– Ладно, – согласился Гарри.

Когда Драко лег обратно и попытался заснуть, то почувствовал легкое покалывание в тех местах, где выступила кровь на бинтах. Ощущение от лечебных чар он не спутает ни с чем, но он не стал ничего говорить. Эта забота вдруг была очень приятна, и он не заметил, как, несмотря на боль, убаюканный заботой, заснул.

Утром Поттер, и правда, принес из Больничного крыла мазь и бинты и в ультимативной форме сказал, что сменит повязки. Драко сверлил его с минуту взглядом, прежде чем встать с постели и раскинуть руки.

– Ну? – хмуро буркнул он.

Гарри только глаза закатил, но принялся менять повязки под ворчание Драко, который чувствовал себя очень неуютно при свете дня под пристальным, всегда изучающим взглядом бывшего гриффиндорца.

Ближе к концу Драко все-таки не выдержал и прошипел:

– Прекрати так смотреть!

– Как? – не понял Гарри, чуть взмахивая палочкой, пока бинты плотно облегали торс вокруг.

– Вот так!

– Я обычно на тебя смотрю, – отозвался Гарри. – Смотрю, как ведут себя раны. И вынужден тебя разочаровать, но…

– Но? – Драко слегка напрягся, хотя лицо Поттера ничего не выражало.

– Я все понимаю, чистокровный древний род, но учитывая твои особенности, маггловские лекарства помогают тебе гораздо лучше.

– Просто отлично, – проворчал Драко, правда, больше устало, чем зло.

Гарри не стал это комментировать и просто продолжил перевязку. А когда закончил, взял Драко за руку и провел пальцами по Метке.

– Не беспокоит?

– Нет.

– А…

– Поттер, прекрати вести себя как наседка. То, что я сказал ночью, вовсе не означает, что нужно снова не давать мне прохода. Личное пространство, Поттер, оно личное. И… спасибо за помощь.

Явно смутившись, Драко сверкнул холодным взглядом и ушел в ванную умыться и привести себя в порядок перед завтраком.

Их появление в Большом зале произвело маленький фурор. Когда Драко увидели первокурсники Слизерина, стол загудел, а стоило им сесть, как их обоих облепили первогодки и не только с их факультета. Гарри наблюдал за Малфоем, который сегодня совсем не кривился от этого внимания и даже, что удивительно, улыбался тем, кто совсем его не боялся, не боялся Пожирателя.

Но замер он, когда к их столу подошла первокурсница-гриффиндорка, которая с самого начала учебного года неровно дышала к Малфою, а тот подвинулся и царственным жестом предложил ей присесть. Глядя на то, как девочка краснеет и присаживается, Гарри подозрительно посмотрел на Снейпа за столом преподавателей, гадая, что тот мог сказать или сделать, пока Драко находился в Больничном крыле. Но тот, казалось, не обращал на стол факультета никакого внимания и о чем-то беседовал с Флитвиком.

– Я отменил игру, – сообщил Гарри, когда они возвращались к себе после завтрака. – Так что теперь это просто ловля снитча. Если захочешь продолжить.

Драко кивком показал, что услышал.

– Я сдал за тебя работы по Травологии, Истории магии, Уходу за магическими существами и Маггловедению, – добавил Гарри и приготовился к вспышке злости.

Но ее неожиданно не последовало. Однако, открывая дверь их комнаты, Драко тихо сказал:

– Спасибо.

И до вечера не проронил ни слова. Ему нужно было подумать, а учеба подходила для этого как нельзя лучше. Поэтому он обложился учебниками и свитками и просто реагировал на наличие Поттера в одном помещении с собой, отмечая его присутствие и не более.

========== Глава 13 ==========

Скрипя пером по свитку, Драко бездумно переписывал параграф, в то время как его мысли витали вокруг последних событий. Он чувствовал сам, что в нем словно бы что-то сломалось. Какая-то глухая стена с красивой гравированной табличкой “Драко Малфой, наследник рода” рассыпалась, оставив после себя всего лишь “Драко”, и что с этим делать, он не знал. Наружу начали выползать эмоции, мысли и чувства, которых он не знал раньше. Поэтому не знал, как реагировать на окружающих. Ему, например, неожиданно нравилось внимание младшекурсников, и он с удовольствием с ними разговаривал. Или, о Мерлин, он готов был признать, что Маггловедение не такой уж и скучный предмет, а Грейнджер действительно умная. Или то, что ему приятно, что о нем заботятся. Например, Северус. А теперь Поттер. Хоть и раздражают оба.

Ближе к ночи стало ясно, что от мыслей голова скоро просто взорвется, а спать он не сможет. Поэтому сложил все записи, посмотрел на Поттера и сказал:

– Прогуляемся?

Гарри охотно согласился и с удовольствием вылез из школьной формы, натянув джинсы и свитер, ну и толстовку, ноябрь на носу все же. Драко же всегда носил брюки и рубашки, а потому просто накинул мантию.

– Ты носил когда-нибудь джинсы и футболки? – спросил Гарри. – Хотя бы надевал?

Драко отрицательно покачал головой.

Они не разговаривали. И не договорились, куда идти. Поэтому просто шли. Они попеременно сворачивали в разные стороны, и в итоге пошли по осенней темноте в сторону леса. Драко первым зажег Люмос. Вскоре показалась хижина Хагрида, из печной трубы которой почему-то шел разноцветный дым.

– Надеюсь, Хагрид никакую незаконную зверюгу не притащил, – хмыкнул Гарри и пошел мимо хижины к лесу.

– Почему ты перестал со всеми общаться? – спросил Драко, идущий следом.

– Я не перестал. Это скорее они со мной. Хотя вот Гермиона, как мне кажется, поняла меня больше остальных.

– Но Уизли тебя, кажется, ненавидит.

– Я лишь надеюсь, что он однажды поймет. Мы выросли. Многое изменилось и держаться тех же убеждений, что и в одиннадцать лет, я больше не могу. А он застрял там. Что ж, вероятно, суждено.

Минут через десять они вышли на небольшую поляну. Драко добрел до поваленного дерева, сел на него, пошуршал по карманам и достал свою серебряную коробочку.

Гарри это заметил, но удержался и от комментариев, и от легилименции. Малфой хочет свободы, пусть. Хотя мысль о том, что Малфою может быть больно, его несколько беспокоила. Он не стал садиться, оставшись стоять, и неспешно осматривался.

– Мне всегда нравился этот лес, – сказал Гарри. И добавил тихо: – Несмотря ни на что.

Драко хмыкнул и, забив сигарету, прикурил. Глубоко вдохнув сладковатый дым и задержав дыхание, он уставился в ночное небо. Надо же, он пошел гулять в Запретный Лес в компании Поттера по собственной инициативе. Хотя тут он опасностей больше не ждал. Волдеморт мертв, а остальное ему уже не так страшно. А даже если и…

– Нет, – тихо прошептал Драко, выдыхая. – Нет.

– Что? – обернулся Гарри.

– Ничего. Задумался, – отозвался Драко. Думать в очередной раз о том, что бы было, не стань его, не хотелось.

Как ни странно, он действительно хотел жить. Ради матери. Ради Северуса, который беспокоился. Ради себя. И, возможно, ради того, чтобы посмотреть, что может выйти из их странной связи с Поттером. А она была, какая-то непонятная, но была, пора признать.

– Она всегда была, – стоя спиной, отозвался Поттер. – Связь. Точнее, она образовалась, когда мы встретились в магазине мадам Малкин.

– А? – Драко глянул на самокрутку, словно пытаясь понять, что это за забористое такое. Поттер только что продолжил его мысль.

– И из всех возможных вариантов, текущий – не самый плохой.

– Чо? – только и смог выдавить Драко.

Гарри посмотрел на него и взлохматил волосы. У Драко вдруг засосало под ложечкой. Видел он уже этот жест.

– Я иногда, редко, случайно слышу твои мысли, – признался Гарри. – Пока не знаю, почему, но я над этим работаю.

Драко, мягко говоря, удивился. И в прежние времена он бы подскочил и, схватив Поттера за грудки, принялся плеваться ядом. Но теперь…

– Ты Снейпу говорил?

Гарри удивленно посмотрел на него и покачал головой:

– Нет. Я никому не говорил. Только тебе.

Кивнув, Драко снова затянулся и пробормотал:

– Особенной мальчик, чтоб тебя… – И уже громче добавил: – Лучше бы тебе выяснить, в чем дело. Магия уникальна и опасна тем, что никто не знает последствий.