- Кто?! – глаза Макса стали по пять копеек. Милое зрелище, заставившее меня вновь захлебнуться смехом.
- Да Скоробогатов с Калининым! И долго они, интересно, по углам трутся? Боже, не могу, живот уже болит.
- Тихо ты, идиот! – шикнул на меня Макс строго, как мамочка, и увёл с чужих глаз.
========== глава 32 ==========
POV Максим
План Кирилла мне не нравился от слова совсем. Как он решил всё это провернуть у отца под носом, одному Богу известно. Меня даже от одной мысли о подобной афере потряхивало, а ему хоть бы хны – спокоен, как удав. Ну, или он хотел, чтобы так оно и выглядело.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, на моём диване – я уговорил его ночевать всё-таки у меня, не хотелось оставлять Соньку надолго одну – и разговаривали, шёпотом, чтобы сестра не услышала.
- Ты не боишься? – вышло как-то жалко, но мне действительно было тревожно из-за всей этой заварушки, и в особенности тревожно за самого Кирилла.
- Только дурак не стал бы бояться моего отца, а я не дурак, - ухмыльнулся Самойлов своей невозможной улыбкой, заставляя меня не то таять под его обаянием, не то раздражаться из-за его беспечности.
При мысли о том, чем всё это может закончиться в случае неудачи, я против воли крупно вздрогнул.
- Не ссы в трусы, Макс. Поверь, он не ждёт от меня подставы. Он думает, для меня это слишком круто, - Самойлов обнял меня за плечи крепче, притискивая к себе, как плюшевую игрушку, но спокойнее на душе от его слов не стало.
- Почему он так думает? – чтобы хоть как-то успокоиться, я стал изучать пальцами его тело, обводя каждую мышцу, прощупывая, оглаживая. Не знаю, почему, но меня это действительно успокаивало.
- Он надолго упустил меня из вида. Очень надолго. И просто пропустил тот момент, когда я перестал быть лоботрясом, которому только и надо, что сидеть жопой на папиных денежках.
- У вас плохие отношения. Почему? Это ведь не только из-за того, что он строгий.
- Нет, не только, - Кирилл шумно вздохнул и перевернулся на спину, оставив одну руку под моей головой, а второй прикрыв глаза. Мне сразу же захотелось прикусить свой длинный язык. Очевидно, я затронул какую-то очень болезненную для него тему. – Это из-за мамы. Мы с ним поссорились из-за неё.
- А что случилось? – вот уж не думал, что и у Кирилла в семье какие-то проблемы. Казалось бы, деньги есть, бизнес процветает. Цвети и пахни, что ещё надо? Но я ошибался.
- В девяностые, когда отец только начинал, он многим перешёл дорогу. Нам часто угрожали, требовали от него закрыть бизнес, - каждое слово давалось Кириллу с трудом, но я видел, что он действительно хочет рассказать. Ему было сложно, больно вспоминать, но он хотел поделиться этой ношей, хотя бы просто для того, чтобы она стала чуточку легче. И я был готов разделить с ним её тяжесть, как он сделал это для меня.
- А он что?
- Да ничего. Ему было наплевать на все угрозы. Он пёр напролом, не видя ничего, кроме денег. Однажды нас с мамой похитили. Мне было лет шесть, наверное. Я плохо помню, что происходило. Психологи говорят, это защитная реакция. В общем, нас вытащили, а того мудака упекли за решётку. Но факт оставался фактом – отец пренебрёг нашей безопасностью. Он даже после этого не успокоился и продолжил делать то, что делал. Мама пыталась с ним говорить, устраивала скандалы. Хотела даже забрать меня и уйти, но он не позволил. Года два мама с ним боролась, а потом не выдержала. День был такой, знаешь, всё складывалось очень удачно: я в школе, отец на какой-то встрече. Дом напичкан охраной по самое не хочу, но к матери в спальню никто ломиться же не станет. Она написала записку и повесилась. Когда её нашли, ничего сделать уже было нельзя. Я приехал со школы с водителем, выглядываю в окно, а её на каталке вывозят из дома, тканью накрытую. Вот и всё. С тех пор мы с отцом на ножах. Это из-за него мама так поступила. Из-за его жадности.
Как только хриплый шёпот прервался, Кирилл шумно вздохнул и повернул голову ко мне, улыбнувшись как-то криво на один бок – я едва разглядел в темноте. Стало не то чтобы жаль его, но это чувство понимания засело в душе. В итоге ни у одного из нас не было нормальной семьи. Руки сами потянулись обнять его и прижать к себе, как ребёнка. В восемь лет лишиться материнской любви и заботы, каково это? Мне страшно было представить. Да и не только матери, но и отца. Неудивительно, что Кирилла отправили в добровольную ссылку. Золотая клетка для строптивого зверя. А всё ради чего? Ради того, чтобы никому и никогда не признаться, что твоя жена погибла из-за тебя. Какое лицемерие…
Мы так и уснули в обнимку, а утром пришлось иметь бледный вид перед Сонькой. Не то чтобы я ей прямо сообщал о том, что мы с Самойловым теперь вместе, но сестра проявила свою женскую интуицию и всё сама поняла. Единственное, на что я наткнулся после того, как в её глазах проскользнуло удивлённое понимание, это хитрое подмигивание и лукавая улыбка. Вот ведь лиса.
В выходные мы занимались всякими глупостями: валялись в снегу, лепили снеговиков и устраивали настоящие бои. И всё под окнами нашего дома. Соседи, должно быть, решили, что мы умалишённые, но нам было всё равно. Больше всего мне было радостно видеть улыбку на Сонькином лице. Кажется, она пришла в себя и окончательно оправилась. Синоптики обещали в скором времени потепление, поэтому мы старались насладиться последними глубокими сугробами по максимуму. Самойлов даже пару раз завалил меня в снег и поцеловал, пока Сонька не видела. Ну, это он так думал, что она не видит.
В воскресенье я решил, что пора что-то делать с моими волосами. Во-первых, они стали слишком длинными, во-вторых, их пора было снова красить. Сестра подошла к этому, как и обычно, со всей ответственностью: сходила в магазин, купила краску и приступила к делу. Кирилл то и дело засовывал свой любопытный нос в ванную и интересовался, как дело продвигается. Вот честно, хотелось его за этот самый нос укусить. В итоге, он всё-таки вытребовал уступить ему место и принялся сам красить меня. Естественно, всё это переросло в какое-то эротическое шоу, потому что он для начала разделся, оставшись в одних трусах, якобы чтобы не угваздаться краской, затем стал очень уж ласково перебирать прядки волос и массировать пальцами кожу вокруг головы и, в конце концов, просто сорвался на жадные поцелуи, предусмотрительно закрыв дверь. Я в процессе всего этого был похож на драного уличного кота: на голове гнездо, пахнущее химией, плечи мокрые из-за того, что их приходилось постоянно вытирать от капель краски, сам весь всклокоченный и с горящими глазами. В общем, всё то время, которое нужно было держать краску на волосах, мы с Самойловым самозабвенно целовались, запершись в ванной. Он усадил меня задницей на стиралку, вклинился между ног, и понеслось. Через какое-то время Соня очень тактично постучала в дверь и напомнила, что краску пора смывать, иначе будет хуже.
Каково было моё удивление, когда я взглянул на себя в зеркало. Я готов был рвать и метать! Я напоминал разъярённого дракона, который того и гляди дыхнёт пламенем, испепеляя всё вокруг. Мои волосы… Были рыжими. Чёрт возьми, они были совсем такими, как в детстве, позорно рыжими и кричащими. Из-за этого веснушки на носу стали заметнее. А Самойлов… Предательская сволочь! Он сказал, что это мило, что мне очень идёт, схватил свои шмотки и смотался из квартиры, прокричав напоследок: «Встретимся в понедельник, куколка!» Кругом одни предатели! Сонька только виновато опускала глаза и говорила, что это всё идея Кирилла. Ну, конечно! А кто краску неправильную покупал, а кто меня ей красил? Заказчик и исполнитель, оба хороши!
Естественно, в университете первыми, кто меня безбожно обсмеял, стали Антон с Ритой. Уж Тоха-то, я думал, пупок порвёт от смеха, он чуть под парту не свалился в приступе истерического гогота. Рита вела себя чуть более тактично, прикрывая рот ладошкой и тихо хихикая себе под нос. Перекрашиваться я не стал в тот же день чисто из чувства самосохранения: волосы подобной пытки второй раз за день могли и не выдержать. На меня пялились все, кому не лень, даже те, кто отродясь со мной не общался. Конечно, им-то и не ума, что я вовсе не шатен. В обед даже Рита не выдержала и посредственно пошутила про рыжих, нарвавшись на мой предупреждающий взгляд. Тоха порывался закрыть её своей широкой грудью, но у него ничего не вышло. К нашему столику, к всеобщему недоумению, присоединился Скоробогатов. Какая муха его укусила, я понятия не имею, но он просто молча сел, поел, так же молча встал и ушёл, оставив нас ошарашенно смотреть ему вслед. Кирилла, кстати, я в этот день в университете не видел, вопреки его обещанию. Кажется, именно в тот момент завертелись все те дела, что он замыслил. Я плохо в этом разбирался и оттого ещё больше нервничал.
