Будильник Дженсена заорал ровно в девять утра. Не открывая глаз, он потянулся к тумбочке и отрубил противный звук. Но совершенно забыл о том, что с появлением Гендальфа в доме теперь был еще и живой будильник, который кнопочкой точно отказывался отрубаться. Поэтому глаза открыть пришлось, когда в нос начала забиваться шерсть, а усы принялись щекотать щеки.

Лучше бы он этого не делал.

– Твою мать! Блять!!!!! – подскочив на кровати, Эклз уставился на… рентген. Большой такой рентген в полный рост. Который венчала голова Джареда. – Что за… – да, спросонья он соображал не то чтобы очень хорошо. Поэтому потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что прямо перед его носом стоит во всей красе хард-постер Джареда с прицепленным рентгеновским снимком, то есть скелетом по сути.

– Мя?

Дженсен скрипнул зубами. Подышал, успокаиваясь. А потом заорал во всю мощь своих легких:

– ПАДАЛЕКИ!

Джаред, спрятавшийся за трейлером, аж подпрыгнул от столь бурной реакции. Через несколько мгновений дверь трейлера с грохотом распахнулась и на пороге показался злой, как черт, в одних боксерах Эклз. Глаза сверкали праведным гневом, на башке волосы разве что ежом не торчали, и Джареду смутно показалось, что у того не зубы, а клыки какие– то.

Хм… Утро удалось?

А Дженсен нашел взглядом Джареда. И оскалился улыбкой не жравшей месяц акулы. Джареду показалось, что он услышал в голове громкий приказ: “Беги!”, потому что развернулся и бросился наутек.

– А ну стой! – крикнул ему вдогонку Дженсен и, перепрыгнув все ступеньки, рванул следом как был – в одних, причем обтягивающих, боксерах и босиком. Будь он человеком, бег по площадке без обуви мог бы закончиться плачевно, ибо там частенько валялся мусор: щепки, болтики и прочая неприятная мелочь. Но Дженсен человеком был лишь внешне, а потому без зазрения совести устремился за удирающим Джаредом. Тот несся как лось и отрывался, а ему с утра, да и не только, явно не хватало дыхалки.

«Прав паршивец, надо бегать хоть начать», – размышлял по дороге Дженсен. Чтобы демон и задыхался?! Тьма всемогущая…

Народ, болтающийся по площадке по делу и не очень, ошалело наблюдал за происходящими передвижениями и воплями Эклза, а кто-то даже умудрился достать мобильник.

– Не стоит, – рядом с осветителем словно из ниоткуда появился Маннерс. А потом махнул рукой одному из помощников оператора – тот бегом включил камеру и поставил на запись.

– Мы все равно не вставим это в блуперсы, – заметил стоявший рядом Эрик Крипке, отпивая из кружки кофе.

– Почему?

– Он раздетый.

– Ну, оставим для себя. Или подарим этим двум идиотам.

Крипке не стал уточнять, что это смахивает на сопливую романтику. Что по отношению к этой парочке великовозрастных балбесов выглядело… уже привычно.

Дженсен тем временем, пока бегал за Падалеки, краем глаза заметил ведра с водой и шланг рядом. Нехорошо усмехнувшись, он резко тормознул, схватил ведро и побежал в другую сторону между трейлерами. Джаред как раз появился из-за угла в тот момент, когда Дженсен поудобнее перехватил целое ведро и вылил его содержимое на голову друга.

– Твою ма-а-а-ать!

– О да-а-а! Месть сладка! – довольно и как-то радостно выдохнул Дженсен. После чего, размахивая пустым ведром, вырулил на площадку из-за трейлеров, улыбаясь аки солнышко в полдень.

Джаред за ним вышел с таким видом, словно щенка обидели – мокрый, печальный и с выпяченной нижней губой. И к нему тут же бросились девушки, утешая и вытирая полотенцами, кудахча и зыркая в сторону Дженсена неодобрительными взглядами.

– Так это он первый начал! – попытался оправдаться Дженсен.

Но его никто не слушал. Настроение быстро начало портиться. Нахмурившись, он поспешил в сторону трейлера. Оператор уже хотел выключить камеру, но Маннерс его остановил. И вовремя, потому что Джаред, вырвавшись из рук ассистенток, рванул за Дженсеном, направившимся обратно в трейлер.

– Дженс! Стой! Да, отстаньте вы! Все равно переодеваться. Дженс! Да, стой ты!

Дженсен все же остановился. А потом заорал, как девчонка, когда его обняли загребущие лапы и прислонили к спине.

– А-а-а-а-а-а! Падалеки, гребаную-то маму! Ты весь сырой!

Джаред счастливо заржал и попытался поднять не такого уж и легкого друга, на манер тюка, видимо. Дженсен не выдержал и тоже начал ржать, продолжая отбиваться от Джареда.

– Вот теперь можешь выключать, – разрешил оператору Маннерс, улыбаясь.

– Как дети, – вздохнул Эрик.

– Эти дети помогают делать нам шоу. Пусть развлекаются.

– Да, кто же против.

Парни тем временем все же отлепились друг от друга.

– Зато смотри, проснулся!– оскалился Джаред.

Дженсен фыркнул на это и кивнул.

– Ты же понимаешь, что я отомщу?

– А то! Иначе скучно!

– Тебе скучно, а мне Гендальфа к ветеринару, похоже, везти теперь, – почесывая ухо, сообщил Дженсен, пока они шли к его трейлеру.

– Зачем? – тут же взволновался Джаред. Дженсен даже на него покосился.

– Да я… так орал утром, когда проснулся и увидел… твой рентгено-скелет, что как бы у бедного инфаркта не было.

Джаред так распереживался из-за котенка, что пошел даже быстрее самого Дженсена. А когда распахнул дверь, то увидел, что серый сидит под дверью и жалобно мяукает. Увидев его, он метнулся в трейлер. Джаред вошел следом, за ним – Дженсен. Нет, Гендальф не перевернул трейлер. Он ходил вокруг мисок и жалобно пищал. Дернув носом в сторону запахов, Джаред увидел грязный лоток и…

– Поздравляю, Эклз! – лучезарно улыбаясь, сообщил он другу. – Кеды твои он обновил. Ты б лоток-то убирал. Так. Сейчас все сделаем, но сначала тебя, малыш, надо покормить.

И пока Эклз застыл посреди трейлера, Падалеки подхватил миски и кота и принялся его кормить, кота в смысле, не лоток. Лоток оставили, видимо, на Дженсена, как хозяина этого полосатого недоразумения. Которое сидело с совершенно счастливой мордой рядом с Падалеки и уплетал корм за обе щеки. Что, кстати, довольно странно. Кот, выбирающий жизнь талисмана, довольно негативно относился ко всем, кто приближался к его хозяину, считая, что защищает. Тогда почему он еще не укусил Джареда? Ну, или хотя бы не зашипел…

Подцепив кеды, Дженсен пришел к выводу, что тем путь на свалку, и мрачно зыркнув на милующуюся парочку, кинул их в ведро, после чего занялся уборкой лотка.

– Очаровательно…

– Ну, а ты как хотел? Он же живой, – заметил Джаред.

И, правда… Гендальф, в общем-то, был безобидным и даже милым. Если не брать во внимание шкодный характер. «Прям как Падалеки», – вдруг подумалось Дженсену, и он едва не заржал.

Но на долгие размышления у него не было времени. Пока Джаред кормил и играл с Гендальфом, он быстро принял душ, и они рванули к гримерам, где, сидя в креслах, повторяли сценарий, а Дженсен еще и ел. А потом Маннерс, словно сговорившись с Крипке, издевался над ними весь день. В итоге оба они еле доползли до трейлеров, а потом и жилищ. Еще утром они хотели попить вместе пива и посмотреть игру, но к вечеру ни один, ни второй не были в этом уверены.

На самом деле Дженсен даже рад этому был. Потому что ситуация все больше выходила из-под контроля, и стоило как можно скорее все обмозговать. Он сидел на диване с бутылкой пива, еще одна ждала его в холодильнике, и пялился в клипы по MTV, прокручивая в голове последние события. С какой бы стороны он не подходил, но получалось, что все изменилось с появлением Гендальфа. Поведение Джареда тоже, который начал нервно реагировать на Данниль, хотя раньше относился к ней совершенно нейтрально. А еще Дженсен не мог забыть эту злобную маску на его лице. Он такие уже видел, и в этом мире тоже, и это означало только одно – ревность и собственническое чувство. «Ну что, Эклз, хотел мальчика? Получите, распишитесь. Правда вряд ли Джаред понимает, что он делает. Возможно, это мы с Данниль так действуем на него. Все же мы – демоны. Настоящие, а не как в этом сериале».

Гендальф, весь вечер посвятивший игре с пушистыми мячиками, подошел к Дженсену и, тихо мяукнув, забрался по джинсам и улегся на грудь, начав урчать моторчиком.