Утром, когда они тихо собрались и вышли из дома, Луи единственный пока не знал, куда они направлялись. Но услышав из уст Лиама самые страшные подтверждения своих мыслей, чуть было не лишился чувств и зашептал на ухо Лиама, хватая его за руки:

- Да он же убьет его! Убьет, и глазом не моргнув!

- Тише! Я надеюсь, что он снова играет. Просто решил припугнуть Найла. Я не знаю, что у них произошло, но… Да нет, не будут они стреляться. Я… Я вытащил обоймы из пистолетов. Они не заряжены.

- О Боже, Лиам, слава Богу! Я бы до такого даже не додумался! – голос Луи нервно дрогнул на последней ноте, а лицо, в свете утреннего свежего воздуха понемногу приобрело человеческий вид, - они точно не заряжены?

- Нет. Это будет снова пустое бахвальство. Но если родители узнают, нам с тобой тоже не сносить головы, как и этим двум… Рыцарям. И понадобилось им ехать на Принстонский утес! У меня итак проблем хватает, чтобы возиться с этими двумя!

Луи поджал губы.

- Я знаю, из-за чего они.

Лиам уставился на Луи.

- Знаешь?

- Это… Из-за Эрики. Мне так кажется… Она им нравится.

Лиам усмехнулся:

- Гарри кто-то может нравиться, кроме своей собственной персоны?

- Видимо. Пожалуйста, поехали быстрее, я не могу терять их из виду, а туман и так слишком силен. Я ничего не вижу. Но это, скорее, нервное.

Дальше все четверо молодых человека ехали в полном молчании.

Лиам и Луи, зная, конечно, о бесполезности незаряженных ружей на дуэли, переживали всей душой. А если Гарри потребует проверить пистолет перед сражением? Что тогда? Ладно, он просто скажет, что забыл вставить патроны, и дуэль придется отменить. А там он все скажет отцу и…. Да, пусть он будет предателем собственного брата, но хотя бы спасет их жизни!

Найл выглядел как восковая кукла, сидя на лошади. Он не спал всю ночь, но никогда он не чувствовал себя таким бодрым и сильным, как в то роковое для него утро. Ох, простите, мистер Малик, у меня пересыхает в горле, когда я вспоминаю об этом. Он был… Таким хорошим и добрым парнем, что… Но опять я сбиваюсь, это уже просто старость и нервы, простите мне.

Так вот. Найл чувствовал себя по-настоящему живым, окидывая взглядом пустой, голый, Принстонский утес, с которого Йоркшир можно было осмотреть, как с раскрытой ладони. Туман обволакивал зрение, делая очертания предметов и окружающей обстановки мягкими и сонными. Вся природа еще спала, дожидаясь своей встречи с солнцем, которое в скором времени уже должно было затеять борьбу с туманом, чтобы вырваться на свободу.

Остановив коней у щуплого дерева, которое, скрючившись под гнетом времени и ветров, было похоже на маленького старца, который в нетерпении потирал руки, ожидая развязки истории.

Гарри чувствовал себя спокойно, как никогда прежде. Он наслаждался туманным утром. Он любил туманы, потому что в них терялись очертания предметов, и можно было представить, что весь мир принадлежит тебе одному. Потрясая кудрями, словно он был на балу в окружении прелестных дам, он взял из рук Лиама пистолет и отошел на один край утеса.

Найл встал на другом. Лиам и Луи в ужасе переводили взгляды с одного брата на другого.

Если ночью или утром у лорда Пейна и лорда Томлинсона были сомнения, что эта дуэль – не больше чем просто блеф, то сейчас они искренне почувствовали, как их собственные сердца летят с этих утесов…. Найл с такой уверенностью сжимал пистолет, что показался своим братьев в миг повзрослевшим. Он выглядел так, словно прожил уже всю жизнь и сейчас спокойно может посмотреть в глаза смерти. Впрочем, зная нрав Гарри Стайлса, эти слова теряли аллегорический смысл…

В левой кармане сюртука Найла было письмо. Он писал его всю ночь, вкладывая в него всю горечь, все волнение, все чувства потревоженного сердца. Встретившись глазами с Гарри, на лице Найла не дрогнуло ни единой черточки.

Гарри вальяжно стоял, разминая пальцы.

- Может, вы хоть сейчас признаетесь, для чего вам понадобилось поиграть в игрушки? Гарри, Найл. Бросайте свои оружия и поехали домой, пока родители не проснулись.

- Я не играю, Лиам, сколько можно повторять тебе? Среди нас актер только один, - Гарри бросил полный пренебрежения взгляд на Луи, и тот словно ощутил физический удар по лицу, - и то, сказать по правде, весьма посредственный.

- Ты сюда пререкаться пришел или на дуэли драться? Гарри, я не понимаю, что с тобой! – Лиам старался взывать к совести Гарри, забывая о том, что совести у его младшего брата никогда не было, - вам захотелось показать свое мужество, но давайте не будем забывать о том, что мы за вас переживаем…

- А вот это блеф самый чистой воды. Закрой рот, мистер Пейн. Ты приглашен сюда в качестве секунданта, а не оратора. Знал бы, позвал бы кого-нибудь другого.

- Скажите мне только одно, - робко подал голос Найл, - мисс… Жонсьер знает, что мы здесь?

Лиам и Луи опасливо переглянулись.

- Не знает, - рявкнул Гарри, - ладно, начинаем. По-моему, всю дуэль мне придется вести самому!

- Гарри, я прошу тебя, остановись! – Луи сделал шаг к Гарри, но Лиам остановил его, вновь шепнув про то, что пистолеты не заряжены.

- Ты лучше бы сказал это самому себе пару лет назад, может быть, у тебя было бы проблем меньше. Итак, мистер Хоран, - громко начал Гарри, тревожа спокойствие утеса своим низким, хрипловатым голосом, четко выговаривая каждую букву, словно выступая на трибуне, - Вы нанесли мне удар по моему самолюбию. Думаю, никто не будет против, если первым выстрелю я?

- Стреляйте, мистер Стайлс.

- О Боже, эта два сукина сына…

Луи закрыл глаза, Лиам встал в позу, готовясь, если что, в единую секунду броситься спасать Найла.

Найл, бледнее мела, ждал встречи со смертью со всем стоическим спокойствием. На нем был одет самый лучший и красивый его костюм, а волосы были идеально уложены. Бледный лоб, да и все черты его лица, казались восковыми, но такими красивыми…

Когда Гарри выставил вперед руку, щуря глаз, нацеливаясь, Найл не дрогнул. О, какое это было храброе сердце, мистер Малик! Принижаемый всю жизнь родными людьми, он хотел доказать, что он настоящий мужчина, что он способен на решительные поступки!.. Устав от вечного гнета нежности и исполнения любой прихоти за него, он хотел реализовать себя, пусть даже таким образом…

Гарри услышал, как вскрикнул Луи и закрыл лицо руками. Этот дурак не оставляет свои актерские замашки даже сейчас!

Гарри нацелился. Он смотрел, облизывая сухие губы, как Найл стоит по стойке смирно, словно солдат, защищающий Родину, готовый пасть ниц перед врагом, не издав и вздоха. Но сейчас Найл защищал самого себя, свое сердце, свою любовь. Гарри усмехнулся. И как страшна была эта улыбка! Словно сам Ад разверзся перед Найлом…

- Я не буду стрелять. Я передумал. Я не убийца.

Гарри опустил руку, все так же не сводя прицеливающегося взгляда с Найла. Он сунул пистолет в карман сюртука и отошел от края утеса.

- Дуэль прошу считать не состоявшейся, прошу у всех прощения, но я не могу.

Наслаждаясь отыгранным спектаклем, Гарри посмотрел на Найла пренебрежительным взглядом. «Радуйся, я даровал тебе жизнь! Теперь ты будешь моим должников до скончания веков!»

- Вот и отлично, вот и отлично, - Лиам ловко подскочил к Гарри, желая на всякий случая, вытребовать у него пистолет. Да, он был не заряжен, но все же… - поехали домой, хватит на сегодня.

Луи в стороне крестился от счастья и возносил молитвы Небу, обращая к нему глаза, в которых стояли слезы.

Холодный ветер донес до них робкий, тихий и такой спокойный голос:

- А меня вы опять забыли спросить?

Утро прорезал голос Найла. Лиам резко повернулся к нему. Найл все еще стоял на краю утеса, сжимая в руках пистолет.

- Почему вы всегда решаете все за меня?

- Найл, пойми. Гарри передумал. Дуэль не может состояться, если в ней будет участвовать один человек! – с жаром заговорил Лиам, а Луи застыл, так же оставляя руки сложенными в молитвенном жесте, - пойдем домой. Маменька уже, наверное, уже проснулась и теперь волнуется, не может понять, куда мы делись.