========== Глава 1 ==========
Когда война закончилась, у Гарри было ощущение, что его неотвратимо тащит на дно. Он победил Волдеморта, но вместе с тем в душе что-то умерло. Все магическое сообщество Британии жужжало, точно растревоженный улей, а ему хотелось исчезнуть.
И у него даже получилось. Он поселился в “Дырявом котле”, прекратил любые контакты с кем бы то ни было, включая Министерство, и ушел в себя. В голове целыми днями царили туман и сумрак, из мыслей билась только одна: “Выжил”. Но к ней вскоре прибавилась вторая, когда в середине июня он получил письмо от Северуса. В этот раз он его даже открыл. Все остальные же от Рона, Гермионы, остальных сокурсников и магических чинов он просто сжигал, не интересуясь содержанием.
А 31 августа, проходя через стену к платформе 9 и ¾ решил, что, раз он свободен, выбор только за ним.
Разумеется, сразу после Победы Хогвартс закрыли. Разумеется, в Министерстве полетели головы. Разумеется, в Азкабане быстро не осталось свободных камер.
И, разумеется, Хогвартс точно так же быстро восстановили и теперь все ученики заново возвращались к тому году обучения, на котором закончилась Война.
В поезде Гарри просто растворился, используя магию, чтобы не столкнуться с волной вопросов и любопытства, и ученики заметили его уже только в замке, в очереди первоклашек к Распределительной шляпе.
Когда Снейп, сидя за преподавательским столом, приподнял бровь, Гарри только пожал плечами. Директор молчаливо спрашивал, точно ли он уверен в том, что делает. Гарри так же молчаливо ответил, что уже все решил. Вокруг царила изумленная тишина, пока он, замыкая очередь и будучи последним, садился на стул… А через несколько минут вся школа вновь словно застыла, не веря в то, что только что услышала.
Казалось, даже Шляпа была удивлена, но ее выкрик был уверенным и твердым:
– Слизерин!
Гарри Поттер, уже практически окончивший Школу Чародейства и Волшебства, поступил на факультет Слизерин.
Гарри перевел взгляд с ошарашенной Макгонагалл, которая едва не выронила Шляпу от этой новости, на гриффиндорский стол и почувствовал странное удовольствие, наблюдая за недовольством, царившим за ним. На него смотрели очень разными взглядами, но он знал, что именно этот стол сейчас испытывает не что иное, как неприязнь. Он и сам раньше был таким же, даже не зная всего. Но это было давно.
Директор Снейп, выступив с приветственной речью, говорил спокойно, но твердо. Снейп ловко обходил углы, делая упор на тот факт, что Хогвартс, прежде всего, учебное заведение, что все пришли сюда за тем, чтобы достичь чего-то большего, получить нечто важное. Предупредил, что не позволит теням прошлого бродить по коридорам замка, отравляя храм знаний ненужными мыслями, после чего пожелал всем успехов и, разумеется, не смог удержаться от ремарки в сторону Гарри.
– Я бесконечно рад, что наш Герой не только показал себя с хорошей стороны, решив, что академические знания не бывают лишними, но и решил усложнить себе задачу. Это похвально, мистер Поттер, но постарайтесь не усердствовать слишком рьяно в попытках отличиться. Да начнется пир!
Со стороны слова Снейпа казались издевкой и, судя по смешкам, слизеринцы именно так сказанное и восприняли, но Гарри слышал в них совсем другое, он слышал почти отцовское беспокойство.
Большой зал снова наполнился гомоном. Гарри знал, что на него опять все пялятся, чувствовал это, но понял, что ему все равно. Он сидел с краю слизеринского стола и выглядел отрешенным. Слизеринцы даже что-то говорили ему в своей изощренной змеиной неприязненной манере, но он не слушал и никак не реагировал на них.
С ужина он ускользнул незаметно. Все обсуждали его перевод на другой факультет, разве что кроме равенкловцев, и потому не заметили, как Гарри Поттер исчез из Большого зала, не дождавшись окончания пира.
Гарри блуждал по темным коридорам замка в одиночестве. Тусклый Люмос освещал ему дорогу, но даже дремлющие портреты не ворчали в его сторону.
Казалось, что он блуждал бесцельно, но на самом деле, он знал, куда шел. Внезапно стены кончились неровными кусками и кирпичами, отломанными и развалившимися во время боя. Часть замка все еще восстанавливали. Глаза быстро привыкли к темноте, и Гарри принялся рассматривать очертания разрушенных стен. Он с трудом верил, что все закончилось несколько месяцев назад.
– Так и знал, что вы по-прежнему ходите во сне, Поттер, – за его спиной раздался тихий голос Снейпа.
– Как всегда, директор, – с тихой улыбкой отозвался Гарри и повернулся к волшебнику.
– Не сомневался, что найду вас здесь, – тон Снейпа смягчился.
Гарри выдохнул и порывисто обнял его. Его не оттолкнули, наоборот, он почувствовал утешающие прикосновения.
– Спасибо, – искренне произнес он, глядя Снейпу в глаза, потому что ему было за что благодарить. И получил ответный кивок. После чего, вновь становясь отстраненным, поинтересовался: – Вы искали меня, директор?
– Да, мистер Поттер…
– Давайте обойдемся без официоза, когда нас никто не видит.
– Хорошо, Поттер, – согласился Снейп и Гарри кивнул, принимая подобное обращение. – Я хотел предупредить тебя и сообщить, что это решение я принял осознанно.
– Я слушаю.
– Седьмой курс будет спать не в общей спальне, а в комнатах по двое.
– Только не говорите, что решили поселить меня с Малфоем, – быстро раскусив идею Снейпа, произнес Гарри.
– Я беспокоюсь о нем, – отозвался Снейп. – Он может наделать глупостей.
– Вы не боитесь, что глупостей могу наделать я?
– Надеюсь, что нет. Но его некому защитить, кроме тебя.
Гарри отвернулся и посмотрел в темноту. Они это уже обсуждали со Снейпом, еще летом. Покидая Зал, он слышал, как шептались слизеринцы. Слышал фамилию Малфоя и определение “предатель” в одном словосочетании. Глупо надеяться, что целый курс совершеннолетних волшебников будет и дальше лишь зубоскалить, особенно сейчас, когда на многое остальные закроют глаза.
– Хорошо, – наконец, ответил он. Они договорились, что он даст ответ сегодня, и он его только что дал.
Когда он вернулся в общую гостиную Слизерина, было довольно шумно, несмотря на то, что час отбоя уже пробил. При его появлении все как-то затихли и смотрели либо равнодушно, либо недружелюбно. Но, если честно, после Волдеморта все это казалось таким… глупым, что Гарри смог только усмехнуться, когда Паркинсон окинула его презрительным взглядом.
Малфой уже был в комнате. Сидел за столом и что-то писал при свете нескольких свечей. Когда хлопнула дверь, он только чуть вздрогнул, но даже не поднял головы. Гарри это пока что устроило и он принялся готовиться ко сну. Когда он ложился, Малфой все еще что-то писал.
Учеба с самого начала оказалась напряженной. Правда, не для Гарри, а всех остальных, кто на него смотрел. Он видел и шок, и недоумение, и искреннее расстройство, особенно среди младшекурсников Гриффиндора. Что ж, думал Гарри, не всегда в жизни все бывает так, как хочется, и герои не всегда положительные. А именно героем он себя не считал. После всего случившегося он считал себя кем угодно, но только не им. И, честно говоря, в свете всех событий был даже рад нововведению Министерства, благодаря которому первые три месяца семикурсники не посещали традиционные занятия по расписанию, а каждый получил индивидуальные письменные задания – проекты, с которыми можно было работать в любое время. Для Гарри это было возможностью скрыться от взглядов целой школы.
За Малфоя Снейп, судя по всему, беспокоился не зря. Потому что Драко походил на тень, бледную, осунувшуюся и отстраненную. Он ходил по школе, ел вместе со слизеринцами, но теперь так кардинально отличался от них и себя прошлого, что это настораживало. А также то, как на него смотрели. Эти взгляды были гораздо хуже тех, которые бросали на самого Гарри. Они не сулили ничего хорошего. Но, казалось, Малфою было все равно. Они встретились лишь однажды взглядами за столом, но Гарри не увидел там ничего, кроме пустоты. И, казалось, его не должно было волновать, в чем дело. Но после беспокойств Северуса он понял, что что-то происходит. Это было… интересно.
