Сзади послышался шорох, скрип отодвигаемого стула и быстрое-быстрое цоканье каблуков вверх по лестнице.

- Догоняй, придурок! – вскочив со своего места, крикнул я ему, что было сил. В гробовой тишине огромной аудитории мой голос прозвучал слишком громко, зато быстро отрезвил Тоху. Он подорвался и вихрем взлетел вверх по лестнице, выбегая в коридор. За ним оглушительно захлопнулась дверь.

- Что это было? – преподаватель, отойдя от шока, наконец, перестала беззвучно открывать и закрывать рот.

- Предложение руки и сердца! – послышался незнакомый мне голос с задних рядов, и по всей аудитории стали разноситься мечтательные и романтические вздохи.

Елена Станиславовна, конечно, пыталась призвать всех к порядку, но пара была безоговорочно сорвана. Никто не хотел слушать очередную нудную лекцию, когда тут такое творится. Новость разлетелась по университету со скоростью света. Ещё бы, в аудитории находилось сразу три группы студентов. Оставшуюся пару мы просто сидели в аудитории и занимались своими делами, дожидаясь начала обеденного перерыва.

«Он серьёзно?» - пришло мне сообщение от Самойлова. Он буравил меня взглядом со своего места на заднем ряду.

«Серьёзней некуда».

«Ахуеть», - последовал лаконичный ответ, заставивший меня рассмеяться.

Зайдя в столовую во время обеда, я обнаружил друзей привычно сидящими за нашим столиком. Необычным было только одно – Рита сидела у Тохи на коленях и прятала лицо у него на плече. Ну, понятно.

- Ну, ты, конечно, задал жару, - набрав себе на раздаче чего-то, на что даже не особо смотрел, подсел я к ним, стараясь не смущать Риту лишний раз своими пристальными взглядами, глядя в основном на друга. – Даже я обалдел, не то что Рита.

- Как вы тут, голубки? – подойдя к нам с большим подносом, полным всякой непонятной, но очевидно съедобной всячины, хохотнул Кирилл, усаживаясь рядом со мной.

Естественно, вскоре вокруг столика образовался просто вихрь: люди подходили, кто-то поздравлял, кто-то искренне сочувствовал Рите, кто-то скорбел по Тошиной потерянной свободе, девушки считали своим долгом дать Рите советы, которые в основном делились на два типа: выходить замуж за этого балбеса или же не выходить.

- Как дела у невесты? – раздался рядом смутно знакомый голос, и на стул рядом с друзьями опустился Скоробогатов. Сказать, что я удивился его появлению, значит, ничего не сказать. Да, Рита рассказывала, что у них «что-то там когда-то там» было, но это ведь не значит, что они приятели. Или?

- Отсел, - буквально прорычал ему в лицо Тоха так, что даже я вздрогнул и уставился на него непонимающим взглядом. Мне впервые довелось видеть, чтобы он вёл себя настолько несдержанно. Очевидно, ему было уже наплевать и на высокое положение отца Скоробогатова, и на то, что сам парень был куда крупнее него. Влад мог бы и врезать ему за такое хамство, но тот лишь приподнял руки в миролюбивом жесте и послушно отодвинулся чуть в сторону.

- Боюсь-боюсь, - рассмеялся он и, вытянув шею, как новоявленный страус, махнул кому-то рукой, призывая к столу. От раздачи к нам неуверенно шагал Калинин, с интересом рассматривая сжавшихся в один общий комок Риту и Тоху.

- Про вас уже весь университет жужжит, - деловито проинформировал парень, протягивая Тохе руку. – Стас, - представился парень, как ни в чём не бывало.

- Антон, - нахмурив брови, пожал друг его руку в ответ.

- Да пусть жужжат, сколько влезет. Как дела? – моментально перейдя с насмешливого тона на деловой, Кирилл жестом предложил парню сесть рядом с собой. Калинин выглядел примерно таким же измотанным, как сам Самойлов, поэтому, едва прикоснулся задницей к стулу, сразу накинулся на еду на подносе, отставляя все вопросы в сторону.

- Всё в порядке, - ответил вместо него Влад, и Кирилл повернулся к нему, весь обращаясь в слух, – последние вопросы были улажены вчера, как вы и договаривались.

- Всё-то ты вперёд всех знаешь, Влад, - насмешливо, но без злости, подколол его Кирилл, стараясь незаметно переложить со своего подноса на мой сладкую булочку и не то беляш, не то чебурек.

- На то я и будущий юрист, - хмыкнул парень, улыбнувшись одним уголком рта, и тоже принялся есть.

- И что, теперь типа мир, дружба, жвачка? – тон голоса у меня вышел пресным. По-другому не получалось. Это к Самойлову рядом, каким бы кретином он ни был в прошлом, я постепенно привык. А вот присутствие Скоробогатова и, в особенности, Калинина воспринимал болезненно остро. Эти ребята методично и расчётливо мутили мне кровь несколько лет подряд. Хоть пытайте меня, не смогу я вот так сразу общаться с ними на дружеской ноте.

- Ты это, извини и всё такое, - скомкано пробормотал Влад, сидевший напротив, и протянул мне руку, неловко улыбаясь, – Без обид? – я молча кивнул и пожал его руку.

- Мы немного перестарались, - невнятно прошамкал Стас, старательно пережёвывая макароны с мясом и глядя на меня, повернувшись в пол-оборота. Руки он мне протянуть не мог, но глянул пристально и, кажется, без злости. Я снова кивнул и глупо уставился на свой поднос, где стараниями Кирилла вдруг стало в два раза больше еды, чем я брал на раздаче.

- Потом будешь рефлексировать, конфетка, - потрепал он меня по волосам тёплой ладонью, - А сейчас - ешь.

========== Бонус №1 ==========

POV Максим

Буквально месяц спустя я стал напоминать себе примерного супруга. Самойлов вкалывал, как проклятый, пропадал в компании днями и ночами, стараясь как можно быстрее вникнуть в дела и разобраться со всеми неурядицами. Я же, в свою очередь, мотался к нему домой, как на работу, кормил, поил, вовремя укладывал трудоголика спать и порой сам оставался на ночь. Видя, каким вымотанным он приходит домой после очередного рабочего дня, я не мог не заботиться о нём. Готовить для него ужины, а иногда и завтраки было приятно, он от этого словно светился изнутри. А мне и не было в тягость. Подумаешь, диплом на носу и ГОСы. Ему было вдвое, а может и втрое сложнее. Нужно и подчинённых в ежовых рукавицах держать, и в дела как можно скорее вникать, и учиться в придачу. Естественно, декан, понимающе покачав головой, дал разрешение Кириллу свободно посещать занятия, только толку от этого было – чуть. Он, так или иначе, должен был писать курсовые и рефераты и всё это вовремя приносить преподавателям. Понятно, как он справлялся. Едва покончив со своими заданиями, я старательно переписывал лекции в его тетрадь. Он в ответ сверкал на меня своими зелёными глазищами и беспрестанно благодарил.

В остальном наша жизнь тоже несколько изменилась. Секса стало меньше, потому что Кирилл зачастую, вернувшись с работы, старался поплотнее поужинать, а после сразу падал лицом в подушку. Я не был против, видя, как ему тяжело. В те редкие дни, когда он не был слишком сильно измотан, мне удавалось разнежить его расслабляющим массажем и раскрутить на взаимный минет. Кстати, он до обидного быстро стал в этом довольно умел. И, кажется, ему самому это нравилось.

Сонька уже привыкла к моим регулярным отлучкам, так что стала чувствовать себя много свободнее: в кои-то веки она могла позволить себе пригласить на ночь подруг. Уж не знаю, что они там устраивали: пижамные вечеринки или что-то ещё – но на следующий день я обнаруживал мусорное ведро до отказа забитым упаковками от разных вкусностей. Девушки, вопреки моим представлениям, в еде и сладостях себе не отказывали. Однажды произошёл и вовсе забавный случай, когда я вернулся домой рано утром – успел заскочить перед парами – и наткнулся на кучку полураздетых девушек, спящих у меня в зале прямо на полу. Естественно, ходил я вовсе не как пушинка, так что девушки проснулись и развизжались – ещё бы, они тут, считай, в неглиже, а я, значит, смотрю. Должно быть, они не знали, что я не по этой части. Соня в этом плане разделяла моё мнение о том, что наша личная жизнь – только наша.