день.

Сдержать улыбку при этой мысли не получается.

Проходя к противоположному концу стола, пытаюсь избавиться от грязных мыслей в голове. Я отшлепал ее, а затем подрочил, пятная ее трусики своей спермой. Ощущение от этого было чертовски незабываемым, но сейчас мне не по себе. Чувствую себя не в своей тарелке оттого, что девчонка соблазнила меня это сделать.

Подобного не должно было случиться, поэтому я притворюсь, словно произошедшее нам померещилось.

Я сажусь напротив нее и тянусь к бумагам на столе.

— Эм… что ты делаешь? — спрашивает Хейли.

— Принимаю твою домашнюю работу.

— Домашнюю работу? — голос девушки звучит так, словно она не понимает, почему я вообще заставил ее сделать это. Словно я не ее учитель, и это не аудитория.

— Именно, — отвечаю я, кладя перед ней бланк с вопросами, — и ты сделаешь ее прямо сейчас передо мной.

— Зачем?

— А разве не очевидно? — веду бровью я. — Ты пропустила урок. Теперь догоняй.

Она кривится.

— Ты же не серьезно.

Я тут же хмурюсь.

— Похоже, что шучу?

Девушка вздыхает, откидывается на спинку и скрещивает руки.

— Нет. Я тебя не понимаю.

— Здесь нечего понимать, Хейли. Я — твой учитель, ты — моя студентка, и это значит, что ты делаешь свою домашнюю работу, когда я тебя прошу, и получаешь дополнительные задания, если прогуливаешь.

— А почему я должна это делать? — спрашивает она.

Улыбаюсь ей и наклоняюсь над столом.

— Потому что мне это от тебя нужно.

Мы упираемся друг в друга упрямыми взглядами. Спустя некоторое время она снова садится ровно и сморит на листок перед собой.

— Не могу.

— Почему это? — спрашиваю я.

— Ручки нет, — пожимает плечами Хейли, улыбка на ее лице расплывается от уха до уха.

— С этим я могу помочь, — тянусь в ящик, вынимаю ручку и кладу поверх бланка. — Вот, теперь можешь.

Она снова громко вздыхает, пялясь на листок.

Затем опять поднимает на меня взгляд. Я даже глазом не веду. Как и она.

— Можно мне сначала хотя бы в уборную сходить?

— Нельзя, — твердо отвечаю я.

Девушка хмурится. Вздохнув еще раз, поднимает ручку, но роняет ее на листок. Негромкое бурчание вырывается из ее рта, но расслышать не получается, поэтому я спрашиваю:

— Прости, что ты сказала?

— Ничего, — отвечает она, обводя ответ.

— Повтори, — произношу я.

Хейли кратко смотрит на меня и сужает глаза.

— Я сказала, что ты конченый придурок, — произнесено с крохотной ухмылкой. — Надо было принимать «ничего» за ответ, когда у тебя был такой шанс.

— А может, это тебе стоит принять во внимание сказанное мной о том, что ты должна приходить на урок, чтобы подобного не случалось? — улыбаюсь ей в ответ.

Она ведет бровью, но затем возвращает внимание к вопросам на бланке.

— Так… теперь, когда я наказал тебя за опоздание и прогул… объясни, почему тебя не было.

Хейли обдумывает прежде, чем ответить:

— Я проспала, но у меня была веская причина. Моя подруга, Лесли… вчера на вечеринке попала в неприятности. Ей подсыпали наркотик, и мне пришлось везти ее домой. Всю ночь ей было плохо, и я едва ли спала.

— О…

Черт. Почему она не сказала мне раньше? Впервые у нее есть весомая причина для опоздания. Она не заслужила эту порку. И мою сперму на своей заднице. Ладно, может, последняя часть была не наказанием, а, скорее, поощрением для меня.

— Нужно было сказать мне, — произношу я. — Тогда я бы не…

В ее глазах внезапно просыпается решимость.

— Я попросила об этом.

Не могу не нахмуриться, затем прищуриваюсь.

— Ты эксцентричная…

— Спасибо, наверное, — отвечает она, обводя в кружок еще один ответ на листе.

Хейли слегка ерзает на стуле и прикусывает губу.

— Больно? — спрашиваю я.

— Что? — девушка поднимает взгляд.

Указываю подбородком.

— Я про задницу.

— Ага…

— Хорошо. В следующий раз не будешь опаздывать.

Я ухмыляюсь, когда ее глаза округляются.

— Кажется, ты сказал...

— Никаких разговоров. Просто закончи домашнюю работу.

— Если я это сделаю, — произносит она, указывая на лист, — потом я могу пойти домой?

Киваю.

— Но… — наклоняюсь вперед и смотрю на нее полуприкрытым взглядом. — Ты не уйдешь, пока я не останусь довольным. Очень довольным.

Глава 10

Томас

Подобные игры с ней могут привести меня к неприятностям. Большим. Например, уничтожить мою карьеру, но, честно говоря, не уверен, что мне теперь есть дело.

Я пытался.

На самом деле, блядь, пытался бросить этот глупый фарс.

Приложил усилия, чтобы не показать, кто я на самом деле и что люблю.

Но у меня больше нет сил. Особенно, когда она рядом, толкает меня к каждому из моих пределов.

Я падок на женщин, которые бросают мне вызов, а она относится именно к тому типу девушек, которые кажутся мне соблазнительными.

Понимаю, что использую ее для своей выгоды, и это плохо.

В этом вообще нет ничего хорошего.

Но, по крайней мере, теперь я могу стать для нее наставником в дополнительной работе, чего у нее не появилось бы в ином случае. Факультативные уроки, домашняя работа, помощь ей после занятий… любым способом, о котором я мечтаю.

То есть могу делать все, что нужно, чтобы донести до нее свою точку зрения.

В этом случае порка будет означать, что я не стану мириться с опозданием.

Только ей нужно научиться высказываться и говорить мне, что происходит, чтобы я мог подстроиться. Например, случай, когда ее подруге было плохо: забота Хейли о ней являлась важной деталью, о которой мне стоило знать, чтобы я не наказывал ее за то, что она сделала что-то хорошее.

Пробегаюсь пальцами по волосам, ерзая в своей постели. Боже, я на самом деле не могу перестать о ней думать. Становится только хуже день ото дня. Не скажу, что жалуюсь. По крайней мере, она может отвлечь меня от кое-чего другого…