- А мне наплевать… - глупая улыбка Самойлова была какой-то приторно-сладкой и оттого немного раздражающей. Сразу захотелось почесать об неё кулаки. – Я могу хоть всем рассказать, что мы вместе… - он, набрав в грудь воздуха, хотел было сказать что-то ещё, но я его осадил.

- А я не хочу! Не хочу, чтобы все и каждый были в курсе, что творится в моей постели. Это только моё дело, моё и больше ничьё!

Самойлов моими словами озадачился, это читалось на его лице. Он опустил голову, помолчал несколько секунд, а потом обнял меня. Не так, как обычно это делал – внезапно и резко – а как-то по-детски трогательно, как маленькие мальчики обычно обнимают своих мам. Странное сравнение, но так оно и было.

- Прости. Я идиот, не понял сразу. Прости, - он коротко ткнулся губами куда-то мне за ухо и, посмотрев в глаза, виновато улыбнулся.

Видеть вот такого Самойлова - то есть Кирилла – было странно, это вызывало в сердце какое-то чувство иррациональности происходящего. Это как смотреть на мир через призму, которая всё искривляет. Вот такой, открытый, трогательный, нежный и полностью положенный к моим ногам Кирилл сбивал с толку и заставлял разрываться от желания не то простить, обогреть и обласкать, не то раздавить его с садистским удовольствием. И я впервые в жизни не знал, действительно не знал, что же мне делать. Я должен был, как и любой нормальный человек на моём месте, гневно сузить глаза, сжать губы в узкую полоску, мерзенько ухмыльнуться и с особой жестокостью растоптать все его трепетные и нежные «нравишься» в отместку за всё то дерьмо, что он проворачивал со мной все эти годы. Но нет. Я стоял, прижатый им к кафельной стенке в туалете, и целовался с ним. И обнимался с ним тоже. И даже разговаривал с ним о наших отношениях. И да, у нас были отношения. С сегодняшнего утра мы встречались.

Что пошло не так? Когда моя жизнь успела превратиться в какой-то безумный калейдоскоп непоследовательных действий? Когда мир успел перевернуться с ног на голову? Я и не успел всего этого заметить, как вдруг оказался в самом эпицентре.

Кирилл, как большой, но безобидный пёс, потёрся об меня всем, чем мог, нехотя оторвался с преувеличенно шумным вздохом и, опустив грустные глаза, первым шагнул к двери.

- Просто веди себя нормально, - эта фраза, в общем-то, не несла никакой смысловой нагрузки. Честно говоря, она вообще была не в тему, но я просто не знал, что ещё сказать, чем заполнить эту образовавшуюся почти осязаемую тишину. Так же бессмысленно, как я сказал, Самойлов кивнул и открыл передо мной дверь. Вновь махнув друг другу на прощание, мы разошлись в разные стороны по своим аудиториями и до конца учебного дня больше не пересекались.

POV Кирилл

Таким придурком влюблённым я себя никогда ещё, блять, не чувствовал. Сам того не осознавая, я творил какую-то откровенную хуебетень. Хотелось орать, рвать глотку и на каждом углу каждому прохожему решительно заявить о том, как я счастлив, как я ахуевертительно счастлив и рад, что готов обнять весь чёртов мир и задушить его в своих объятиях.

Максим моей восторженности не разделял, он продолжал оставаться настороженно-внимательным. Хотя как вообще можно быть таким, когда душа поёт и норовит пуститься в пляс? Я пожирал его глазами, я мысленно раздевал его и распинал прямо на этом самом столе в центре университетской столовой. Было восхитительно это будоражащее чувство, когда ты представляешь себе всякие пошлости, глядя на его тёмную макушку с чуть отросшими рыжеватыми корнями.

Было совершенно нормально хотеть смотреть на него, хотеть трогать его, хотеть чувствовать его рядом и видеть его постоянно, ни на секунду не выпуская из виду. Я стал слеп и глух для всего окружающего мира, кроме Макса. А он, чёртова куколка, продолжал, как ни в чём не бывало, болтать со своими друзьями и скучать на парах, совсем не думая обо мне. Мне так казалось, по крайней мере, что он обо мне не думает. Он был удивительно спокойный и степенный, в то время как у меня ладони чесались от желания что-нибудь срочно сделать.

Зацеловав его в туалете до одури, я стал совершенно счастлив, но после его слов немного поднапрягся. Макс, как и всегда, снова был прав во всём. Я вёл себя, как недальновидный идиот, давая окружающим повод для сплетен вокруг нас. Ну, ничего, пусть попробуют только заикнуться.

И в то же время мне не было до остальных никакого дела. Только Макс перед глазами, только его я высматривал в толпе, когда выходил после пар из университета. В этот день мы с ним больше не пересеклись, и это зародило в груди какое-то противное тянущее чувство. Неужто, блин, тоска?

Реально тоска. К вечеру я весь измаялся, забил на бесплодные попытки выучить лекции или написать курсач и решительно настроился ему позвонить. В конце концов, мы ведь встречаемся.

«Алло?» - послышался немного уставший и сиплый голос на том конце провода, заставив меня забеспокоиться.

«Привет, конфетка», - только сказал и сразу осёкся, прикусив язык. Браво, Кирилл, ты феноменальный долбоёб!

«Привет, Самойлов», - я прям кожей почувствовал, как в его уставший голос примешалось немного сарказма.

«Я же просил называть меня просто Кириллом», - напомнил, совсем ни на что не надеясь.

«А я просил не называть меня всякими прозвищами».

«Я не специально. Само вырвалось».

«Слово не воробей, вылетит – не поймаешь».

«Не обижайся, я же любя», - и мне, долбоящеру, даже хватило дури рассмеяться примирительно, прежде чем я понял, что сморозил. В трубке звенела леденящая душу тишина.

«Мм… Вот оно как», - и снова эта многозначительная пауза, как бы намекающая мне на то, что разговор ещё не начат. – «Чего хотел-то?»

«Да просто поболтать. Я тебя сегодня после пар перехватить не смог. Типа… соскучился», - чёрт возьми, стыдно-то как, я даже, кажется, покраснел, хорошо хоть, что в темноте не видно. Ну ёб вашу мать, что творится-то.

«Так типа или соскучился?» - я не поверил своим ушам, когда услышал, как Максим добавил в голос кокетства. В груди что-то задрожало и взорвалось, опаляя щемящим теплом. Глупейшая на свете улыбка выплыла на лицо.

«Соскучился. Как ты?»

«Немного устал. Работы поднакопилось за последние дни. Только что закончил последний перевод», - я не ожидал от куколки такой искренности, думая, что он, как обычно, отделается каким-нибудь односложным ответом, но он вновь предвосхитил все мои ожидания.

«Что переводил?» - я спросил не из вежливости, а потому что мне действительно было интересно.

«Да так. В основном мангу. И пару статей».

«Что за статьи?»

«Одна про выдр, вторая – полный бред. Могу скинуть, если интересно».

«Интересно».

«Окей, жди сообщения», - проговорив это, Макс душераздирающе зевнул и примолк.

«Спать хочешь?»

«Ага».

«Ложись. Я пожелаю тебе доброй ночи, и ты быстро уснёшь», - на несколько секунд вновь воцарилась пугающая меня тишина, но после я услышал тихий смех Макса.

«Почему мне кажется, что ты хотел сказать, что рядом с тобой я бы уснул лучше всего?» - тихое хихиканье согревало изнутри, заставляя невольно улыбаться в ответ.

«Потому что так и есть? Именно так я и хотел сказать. И это, кстати, правда. Вместе мы бы лучше уснули».

«Или не уснули», - кокетливо мурлыкнула в ответ куколка и осеклась.

«Или не уснули», - повторил я за ним, как заколдованный, заставив нас обоих застесняться. Как две малолетки. Ещё, блять, секс по телефону не хватало устроить.

«Ладно, пошёл я спать», - преувеличенно сонно пробормотал Макс и, как мне показалось, нарочно громко зевнул.

«Ложись. Доброй ночи, Максим», - почему-то его имя вышло у меня особенно мягко. Было всё ещё непривычно вот так по-свойски называть его по имени. Это было как нечто интимное, нечто, доступное только двоим.

«Доброй ночи… Кирилл», - своим ласковым голосом он добавил в конце моё имя как будто бы немного неуверенно, но всё равно я расслышал в его голосе тёплую улыбку.