– Что его предали. Что-то случилось в школе, видимо. Я не знаю, что.

Драко не знал, что Северус был двойным агентом. Но их отношения были достаточно близки, чтобы они могли спокойно друг с другом говорить. Его мать и отец были приверженцами Лорда много лет, и он получил свою Метку в ту ночь, когда это стало удобно Лорду. Но до рассвета он рыдал именно на плече у своего крестного. Им есть, что скрывать друг от друга, но и есть, о чем говорить. И да, он, вероятно, давно заметил, что происходит между его крестником и сыном его любимой женщины. Но излишняя сентиментальность и желание дать Драко хоть что-то человеческое перевесили… Может быть, он совершил ошибку, но жалеть уже поздно.

И нужно попробовать выяснить в Ордене, что могло случиться с Поттером, и о каком предательстве идет речь. Ведь должны были быть причины таким разительным переменам.

– Скажи, Драко, ты тогда… что-то чувствовал?

Драко запнулся и отвел взгляд.

– Не знаю. Он раздражал. Бесил. Но… когда ты Малфой, возможность хоть на пару часов быть всего лишь человеком… Это был подарок для меня. Ты же знаешь моего отца.

– Хочешь, я расскажу тебе одну историю, так, как я ее вижу? – тихо спросил Снейп. – Однажды я познакомился с маленьким мальчиком. Он вырос среди магглов, он не знал, что мир магии существует. Но с радостью окунулся в него с головой. Завел друзей. Врагов. Играл в квиддич. Обычная жизнь одиннадцатилетнего мальчика – волшебника. Пока Квиррел не попытался его убить на матче по квиддичу. Пока возрождающийся Темный лорд не попытался его убить. А через год его едва не убил василиск. А потом он едва пережил толпу дементоров. А потом едва пережил Тремудрый турнир. Потом… потерял последнего близкого человека. Потом… – Снейп замолчал. – Мистер Поттер без сомнения очень отважный молодой волшебник. Но он очень одинокий.

– Поттер одинокий? – фыркнул Драко. – Да его одного застать было великое чудо!

– Я говорю не об этом, Драко, – мягко ответил Снейп.

– Северус, ты же понимаешь, что все эти разговоры – это предательство Лорда?

– Понимаю. Но дело не в предательстве, а в том, что мы все напуганы его деяниями.

– И Поттер становится его преемником…

В комнате снова воцарилось молчание.

– Он вскользь упоминал о том, что жил в чулане под лестницей и его родные тетка и дядя ненавидят его. Это – одиночество?

– Это – его жизнь. А Хогвартс стал его домом. И я не поверю, что он просто взял и решил все это уничтожить. Я просто не могу понять, что случилось. Но сейчас ты – единственный, кто способен до него достучаться. Он бросил школу, своих друзей. Его родственники мертвы. У него никого нет. И ты – последняя нить, что связывает его с тем, что было ему дорого.

– Мы ненавидели друг друга.

– Сомневаюсь, что вы ненавидели друг друга, лазая по ночам в Астрономическую башню, – усмехнулся Снейп.

Драко даже умудрился слегка порозоветь.

– Много видел?

– Скорее слышал, – хмыкнул Снейп.

– И не сказал?

– Не хотел мешать быть вам обычными школьниками. Вы, ваши фамилии… Вам от рождения уже не дали права быть детьми и подростками. И я не хотел мешать, когда вы пытались урвать хотя бы несколько часов обычной жизни. Хотя и был удивлен, что вы… поладили.

Драко и сам удивился тогда. Но быстро понял, что не может противиться желанию быть нормальным наедине с… Гарри. Который никогда его не осуждал, никогда ни в чем не винил, ну, кроме тех разов, когда подозревал, но они никогда это не обсуждали. И все было нормально, пока Темный лорд не возродился, а Сириус Блэк ни погиб. Шестой год обучения оказался настоящим испытанием. И проверку они не прошли.

…Гарри вернулся в комнату уставшим и раздраженным. Боевые чары удавались все лучше. Раньше ему этого не хватало. Если бы он с первого года практиковался, сейчас он чувствовал бы себя гораздо уверенней.

Чудовище. Малфой сказал, что он стал чудовищем. Гарри подошел к зеркалу. Да, пожалуй. Бритая голова делала его похожим на отморозка. Холодные зеленые глаза были пустыми. Движения четкими и бездушными. Но главное, что Волдеморт ему верил.

Гарри провел рукой по короткому ежику волос. Драко всегда нравились его волосы. Он любил зарыться в них пальцами и массировать голову. Говорил, что это успокаивает.

Гарри взмахнул палочкой. Его волосы всегда отличались удивительным свойством подчиняться желанию хозяина, какой длины им быть. И сейчас на голове Гарри была довольно короткая мужская стрижка, слегка растрепанная сверху.

Раньше они были длиннее. И именно длинными Малфою и нравились…

Приняв душ, Гарри повалился на постель и снова задумался. Где-то в глубине души, которую он старался закрыть даже от самого себя, всплывали смутные образы из прошлого. И, что удивительно, это были ни Рон с Гермионой, которые стали исключительно верными марионетками Ордена и Дамблдора; ни Джинни, с десяти лет смотревшая на него с обожанием; и даже не Чжоу, в которую он вроде бы был влюблен.

Нет. Все эти образы меркли перед образом одного слизеринского ублюдка, который злился, бесился, раздражался, язвил, играл на публику. И первое время походил на кота, которого Гарри осторожно приручал к себе.

Как же так вышло, что теперь он помнит только его? Почему? И почему кольнуло при мысли, что Драко считает его чудовищем? Хотя… теперь так оно и было.

В следующий раз они столкнулись в библиотеке.

Драко, как ни странно, пропустил и завтрак, и обед, и ужин. Все его мысли были настолько поглощены последним разговором с крестным, что находиться сейчас среди других пожирателей и даже собственной семьи ему не хотелось. Поэтому он сидел в библиотеке, изучал книги по зельям, а еду приносил домовик.

Когда двери открылись и Драко слегка расфокусированным взглядом посмотрел на вошедшего, Гарри лишь на полсекунды запнулся, видя перед собой того парня, из прошлого. Иногда они помогали друг другу с учебой, и вот такой растерянный взгляд у Малфоя появлялся лишь тогда, когда он полностью погружался в книгу, сидя возле него и облокотившись об его грудь спиной, пока он просто ел шоколад и рассматривал яркое утреннее солнце, видное здесь в восемь утра лучше всего.

– Зачем пришел? – нахмурился Драко, резко возвращаясь в свое обычное состояние.

– И тебе добрый вечер, принцесса Слизерина, – отмахнулся Гарри, идя к стеллажам.

Драко скрипнул зубами, понимая, что на глупую подначку вестись не следует.

– Это не твой дом. Зачем пришел? Ты взял книги, которые тебе были нужны. Что еще?

– Мне очень нравится ваша библиотека. Определенно нужно было выбирать Слизерин. Тогда все эти годы мне не нужно было бы красться ночами в Запретную секцию, достаточно было наведаться к тебе в гости в выходные, – усмехаясь, ответил Поттер, читая корешки книг. – Хорошо, что ты занимаешься. Ты же не думаешь, что Лорд забыл про дуэль.

Пока Поттер расхаживал по его библиотеке, Драко молча рассматривал его.

– Это была бы очень странная дружба, – наконец, сказал он.

– А разве она не была таковой? – хмыкнул гриффиндорец.

Драко хотел было высказаться, потому что этими язвительными замечаниями в душе что-то задевалось против воли, но обратил внимание на самого Поттера. Что-то изменилось.

– Погоди-ка… Ты что с волосами сделал?

Поттер обернулся и нехорошо ухмыльнулся:

– Нравится?

Нравится. Проклятье, да, так он больше походил на живого человека, нежели практически бритый налысо.

– Коротко. Мне нравилось, когда они были растрепаны, – вдруг честно ответил Драко.

Хотя и так было гораздо лучше.

Поттер ничего на это не ответил, лишь усмехнулся, сунул подмышку увесистый том и ушел.

Той ночью уснуть Драко не удалось. Волдеморт отправил отряд Пожирателей в Хогсмид. Шпионы донесли, что у Розмерты соберутся члены Ордена. Волдеморт решил выступать немедленно. Поттер отправился с Темным лордом. Драко последовал за приказом.

Появились они с Хогсмиде с помпой. Пожиратели развлекались тем, что разрушали здания и пугали прохожих. Остальные ринулись к месту сбора Ордена. Едва не разнеся в щепки знаменитые «Три метлы».