Вечером того же дня они устроились на ночлег в одной из комнат дома. Бет с диким удовольствием стянула грязные джинсы и футболку, которые уже в конец истаскались, и нырнула под одеяло, расслабляясь всем телом. Теперь, когда им никуда не нужно было бежать, все отталкиваемые так давно мысли вернулись.
— Ради чего мы живём? — Бет чувствовала, что будто растворяется в кровати.
Её спутанные светлые волосы были разбросаны по подушке, а руки, лежащие за головой, утопали в перине. Дэрил сидел на матрасе, расстеленном на полу. Прислонившись к кровати спиной и вытянув ноги, он закурил и медленно запрокинул голову. Они договорились, что будут спать в одной комнате, несмотря на то, что дом был очень просторным. Быть поблизости входило в привычку, так было значительно спокойнее.
— Чёрт, Бет, откуда эти вопросы каждый раз? Больше подумать не о чем? — в голосе слышалось недовольство.
Дэрил затянулся сигаретой, отчего табак ярко вспыхнул в темноте, на мгновение мягко освещая лицо мужчины.
— Но ведь если у нас нет ответа на этот вопрос, то зачем всё это? Почему бы тебе не прострелить мне голову прямо здесь и себе заодно? — Бет сказала это прежде, чем подумать о том, что сейчас не лучшее время сдаваться.
— Отличная идея, Грин, — мужчина едва заметно усмехнулся. Он никогда не думал о таком исходе для них двоих.
Бет вторила ему, губы растянулись в сонную улыбку. Описав в воздухе неясный пируэт, её рука неловко легла на голову Дэрила, и девушка легонько провела ею по волосам. Мужчина дёрнулся от этого прикосновения, а потом застыл, будто бы она имела над ним власть одними своими руками, заставляя замирать. Это было настолько чуждо ему, что он даже не ощутил себя в данную секунду тем самым Дэрилом Диксоном, которого в детстве бил отец и прогоняла из дома мать, тем самым, который не знал ласки. Он совсем не понимал, откуда в ней было столько нежности, когда вокруг всё летело к чертям.
— Но мы не сдаёмся. Интересно, что нас держит? Что держит тебя? Совесть? Признайся, не простишь себе, если бросишь меня, — она подтрунивала, потому что, если разговор потек бы в серьёзном русле, Бет бы не справилась. Просто не смогла бы думать о смерти всерьёз. Она всего лишь хотела, чтобы он с ней говорил обо всей этой ерунде, что приходила на ум.
Дэрил повернул голову к ней; в полумраке его глаза казались тёмно-синими омутами. Бет почувствовала себя неловко, он сидел и несколько секунд гипнотизировал её, на что она лишь шумно выдохнула и отвела взгляд.
— Иногда мне кажется, что такое количество доброты и наивности компенсируется полным отсутствием мозгов в твоей голове, — без тени улыбки он сделал новую затяжку.
Ему было неприятно, что она думала, будто ему легче её бросить. Ему не легче, теперь уже не легче. Он смотрел на неё и видел что-то важное. То, что он просто обязан был сохранить для этого мира.
— У меня был пёс в детстве. Когда щенком принесли его в дом, я назвала его Спарки, но я в нём ошибалась. Спустя пару месяцев Мэгги стала звать его Иудой и он оправдывал это звание в полной мере до самой своей смерти. Если Мэгги курила или пыталась улизнуть незаметно, он тут же выдавал её с потрохами. А когда он должен был защищать меня, он попросту убегал, поджав хвост, — Бет посмотрела на мужчину, подумав, что он, вероятно, не слушает и ему не интересно.
Но Дэрил тут же снова повернул к ней голову, когда она замолкла:
— Что с ним стало?
— Его разодрали волки. Не смог убежать от них. Папа нашёл его тело спустя пару дней в лесу, — она тяжело выдохнула. — Так что наш Спарки просто символ существа, которому не так уж и трудно бросить ненужный балласт и спасать себя, — Бет зевнула и прикрыла глаза, пытаясь отпустить все надоевшие мысли.
— Он знал, ради чего живёт. Его смыслом был он сам, — заключил Дэрил, бросая окурок в заготовленную банку.
— Тогда я выбираю для себя жить, чтобы ты не умер со скуки, Дэрил Диксон, — Бет поёжилась и глубже закуталась в одеяла.
Мгновенно провалившись в долгожданный сон, она не почувствовала, как Дэрил ещё несколько минут смотрел на неё, прежде чем улечься на свой матрас на полу и забыться сном, в котором его раз за разом раздирали волки.
***
Дом работника похоронного бюро.
Бет порой казалось, что жизнь насмехается над ними вновь и вновь. Сначала они нашли тюрьму, и это показалось для всех по-настоящему домом, где они могли бы остаться. Теперь вокруг на несколько десятков метров было кладбище, а они в самом центре жили уже несколько дней в тёплом уютном доме, и ей было хорошо. Она вновь ненадолго почувствовала себя совсем обыкновенной, ходячие не забредали уже два дня, и нерушимое спокойствие немного расслабляло. Дэрил регулярно проверял окрестности, но возвращался с добрыми новостями, и они снова проводили вечер в тихих разговорах, к которым уже привыкли.
Из-за повреждённой ноги он иногда позволял себе носить её на руках, отчего Бет было невыносимо уютно в эти мгновения. Ей казалось, будто этим Дэрил пытался извиниться за то, как вёл себя все дни до этого. Диксон же, не взирая на их своеобразный уют, время от времени думал о том, что рано или поздно их застанут врасплох ходячие или люди, которые оставили здесь запасы. И только когда Бет вновь тихонько пела для него перед сном, он отпускал этот страх, позволяя надежде остаться рядом с ним.
— Как думаешь, где сейчас Мэгги и с ней ли Гленн?
Они сидели на кухне, и Бет гипнотизировала пламя свечи в то время, как Дэрил доедал их скромный ужин. Она снова подняла ту тему, которую они изо дня в день старались обходить. Но то, как спокойствие заполняло её в эти мгновения, снова пробудило в ней веру, что остальные выжили и с ними всё в порядке.
Дэрил внимательно посмотрел на неё, выдохнул и невольно отвёл взгляд:
— Я думаю, что Гленн не даст ей пропасть, — он врал Бет, потому что всё ещё ни на грамм не был уверен, что выжил хоть кто-то ещё, но ей этого лучше было не знать.
Сомнения роились в нём, словно пчёлы, Дэрил не разрешал себе пустых надежд, он был сосредоточен только на одном — они с Бет должны выжить. И как бы часто он не был мыслями с Риком, Кэрол, Мишонн и даже Джудит, он возвращал себя к реальности, в которой он не мог позволить себе и Бет исчезнуть.
— Ты прав, — Бет натянуто улыбнулась.
Она мурлыкала себе под нос мелодию, которую Дэрил никогда не слышал. В ауре пламени свечи её черты лица казались призрачными, он будто видел её впервые. Огромные глаза были наполнены светом, Дэрил с трудом заставил себя отвести взгляд, потому что начинал чувствовать себя неуютно. Он будто не заслуживал того, чтобы видеть её такой.
— Завтра я попробую добраться до ближайшего города. Хочу, чтобы ты осталась, — он закусил нижнюю губу и, пытаясь усилить сказанное им, кивнул головой.
— Что? — Бет с беспокойством посмотрела на него.
Слова о том, что они уже несколько недель не отходили далеко друг от друга и ей страшно, застряли в горле. Она понимала, что выставит себя глупой, если начнёт разубеждать его в принятом решении, но зарубить страх на корню не удалось.
— То есть, я бы не хотела, чтобы ты шёл один, — она чувствовала, как щёки предательски вспыхнули, и опустила глаза.
— Всего один день, если ничего не подвернётся, я тут же вернусь. Мы всё равно не протянем вечность на чужих припасах.
Бет кивнула, соглашаясь с ним, но внутри всё сжалось до крошечных размеров так, что с трудом удавалось вздохнуть. Она не знала, когда в ней успел поселиться этот липкий страх — остаться без Дэрила. Порой ей начинало казаться, что она родилась с этим страхом, позволяя с каждым днём ему множиться и царапать её изнутри.
— Тогда тебе нужно выспаться, — она начала убирать пустые банки из-под консервов и тихо добавила скорее себе, чем ему: – Завтра будет тяжёлый день.
Этой ночью она плохо спала, беспокойные сны будили её чуть ли не каждый час, и Бет решила встать, когда рассвет ещё только тронул верхушки деревьев. Девушка спустилась вниз: кругом было темно, и от холодного пола ноги покрывались мурашками. Она не стала одевать ботинки, чтобы топотом не разбудить Дэрила.
