В «свою» комнату заходить было откровенно страшно. Я боялся увидеть голые стены и пустые полки, а то и вовсе нечто совершенно иное – рабочий кабинет вместо собственной спальни или бильярдную. Ничего из этого за дверью не оказалось. Всё та же кровать с тёмно-синим бельём, те же плакаты рок-групп на стенах, тот же чехол с гитарой в углу. Как странно, сейчас я не смогу вспомнить ни одного аккорда, а ведь когда-то пальцы белели мозолями от струн. В верхнем ящике стола – последний дневник из старой школы, заполненный лишь наполовину. На первом листе – имя классного руководителя, стёршееся из памяти. Двойка за контрольную по физике второго октября. Боже, как это было давно. Под веками запекло, но я усилием воли сморгнул это ощущение.

В комнате пахло пылью и больше ничем. Похоже, пока отец был жив, мама – или домработница – периодически наводила здесь порядок, но в последние несколько месяцев в квартире никто не жил, так что в комнате было не более запущено, чем в зале или на кухне. Фирменный смайлик Нирваны улыбался мне с плаката на двери.

Сонька взяла на себя ответственность привести в порядок кухню, пока я ходил в магазин за продуктами. Кассир, естественно, за столько лет сменился, так что узнавать меня было некому. Ни по пути туда, ни обратно мне не встретился никто из знакомых соседей или бывших одноклассников. Что было парадоксально для провинциального города.

Ужин наколдовывали совместными усилиями. Видеть Соню у этой плиты было странно. Я помнил её лишь девочкой, вечно украдкой трясущей ногой под столом в нетерпеливом ожидании. Теперь всё было иначе. Поздней ночью она тихо пробралась в «мою» комнату, как делала это в детстве, и, шмыгнув под одеяло, крепко прижалась к боку. Прерывистое дыхание выдавало задушенный плач.

- Всё будет хорошо, - сказал я бездумно, пялясь невидящим взглядом в тёмный потолок и гладя её по волосам. Что будет хорошо? Да и будет ли? Я не знал. Но быть сильным ради неё для меня было уже привычным.

Словно небеса услышали мои молитвы, мы управились со всеми юридическими нюансами всего за два дня. Сложнее было выгрести весь хлам из квартиры. Мать предусмотрительно забрала большую часть своих вещей, оставив, очевидно, лишь то, что ей было не жаль. Одежда, игрушки, учебники и прочие мелочи, не нужные больше нам, но так необходимые кому-то другому, кто попросту не мог себе этого позволить, отправились в так называемый банк вещей. Там они найдут новых хозяев, которым подарят ещё многие радости. И совершенно другую историю, отличную от нашей. Соня захотела оставить себе лишь Мистера Морковку. Вцепилась в него, словно маленькая. В отличие от неё, я не оставил себе «на память» ни единой вещи. Нет смысла лишний раз бередить старые раны неосторожными воспоминаниями.

«Алло, Влад? Это Макс Миронов. Узнал?» - на самом деле, в какой-то момент я неожиданно для себя обнаружил, что благодаря Самойлову стал довольно тесно общаться с Владом и Стасом. И не только в стенах университета. ГОСы и защита дипломов были уже на носу, так что мы виделись скорее вне учёбы, неожиданно оказываясь в различном составе то в кафе, то у кого-нибудь дома. То, что между Владом и Стасом что-то происходит, не заметил бы только слепой, но они оба всю жизнь мнили себя убеждёнными натуралами, так что скорости их сближения друг с другом могла бы позавидовать даже хромая улитка.

«Да, у меня есть твой номер. Привет», - на фоне был слышен мерный гул двигателя и тихое шуршание автомобильного радио.

«Я по делу звоню, надеюсь, не напрягу. Нужна твоя помощь. Стас сказал, ты в этом спец», - при имени Стаса Скоробогатов насмешливо фыркнул в трубку.

«О, ну раз его сиятельство так сказал, то я не имею права ударить в грязь лицом. С чем именно нужна помощь?»

Так вышло, что Влад помог мне связаться с одним из самых результативных риелторов в этом захолустье, который пообещал в течение максимум двух месяцев найти покупателей на нашу квартиру. Встретившись лично с этой шикарной женщиной – «я агент по недвижимости, а не риелтор» – и отдав ей один комплект ключей, мы с Сонькой, наконец, выдохнули с облегчением и уехали в тот же вечер, не желая вновь спать в квартире, полной призраков прошлого.

- Мне не стоило признаваться им. Никогда, - Кирилл задумчиво перебирал мои волосы, не выражая ни капли протеста в ответ на мою голову на его животе. Его пальцы на мгновение соскользнули на щёку и стёрли одинокую слезу из уголка глаза. Я не мог плакать при Соньке, храбрясь изо всех сил, но дома – там, где Самойлов – меня словно по голове ударило осознанием. Это всё. Это правда всё. Конец.

-Ты жалеешь о том, что всё так вышло? – кончики его пальцев скользнули по моим губам, даря невинный поцелуй.

- Раньше жалел. Теперь уже нет.

- Что изменилось? – пытливый взгляд зелёных глаз из-под ресниц.

- Я встретил тебя, - в ответ лишь лукавая полуулыбка замерла в уголках его губ.

- Вложиться в строительство выйдет дешевле, чем покупать квартиру, когда дом уже сдан. Тот комплекс в центре, застройщик мне знаком. Я видел бумаги, земля и разрешение на строительство оформлены правильно. Проблем быть не должно. Они уже успешно сдали несколько подобных объектов в пригороде. Это лучше, чем купить старый разбитый хрущ, - Влад развернул смартфон экраном ко мне, позволяя лицезреть сайт застройщика с рекламой нового строящегося жилого комплекса в самом центре города.

- Спасибо за совет, я с ними свяжусь, - я по привычке макнул печенье в чашку с чаем и поймал неодобрительный взгляд Скоробогатова.

- Боже, это отвратительно, - в ответ на его скривлённое лицо я с аппетитом откусил размоченный в чае кусок печенья, наигранно прикрыв глаза. Влад, чуть поморщившись, продолжил, как ни в чём не бывало. – В любом случае, решать тебе.

- Я благодарен за помощь. Ты вообще не должен был так напрягаться ради нас, - Влад в ответ лишь махнул рукой так, словно это пустяк. Впрочем, для него это так и было. Хлопоты ради друзей он считал сущими пустяками. Святой человек.

- Влад, вот держи, я завернула тебе с собой. А это передай Стасу. И скажи, что если он не съест, я смертельно обижусь, - Сонька с торжественным видом вручила Скоробогатову два бумажных пакета с домашним печеньем, которое испекла по собственному секретному рецепту. Влад в ответ шутливо поклонился.

- Слушаюсь и повинуюсь, моя королева. Впрочем, если он не съест, мне же больше достанется.

Когда за Скоробогатовым закрылась дверь, Сонька, прижавшись плечом к косяку, тяжело вздохнула.

- И сколько ещё они планируют продолжать эти брачные игры?

- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось, - ответил я философски, не желая лезть в чужую личную жизнь. Тем более, что-то мне подсказывало, что эти двое и так на верном пути. Просто они две улитки. Две хромые улитки.