Молли быстро растворилась в толпе празднующих. Шэрон услышал как Алма облегченно выдохнула и прижалась к нему, сжимая руку.

— Я никогда к этому не привыкну… — сказала она, провожая девушку взглядом. — Белые глаза всегда будут вселять в нас ужас. — Шэрон заключил возлюбленную в свои объятия и поцеловал в макушку. Его ладони успокаивающе скользили по ее спине и вскоре Алма снова улыбнулась.

Странные веселились на празднике до позднего вечера. Дети не хотели уходить, пока не заглянут в каждую палатку и не испробуют все автоматы. Алма через пару часов прогулки немного притомилась, и Шэрон усадил ее на лавочку чуть в стороне от центра праздника, малыши устроились рядом, поедая сладости и обмениваясь выиграными игрушками. Шэрон решил, что Алме тоже стоит поесть и принес ей упаковку кексов с разными начинками и грейфрутовый сок. Она с улыбкой поблагодарила его и стала пробовать вкусности. Вскоре их осталось всего три в упаковке. Алма заметила, что Шэрон не сводит с нее глаз и спросила не хочет ли и он поесть. В ответ Шэрон отрицательно покачал головой и потянулся к возлюбленой за поцелуем, но Алма отстранила его, едва он коснулся ее губ.

— Эх, вот что за праздник, когда даже поцеловать тебя нельзя? — пробурчал Шэрон, обнимая Алму за талию. — Обязательно что-нибудь смажется.

— Потерпи, — ласково попросила она, давая ему укусить апельсиновый кекс. Он послушно съел сладость, а после все же ухитрился украсть у Алмы поцелуй.

В полдесятого запустили фейверк, он очень впечатлил ребят, хоть Енох и сказал, что их огни, которые кажлый вечер освещали Кэрнхолм, были лучше. Погуляв еще немного, Алма решила, что пора возвращаться домой. Пересчитав воспитанников, она слегка обепокоенно посмотрела по сторонам — Миллард провожал Магну и задерживался. К счастью, Алме долго волноваться не пришлось, парень подошел уже через пять минут. Она спросила детей все ли готовы идти домой и, услышав дружное «Да!», повела их по аллее в сторону дома Портманов.

***

Дети с шумом вбежали в коридор и понеслись по лестнице наверх, имбрина медленно прошла за ними и бросила взгляд на часы — было начало одиннадцтого. Алма сразу же отправила детей в ванные комнаты, к счастью их было две в доме. Чтобы дети управиться с умыванием быстрее, она разрешила некоторым сделать это на кухне. Странным хватило сорока минут для того, чтобы приготовиться ко сну и лечь в постели. Алма пожелала всем ребятам спокойной ночи и ушла к себе.

Шэрон зашел в спальню, вытирая мокрую после душа голову, так как дети уже разошлись по комнатам, он позволил себе снять маску. Мисс Сапсан сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, макияж уже был смыт и ее лицо снова стало нормального цвета. Шэрон подошел сзади и наклонился к ней, слегка стягивая халат и осторожно проводя дорожку из поцелуев по ее плечу и шее. Он опустил руки ей на живот и поглаживал его через шелк ночной сорочки. Она улыбнулась, склонив голову в сторону и коснувшись его щеки, Шэрон продолжил ее целовать. Алма не отстранила его и не одернула, но мужчина действовал без нажима, оставляя за ней решение продолжить это или прекратить. Он помнил как среагировала возлюбленная в прошлый раз. В свой первый приезд Шэрон несколько поторопился с близостью и Алма очень резко это восприняла.

Тем вечером они впервые остались одни и Шэрон хотел использовать такой шанс. Он прильнул к возлюбленной, жадно целуя и скользя ладонями по ее ногам, задирая юбку. Шэрон сильно соскучился по Алме и поспешил выразить чувства, вот только она не оценила его порыв.

— Нет, Шэрон, не надо, — Алма оттолкнула возлюбленного, разорвал поцелуй. Он не отпустил ее, продолжая держать одну руку на ее бедре, а второй — обнимать за талию. — Нет, — это прозвучало уже более грубо и она сбросила с себя его руки. Алма отошла в сторону и укуталась в кофточку, которую он минутой ранее бросил на кровать.

— Что-то не так? — недоумение в его вопросе обидело имбрину.

— Не так? Права была мисс Королек, только одно тебе и нужно. — Ее голос дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу и страх. Шэрон понял, что упоминание о старшей имбрины — не к добру. — Лезешь ко мне под юбку, а что я чувствую — все равно! Неужели тебе и тогда так не терпелось? Ни о чем не подумав, ни о чем не побеспокоившись! Теперь я, — она выделила это тоном, — я должна что-то решить, как-то объясняться с Советом!

— Прости, милая, прости. Да, я не представляю, что ты чувствуешь, но … — попытался исправить свою оплошность Шэрон, но Алма не дала ему договорить, продолжив высказывать обвинения.

— Ты понятия не имеешь как мне сейчас страшно и тяжело! — Она глотала слезы и шмыгала носом, пытаясь не показывать чувст, хоть с каждым днем ей становилось все сложнее это скрывать. — И ко всему мне еще и плохо, я даже поесть нормально не могу. А тебе лишь бы удовлетвориться! Может ты приехал, потому что тебе спать стало не с кем и ты решил ради этого навестить меня?! — изначально Алма не планировала задавать этот вопрос, но раз он уже прозвучал, то она примет любой ответ.

— Нет, — возразил Шэрон. — Я переживал, не знал почему ты молчишь и поэтому приехал к тебе. Я думал, что с вами, с тобой, случилось что-то плохое и волновался.

— Как-то не очень похоже, — фыркнула Алма, отвернувшись. Она чувствовала себя оскорбленной.

Они, конечно, оба знали, что это их общая вина и общая ответственность, но Шэрон не хотел еще сильнее нервировать Алму, поэтому не стал зацикливаться на этом, а пустил все силы на то, чтобы успокоить возлюбленную.

— Алма, послушай, — он снова попытался сказать, пока она сделала паузу. — Да, я не прав. Я не должен был просить о близости. Я учту это и буду более внимателен к твоему состоянию и самочувствию, — Шэрон стал перед Алмой, взял ее руки в свои и нежно прикоснулся к ним губами. Кажется, от этого она немного расслабилась и перестала дрожать. — Скажи мне, что тебя сильнее всего тревожит?

— Я не готова стать матерью. Я не готова встретиться с мнением Совета по этому поводу. Это ведь даже звучит бредово — беременная имбрина, — горько усмехнулась Алма. — Когда-то давно я мечтала об этом, но все сводилось к «ах, если бы» и я никогда не думала, что у меня появится реальный шанс. Теперь же я не знаю, что мне делать и как быть. — Она все еще всхлипывала, но говорила тише и спокойнее. Шэрон надеялся, что сможет полностью ее успокоить.

— Пожалуйста, не плачь. У меня сердце сжимается, когда я вижу, что ты расстроена. И особенно мне жаль, что это моя вина, — Шэрон несмело обнял Алму, она его не оттолкнула и он крепче прижал ее к себе, нежно целуя в щеку. — Прости, Тэирин, прости. Такого больше не повториться. Я обещаю всегда быть рядом с тобой. Рядом с вами. И все проблемы будем решать вместе.

С того вечера прошло почти три недели, их отношения опять потеплели, стали такими, какими были до отъезда Алмы из Акра. Шэрон не один день корил себя, что поторопился и обидел ее. К тому же, в то утро ему надо было уезжать и они не успели толком поговорить. В следующие его визиты она не вспоминала о неудавшемся вечере, Шэрон не знал хорошо это или плохо, он просто старался угодить возлюбленной во всем. К счастью, это было не очень трудно, главное, чего хотела имбрина — это любви и заботы, а Шэрон всегда был готов дарить ей эти чувства и делать то, что она пожелает. Алма очень ждала каждого его приезда и не могла отказать себе в радости прижаться к любимому и спрятаться в его объятиях.

Закончив приводить себя в порядок, Алма отложила расческу и пошла проверять легли ли дети. Уставшие ребята были очень послушными и быстро улеглись в кровати. Пожелав им спокойной ночи, Алма вернулась в свою спальню, закрыла дверь и, сняв тоненький халатик, прошла к кровати. Шэрон сидел там и протирал маску антисептическими салфетками. Увидев возлюбленную перед собой в весьма соблазнительной позе, он на мгновение замер. За прошедшее время самочувствие и настроение Алмы улучшилось и теперь она была более благосклонно настроена к его ласкам. Имбрина забрала у него салфетки, маску и вместе с полотенцем отложила их на тумбочку.