Через несколько минут, когда ожидание и томление уже просто висят в воздухе, он делает шаг вперед, подхватывает девушку на руки, несет в другой угол, к расправленной кровати. Небрежно укладывает в подушки, любуется мерцающей в полумраке кожей, жадно прикусывает плечо и переворачивает на живот. Свернутая подушка приподнимает тело, помогая ему удержаться в коленно-локтевой позе, а мужские руки уже скользят, перебирая то гладкий скотч, то бархатистую кожу, и, наконец, успокаиваются, крепко сжимая упругие округлости.

Девушка возбужденно прогибается, отдаваясь каждому движению, старается потереться грудью о постель и жалобно хнычет, когда это действие не приносит желанного результата, а тело расцветает болью от врезающихся в кожу жестких полос скотча.

В мужских руках появляется тюбик блестящей смазки. О, его Галатея достойна сверкать серебром, таким же холодным, как его глаза сегодня утром! Выдавив немного на пальцы, мужчина не торопится, ждет пока прохладный гель согреется, и пальцы мягко скользнут к желанному отверстию, начиная бережный танец. Сначала совсем чуть-чуть, лишь намекая, заставляя сжиматься упругое кольцо мышц, потом глубже, так, чтобы по телу разбежались мелкие мурашки предвкушения, а потом отвлечь легким укусом и углубить проникновение, обвести поддавшиеся мышцы, смазывая и растягивая…

Сладостная пытка затянулась, и девушка начала подаваться назад, насаживаясь на мужские пальцы, желая скорейшего освобождения, и тут же получила звонкий шлепок:

– Перррвое предупреждение, – голос мужчины стал еще ниже от сдерживаемых эмоций.

Вздрогнув, девушка замерла, и тогда один палец скользнул ниже, погладил горячие и влажные от желания складочки, нырнул в глубину, вызывая еще большее томление и необходимость заполнить пустоту. Несколько мерных движений, и большой палец описывает круг, и снова толчки и касание.

– Хочешь? – горячая щека прижалась к ягодице, вторая рука скользнула по закованной скотчем груди.

– Хочу! – живая скульптура выгнулась, забывая о боли, страстно умоляя о разрядке, и едва не заплакала, услышав сзади шелест пакетика и шорох молнии.

Первый толчок она встретила протяжным стоном, второй всхлипом, а третий едва не отправил ее на небеса, но мужчина потянул назад растрепавшийся пучок:

– Рррано! Жди! – и больно куснул за шею, переключая внимание.

Потерявшись в ощущениях, девушка снова прогнулась, прижалась к мужчине, желая вернуть то ослепительное ощущение, которое она почти поймала, и с новой остротой почувствовала навалившееся сзади тела, шлепки кожа по коже, натянутые полоски скотча, врезающиеся в самые чувствительные места и быстро подступающую «маленькую смерть», поднимающуюся из той крохотной точки, которую отыскали мужские пальцы.

Она успела первой! Сорвалась точно лавина, забилась и почти не ощущала, как выскользнув из гостеприимного отверстия, мужчина толкнулся в заранее подготовленное колечко мышц, медленно вошел, заставляя тело сжиматься, и кончил, крепко сжав ее бедра, оставляя красные пятна на бархатистой коже.

После взрыва наступило опустошение. Сладко тянуло мышцы, пот медленно высыхал на обнаженных телах. Двое легли рядом, не разжимая объятий, вписываясь друг в друга, как два завитка, плавно перетекающие один в другой. Алина чувствовала полное удовлетворение, расслабленность и буквально видела, как ее страхи показаться смешной, слишком яркой и развратной буквально уползают в сторону от крепких плеч Дмитрия. Последний шорох в полумраке – мужчина натянул на них легкое одеяло.

– Спи! – прозвучал приказ, и Алина уснула.

Утром девушку разбудил звонок будильника. Рядом с ней никого не было. На стуле лежала ее одежда, на столике – поднос с кофе и завтраком плюс записка: «такси будет через сорок минут». Алина сладко потянулась, и заметила, что скотча на теле нет, а кожа шелковисто блестит и пахнет детским маслом. Ей стало приятно – Дмитрий не только встал пораньше, чтобы приготовить или заказать завтрак, но и убрал все следы прошедшей ночи. Но как же крепко она спала, если даже не почувствовала! А ведь уже семь лет она плохо спит, вздрагивает по ночам и часто засиживается за книгой до рассвета, не в силах бороться со страхом!

Зябко поежившись, Алина встала, накинула теплый халат и не удержалась – потерлась щекой о мягкую ткань, тонко пахнущую парфюмом Дмитрия. После крепкого сна тело пело, и контрастный душ доставил только удовольствие. Девушка неспешно оделась, нанесла макияж и вышла к ожидающей ее машине. Утро выдалось промозглым и ветреным. Алина поежилась, садясь в машину, и тут же обнаружила стакан горячего какао на подставке. Один только аромат шоколада и корицы сразу поднял ей настроение, а уж вкус и вовсе вознес его на недосягаемую высоту!

Эта удивительная забота о ней проявлялась Дмитрием даже в мелочах: цветок в маленькой вазочке, рядом с чашкой утреннего кофе, интересная для нее книга, найденная в сумочке по дороге на работу, медалька бельгийского шоколада в кармашке с платочками. Девушка ценила эти приятные сюрпризы и понимала, что каждое мгновение этой сказки меняет ее. Даже на работу впервые за пару лет она вошла с улыбкой на губах. Охранник в дверях, едва замечающий серую «офисную мышку» внезапно расплылся в улыбке, возвращая ей пропуск, а потом долго провожал взглядом.

Выбравшись на следующий день на традиционные девичьи посиделки, Алина внезапно поняла, как она изменилась за последнюю пару месяцев. Теперь она спокойно входила в кафе, чуть-чуть улыбаясь, оглядывалась и неторопливо двигалась к столику, красиво покачивая бедрами. Изменился ее взгляд, изменилась пластика движений, многие мужчины в зале замечали появление девушки, а ведь прежде их взгляды скользили по ней абсолютно равнодушно!

Подруги тоже отметили перемены и похвалили:

– Отлично выглядишь, Алина! – сказала Илона, приветственно поднимая бокал.

– Глаза блестят, улыбка! – отметила Дарья, – все мужики в зале шеи посворачивали!

– Алинкаааа, какая блузка! – экспрессивная Кира рванула навстречу, потом замерла и бережно коснулась кружевного края воротничка, – никогда такой красоты не видела! И как тебе идет!

– Дмитрий подарил, – спокойно сказала девушка, присаживаясь за стол, и тут же, улыбаясь, призналась: – девочки, я голодная, сил нет! Давайте мясо закажем?

И это тоже было внове, обычно Алина дожидалась пока все решат, что хотят съесть, а потом просто присоединялась к заказу.

– Ты сегодня просто принцесса! – по-доброму отметила Илана, протягивая подруге меню, а Дашка просто подняла большой палец и задорно тряхнула своими многочисленными фенечками.

– А девчонки где? – спохватилась Алина, заметив нехватку Дианы и еще одной их общей подруги Нины.

– Отзвонились, сказали, что сегодня не придут, – ответила Илана, жестом подзывая официанта. – У Дианы встреча в офисе, а Нина загородом, дом какой-то смотрит.

– Значит созвонимся, попозже, – сделала себе пометку Алина, – Нина в город вернется или там на всю ночь застрянет?

– Говорит работы дня на три, – пожала плечами Илана, – но позвонить проверить не помешает, помнишь ту дамочку, которая приняла ее за любовницу мужа?

Все дружно прыснули. В тот раз Нину пришлось спасать всем «отрядом», хорошо, что художница сумела позвонить из кладовки, в которой ее заперла экспрессивная хозяйка дома. Нина была художником по росписи в интерьере и потому часто жила там, где рисовала, так что на общие встречи попадала не часто. Тем не менее о ней всегда помнили и очень радовались ее успехам.

Девушки заказали мясо, салат, коктейли, поели, немного выпили, а потом долго сидели, разговаривая как в старые добрые времена на скамейке под покосившимся «грибком». Их дружба держалась уже больше десяти лет удивляя своей стойкостью не только родственников, но и появляющихся в жизни девушек мужчин. Кое-кто пытался даже не пускать «любимую» на посиделки, или чернить подруг в глазах друг друга, но все было напрасно – девушки крепко держались друг за друга, зная, что могут рассчитывать на эту дружбу в самое тяжелое время.