========== 13 причин Энни ==========

I.

Сначала был звонок. Такой непрерывный и цепкий, пытающийся окончательно вытащить тебя из глубин беспамятства. Услышав его, силюсь открыть глаза сквозь припухшие веки. Воспалились они из-за слез. Но причину озвучивать до сих пор тяжело. А как-никак со дня похорон прошла почти целая неделя. Я не привыкла плакать, но все меняется. Кто-то уходит, а кто-то остаётся так. В невесомости. В неизвестности.

Её дом уже опустел, потому я бесцеремонно на правах близкого друга порылась в её вещах. Наверное, это неправильно. Но хотелось найти ответ на случившееся. И ведь нашлось же в одном из ящиков письменного стола. Кассеты, адресованные мне и подписанные аккуратным почерком «Тринадцать причин, почему Энни Креста ушла из жизни…». Они, то есть кассеты уже поджидали меня.

Я немного дремлю перед прослушиванием, чтобы оттянуть время. Но раз проснулась то нужно прослушать кассеты. Встаю с кровати и спускаюсь в гостиную. Там темно, ведь уже глубокая ночь. Гостиную освещает лишь тусклый свет уличных фонарей. Нахожу настольный светильник и включаю его.

Развязываю атласную ленточку, открываю коробку и достаю плеер. Она все продумала заранее, она готовилась к этому, раз даже не забыла положить туда наушники. Вставляю первую кассету и нажимаю кнопку «проигрывать». В наушнике раздаётся уставший голос, который не ожидала уже услышать.

КАССЕТА 1.

Джоанна, ты меня слышишь?

Да, слышу. Но ты меня нет.

Это я. Энни. На улице лает собака, неодобрительно так, будто знает мои замыслы. Я, наверное, тебя удивила. Ну, перестань же, уже действуешь на нервы. Это я не тебе, Джоанна. Ладно, придётся смириться как всегда. На чем я остановилась?

Не знаю. Но продолжай, пожалуйста. Мне просто нужно понять, что с тобой произошло в последние дни.

Вероятно, ты хочешь знать причину.

Хочу.

Как бы тебе бы сказать? Понимаешь, я просто очнулась. Прозрела. Ты чувствуешь, что мой голос твёрд? Ты слышишь мой голос по-настоящему и впервые. Он был таким. До игр. А знаешь, это так странно рассуждать о том, чего нет. Но ведь меня тоже нет, то есть не будет. Хотя, в этом есть смысл. Я тебе расскажу. Терапия доктора Аврелия прошла успешно, а я просто применяю данные мне навыки. Только не надо его обвинять, он сделал свою работу. А дальше я уже сама делаю свой выбор. Записываю эти записи для тебя. Записываю их и для себя. Ведь война окончилась, пора и мне заканчивать свои дела.

Нет, не пора, Энни.

Это началось давно. Он предлагал бежать, он это Люк. Мой напарник. 4 — дистрикт. 70-е игры. Как тебе самой известно, благодаря Мегз, а позже стараниям Финника наш дистрикт заключал союзы с профи. И тот год тоже был не исключением. Я жутко боялась их, но кто бы рискнул отделиться? Выделиться, стать заметной, а главное стать мишенью?

Потому мы просто доверились менторам. Мы хотели им верить.

Как мы с Лоренсом вслушивались в каждое слово Волка.

Нам было необходимо верить. Потому мы верили. Тонули на дно, но кто тогда знал, что мне удастся оттолкнуться оттуда, от дна? Не дрожи, спрячь руки в карман, в крайнем случае, и старайся делать непроницаемое лицо. Так говорил Финник. Так я и делала. Так делал и Люк. Я старалась делать все, что он скажет, тогда для нас с Люком он был спасителем, этаким знамением свободы и спокойствия. Я надеялась, что мы прорвёмся. Может, обойдётся? Может нам не достанется? Не обошлось. Слабым и тем, кто считает себя слабыми, всегда причитается должная смерть. Продолжение следует, прошу сменить кассету.

Ты не была слабой, Энни. Почему ты так решила? Нажимаю кнопку «стоп» и меняю кассету на следующую. Жду, когда в наушниках прозвучит знакомый мягкий, мелодичный и мёртвый голос.

КАССЕТА 2.

Ты здесь, Джоанна?

Да, Энни. Я здесь была. Всегда. Но я понятия не имела, что с тобой происходило.

Тогда я буду рассказывать дальше. Ночью было холодно. На арене, да. Мы с ним зашли в палатку. Там было тесно и темно. Но мы были вне досягаемости от наблюдательных профи. Хотя бы мысленно. У него было осунувшееся лицо, я его запомнила. Я запомнила Люка. Он тогда сказал:

— Энни, если придётся, будем бороться с профи и постараемся уйти с честью.

Нет, я это придумала. Так звучало бы благороднее, словно мы смогли сохранить человеческое достоинство. Но было не так. Он сказал:

— Энни, я случайно поругался с Реджинальдом. Повезёт нам, если доживём до утра.

Это было стаккато, но я бы хотела, чтобы он соврал. Однако он был честен. Говорил он о трибуте из первого, который любил напевать серенады. Жаль, что и добровольные убийства тоже входили в этот список. Я сказала ему:

— Случайно?

Хотелось бы, чтобы это звучало как упрёк, но я тогда просто констатировала случившееся. Как жалко, но такая увлекательная фраза. Он попытался меня успокоить.

— Мы можем уйти сейчас. Они устали, они скоро заснут.

Они устали, но никогда не устают от крови, мысленно добавила я. Он врал мне, он врал себе. Но я его не перебивала.

— Уйдём сейчас?

— Нет, Люк. Лучше на рассвете.

— Ладно.

Какой содержательный диалог. Но я тогда довольствовалась даже этим. Этот разговор был ценен, а мне было страшно. Потому и так разошлись. Я не стала спать, хоть и легла в одну палатку с Вивиан, чтобы не вызвать подозрение остальных трибутов. Тогда инстинкт самосохранения спас мне жизнь, но сейчас и оно выдохлось. Я притворилась, что не слышала стычку Люка с Реджом. А потом мы улеглись окончательно. Она спала. Вивиан. День был для неё насыщенным. Кажется, она тогда долго охотилась за девушкой из седьмого. Да, она её убила. Прости, Джоанна. Я её не знала. Полагаю, она просто останется очередной безымянной для нас, как бы горько это ни прозвучало. Её смерть породила жуткую усталость у напарницы. Она быстро заснула. Так твой дистрикт спас меня.

А я могла бы спасти тебя, если бы ты мне доверилась. И да, у этого безымянного трибута было имя. Джун. Я делаю медленный вдох и увеличиваю громкость, чтобы внимательнее запечатлеть, выжечь и выслушать твои слова.

Потом я уселась и медленно отбросила одеяло. Расстегнула замок палатки немного и увидела… увидела, что Люка. Всхлип Энни. Джоанна. Они. Кассиан и Реджинальд связали его верёвкой, а в рот засунули серую тряпку, чтобы Люк не перебудил остальных. Они мстили за что-то, а они умели это делать.

Повторяю про себя: а они умели это делать. Не буду отрицать.

И у них была пила. Они собирались пилить его шею, понимаешь? Люк беспомощно мотал головой, Кассиан тогда ещё его ударил. А Люк тем временем мычал. Металлическая пила все вгрызалась в плоть. Пахло кровью и мочой. Но не моей. Ведь я просто наблюдала над тем, как они его пилили и пилили. А я смотрела.

Энни нервно смеётся. А я не дышу. Ничего не могу почувствовать. На играх бывало и не такое, но Энни всегда была впечатлительной. А может это я бесчувственная?

Старалась не шевельнуться, чтобы не разбудить напарницу. Эти отпилили его голову. Они не они. Они стали этим. Эти обезглавили его живьём, и голова покатилась на правую сторону поляны.

Стало необычайно тихо. Наверное, тогда распорядители позаботились об этом. Птицы перестали петь, и ветер не дул. А потом прогремела пушка. Пикантная ситуация. Но никто не проснулся. Она не проснулась, потому я жива. А они прошептали:

— Завтра устраним другую. Утром.

Я ушла. Я их услышала. Со стороны, кажется, что просто взяла и ушла, словно это было легко. Мне повезло, что я смогла сбежать до рассвета. Дальше ты знаешь. Потом землетрясение и развал дамбы. Всем известно, что нас всех унесло водой, для всех это был скучным сезоном. Скучным сезоном для них.

Им всегда были нужны лишь зрелища. Ты знаешь это, Энни. Ты знала. Почему ты обижаешься, словно этого не знала?

А нам было весело. Я крепко обхватила какой-то кусок дерева, а Реджинальд тонул. Барахтался в воде, уходя вниз в ад. А я чувствовала себя прекрасно в этом аду. Потому что это было ничего по сравнению со страданиями Люка. Я заслужила.