Стараясь избавиться от шума и шепота, Гарри предпочел во вторник переждать ужин подальше от Большого зала, и отправился на Астрономическую башню. В углу возле самых перил он заметил сгорбленную фигуру. Кто-то облокотился о перила и смотрел вниз, вжав голову в плечи. Из-за темноты было плохо видно, но все прояснилось, когда он вышел на балкон и подошел ближе.

Малфой. Исхудавший, похожий на тень Малфой с самокруткой чего-то, что он явно курил.

– Малфой, – спокойно сказал Гарри.

Тот дернулся, чуть не уронил то, что держал в руке, и выругался:

– Боггарт, Поттер! Какого дементора ты тут забыл? – спрятав в нагрудный карман мантии что-то серебристое, он развернулся и выпрямился.

– Гуляю.

– Будь добр, гуляй в другом месте.

– Мне и здесь хорошо.

– А мне нет.

– Ну, это не твой личный балкон, а потому ты можешь или свалить, или забить на меня. Мне все равно, что ты выберешь.

– Как скажешь, – слегка ядовито отозвался Драко и отвернулся.

Поттер его бесил. Как только он переступил порог платформы 9 и ¾, отовсюду послышались шепотки про Поттера. В поезде то же самое, в Большом Зале тоже. И он мог бы не обращать внимания, если бы все лето из каждого угла даже его собственного дома не слышалась эта проклятая фамилия, пока мэнор обыскивали и описывали, пока мать таскала его на заседания суда. Пока… Пока не приговорили Люциуса. Отовсюду слышалось только это имя.

Но, что интересно, даже эта эмоция вдруг поблекла, стоило ему оказаться вместе с тем, о ком не хотел даже слышать. А что могло быть еще уже? Он стал изгоем и тем, кого ненавидят. На него смотрят, как на урода. И Поттер с его фамилией и славой уже не был тем, что занимало все его мысли. Всего лишь один вечер, за который он увидел достаточно, чтобы перестать думать только лишь о ненависти. Хотя Северусу при случае он выскажет за одну спальню на двоих.

Башня погрузилась в тишину и молчание. Драко хотел было уйти, но та доза, что он успел выкурить, была слишком маленькой. Выбор у него был очень небольшой: или развернуться и уйти, а ближе к утру Поттер и половина факультета услышат, как он кричит во сне, или докурить и забыться сном без сновидений. К сожалению, вероятность кошмаров была слишком большой, а он теперь не дома. Вспомнилось, как мать пыталась обратиться в Мунго. Но если раньше фамилия Малфой вызывала трепет и уважение, то теперь с ней даже не стали разговаривать, просто выпроводив за двери. И им приходилось справляться самим. Драко надеялся, что наказ, который он дал эльфам относительно алкоголя перед отъездом, соблюдается. Потому что справлялись они не так, чтобы хорошо.

Вздохнув, Драко снова достал из кармана маленький серебряный портсигар, вынул сигарету и прикурил с помощью палочки. Глубоко вдохнув едкий дым, он на мгновение прикрыл глаза и выдохнул, глядя в темное усыпанное звездами небо. Он просто хотел немного поспать.

Гарри дернул носом и тихо фыркнул.

– Помогает? – спросил он.

– Что тебе от меня надо?

– Просто ответь.

– Да, иногда помогает. Спать по ночам. Заглушает кошмары, – отозвался Драко. Почему он вдруг это сказал, он и сам не знал. Но да, ему снились кошмары. Вернее воспоминания, о том, как Волдеморт ставит ему метку, снова и снова. Сначала он просыпался весь в ледяном поту, потом перестал спать. Драко снова затянулся и уставился в небо, запрокинув голову. Звезды сияли ледяным белым светом, а он еле заметно улыбался – сегодня он точно провалится в черноту без кошмаров. Потому что да, помогает.

– Везет, – отозвался Поттер, потом уселся на край балкона и развернулся, свесив ноги вниз.

Драко медленно вынул сигарету изо рта и тихо проговорил:

– Что ты делаешь, Поттер? – внутри странно похолодело вдруг.

– Ничего. Просто сижу.

– Тут высоко.

– Максимум что может случиться – я упаду, – совершенно спокойно сказал Гарри.

– Ты умрешь.

– Всего то.

Драко со злостью затянулся и выдохнул дым. Он снова завидовал. Потому что Поттер вел себя так, словно ему, и правда, все равно, умрет он сейчас, спрыгнув с башни, или останется жить. Сам Драко часто в последние пару месяцев думал о том, что вся его жизнь не имеет смысла, но беспокойство за мать и трусость не давали ему сделать последний шаг в никуда.

– Ты можешь хотя бы сдохнуть подальше от меня? – зло спросил Драко, не сдержавшись.

Гарри только ухмыльнулся и проговорил, рассматривая небо:

– Я все так же не даю тебе покоя.

– Не бери на себя слишком много, Поттер.

– А я и не беру. Это ты сейчас злишься. Скажи, ты часто вспоминаешь о том, как я вытащил тебя из Адского пламени?

Драко скрипнул зубами. Разумеется, он думал об этом. Долг такой величины забыть очень трудно. Особенно когда он висит перед злейшим врагом. Или человеком, который им являлся когда-то. Он чертовски должен Поттеру за спасение собственной шкуры из огня Выручай-комнаты этой весной. Весной, когда все окончательно изменилось. Однако для него стало сюрпризом, что об этом заговорил Поттер. Внутри Драко шевельнулось неприятное скользкое чувство того, что перед ним вовсе не тот Золотой Мальчик, которого он презирал за славу, извечную дружелюбность и желание всем помочь последние несколько лет. В этом Поттере он ничего подобного не ощущал. А хорошо это или плохо – вопрос другой. В любом случае нахождение такого человека как Гарри Поттер на факультете Слизерин могло вызвать проблемы, снова.

Гарри, пристально его рассматривавший, вдруг криво усмехнулся:

– Спрошу по-другому. Думал ли ты, что я захочу в уплату долга?

Драко ошарашено посмотрел на него, с трудом веря услышанному. Подобного от Гарри Поттера он точно не ждал.

– Даже так? – тот растянул губы в змеиной улыбке.

Драко стало жутко. Честно говоря, он совершенно об этом не думал и сейчас это понял, глядя на такую чужую улыбку на лице, которое раньше излучало все те эмоции, что были ему чужды.

Поттер поднялся на ноги и теперь стоял на краю парапета, пока ветер трепал его волосы и мантию.

– Так ты подумай, Малфой, – глядя вдаль, тихо добавил он.

– Просто скажи, сколько ты хочешь, – наконец, выдавил Драко.

Гарри, услышав это, расхохотался. Ему, и правда, стало смешно.

– Вы, Малфои, все всегда измеряли в деньгах и чистоте крови. Но теперь это не столь важно, тебе так не кажется? А деньги мне не нужны. Они у меня есть.

– Тогда чего ты хочешь? – делая новую затяжку, спросил Драко.

– Пока не знаю. Но, будем считать, что я тебя просто предупредил. Возможно, однажды я спрошу с тебя этот долг. Думаю, спасенная жизнь того стоит, не правда ли? – Гарри чуть отклонился назад и повернул голову, глядя на Малфоя.

Тот буквально искрил злобой во взгляде, но смолчал. – И еще. Совет, Малфой.

– Обойдусь.

– Поверь мне, нет. Так вот. У меня был тяжелый год. Не нужно делать еще хуже.

“Здравствуйте, мистер Поттер. Надеюсь, это письмо избежит участи двух предыдущих. Я не буду повторять вновь то, что я уже писал.

Я знаю, что тебе плохо, Гарри. Они не понимают. Увы.

Надеюсь, ты дочитаешь это письмо, раз уж начал, до конца.

Я знаю того, кому плохо, возможно, так же, как и тебе. Возможно, вы сможете понять друг друга. Я знаю, что ему это нужно. Я подумал… может быть… ты найдешь внутри себя еще немного… благородства, каким бы оно ни было теперь.

Если тебе интересно, пришли ответ с совой.

Всегда ваш, Северус Снейп”

Таким было письмо Снейпа, которое он не сжег. Он знал, что Снейп не станет писать ему просто так, тем более в такой нехарактерной манере. Конечно, ему стало интересно. Даже узнав, о ком вел речь Снейп, он не свернул с пути, решив присмотреться к тому, за кого просил зельевар. Он едва ли мог объяснить это самому себе, но чувствовал, что поступает правильно. Хотя понимание того, что есть правильно, у того, кто умер и воскрес, дабы победить зло, было несколько вне общепринятых рамок.

Гарри повернулся, спрыгнул на пол и молча покинул Астрономическую башню.