и карибский ангел-рыба,
и властитель наш Кецаль.
Я будить тебя не буду -
чудеса легко вспугнуть:
улететь позволишь чуду -
птицу после не вернуть.
Мой-то сон отняли люди,
мне не снится ничего.
Если плачу, то о чуде,
вспомнив сон под Рождество.
Перевод Н.Ванханен
58. Песенка о смерти
Переписчица седая,
ведьма-одиночка,
не ищи, в полях блуждая,
моего сыночка.
По проселкам тянет глухо
человечьим духом.
Не учуй сынка, старуха,
навостренным нюхом.
Ты ступай под новолунье
хоть какой дорогой,
злая мачеха, ведунья,
а сынка не трогай.
Ты охоться за другими
от него подале,
позабыв, какое имя
при крещенье дали.
Пусть летит к тебе ненастье
с Севера и с Юга,
и глаза песками застит
соляная вьюга.
Мы с сыночком, точно рыбки
под морской волною.
Обознавшись, по ошибке,
приходи за мною.
Перевод Н.Ванханен
59. Люлька
Плотник, сделай люльку
Принцу моему.
Не дождусь я люльки
У себя в дому.
От сосны, мой плотник,
Ветки отсеки,
Хоть нежны те ветки,
Как мои соски.
Был ты, рослый плотник,
Тоже малышом,
Вспомни мать и сделай
Люльку хорошо.
Пусть твой мальчик, плотник,
Спит, смеясь во сне.
Я качаю сына, -
Сделай люльку мне.
Перевод И.Лиснянской
60. Звездочка
Упала чудо-звездочка
на левое плечо,
глазам моим не верится,
а сердцу горячо.
С ней вместе в час предутренний
очнулась ото сна:
в моей косе распущенной
светилася она.
Своих сестер я кликнула:
скорей, скорей ко мне!
Неужто вы не видите
звезду на простыне?
Я выбежала в патио:
всем в мире докажу, -
не девочку, а звездочку
я на руках держу.
Соседки заполошные,
конечно, тут как тут:
мою звезду то чмокают,
то на руки берут.
Вкруг люльки, где так трепетно
горит моя звезда,
не дни пошли, а праздников
сплошная череда.
Зимою нынче инея
не увидать нигде, -
и сад живет, и скот не мрет
благодаря звезде.
Приходят люди добрые
меня благословлять,
спасибо, люди добрые,
но дайте ей поспать.
Она всем тельцем светится,
я плачу в три ручья,
укачивая звездочку:
она моя, моя!
Перевод И.Лиснянской
Ронды
61. Дай руку
Дай руку, идем с тобой танцевать,
а вот и моя рука.
Мы два лепестка одного цветка,
всего только два лепестка.
Мы песню с тобою одну поем,
танцуем в ритме одном,
в том ритме, в котором танцуют в полях
травы под ветерком.
Меня звали Роса, тебя -- Пьедад,
или наоборот?
Не помню. Мы все -- один хоровод,
один только хоровод.
Перевод Е.Хованович
62. Цветная ронда
Буйно синь и буйно зелен
парус в листьях и цветах.
В силе волн своих уверен,
пляшет синий вертопрах.
Только синий утомится -
зеленям уступит он.
Спляшут клевер и душица,
и зеленый дон лимон.
Ах, какая красота
разноцветные цвета!
Темно-красный, ярко-алый
вслед за ними ступят в круг -
розы пурпур небывалый
между палевых подруг.
Славно пляшут те и эти,
словно пляшут все подряд.
В ярко-красном жарком свете
блики жалят и горят.
Ах, какой безумный дар
этот танец и пожар!
Желтый цвет приходит свыше,
катит желтые круги.
Все бледнеют, точно слыша
Агамемнона шаги.
В нем небесная отрада,
поднебесная страна,
золотистость винограда
и шафрана желтизна.
Этот танец -- жаркий бред!
Ах, какой безумный цвет!
Скрылось солнце -- хвост павлина,
все исчезло -- вот напасть!
Так отец уводит сына
или вор умеет красть.
Всякий гость земного пира
жил да был -- простыл и след.
Умирает песня мира,
если мертв его Поэт!
Перевод Н.Ванханен
63. Ронда Радуги
Половинка ронды -
горю не помочь! -
половинка ронды
укатилась прочь.
Не ищи беглянку
в дальней стороне:
блещет спозаранку,
реет в вышине.
Разноцветным лентам
жизнь не дорога,
туго вздутым тентом
выгнута дуга.
Вспыхивая ярко,
вырвалась в полет.
Пляшущая арка,
кто тебя вернет?
Невидаль и небыль
былью облеклась.
Люди смотрят в небо,
плача и смеясь.
Половинка ронды
в дымке голубой,
если не вернешься,
унеси с собой!
Перевод Н.Ванханен
64. Хоровод древа сейбы
Сеет с земли до неба -
это зелень сейбы -
пламя всей Америки в
сейбе зеленеет.
Эй да, ай да сейба!
Сейба не рождалась,
возраст ее -- вечность,
люди не сажали,
не поили реки.
Под нажимом неба
в бурю, будто кобры,
извиваясь, ветви
песнь поют Деборы.
Эй да, ай да сейба!
Не достигнет стадо,
не вопьются стрелы,
и огню, и пилам
сейба страх внушает -
если разъярится,
заливает в гневе
языки пожара
молоком священным.
Эй да, ай да сейба!
Возле великанши
шумно пляшут девы
вместе с матерями
мертвыми в обнимку.
Так протянем руки
и живым и мертвым,
так запляшем вместе -
женщины и сейбы...
Всюду свет сияет,
а в сиянье -- сейба,
в сейбе зеленеет
пламя всей вселенной.
Перевод И.Лиснянской
65. Душистый хоровод
Ромашка с желтым сердцем,
душистый барбарис,
и белоснежный ландыш,
и взбалмошный анис
танцуют торопливо
под солнцем и луной,
качая стебель гибкий,
качая головой.
Их ветер рвет и треплет,
их раскрывает зной,
река им рукоплещет
певучею струей.
Когда расти повсюду
велела им земля,
"да, да! -- сказал ей каждый,
отдай ты нам поля!"
И подорожник к мяте
прижался головой,
и обвенчался лютик
с куриной слепотой.
С безумцами давайте
сплетем мечты свои!
Ведь пять недель, не больше,
у них огонь в крови,
и гибнут не от смерти,
а гибнут от любви!
Перевод О.Савича
66. Хоровод огня
Фуксию -- цветок извечный
с венчиком столепестковым,
полным неги и отваги,
мы зовем цветком огня.
Нам дарят этот цвет багряный
в ночь на Святого Иоанна.
Фуксия свой венчик ночью
раскрывает вспышкой алой,
и бежит, как лань, наружу
