Джек засунул упаковку лекарства себе в карман и посмотрел на лежащие рядом инъекции. Достав одну ампулу, он точно так же бесцеремонно сунул её себе в карман, даже не спросив у меня разрешения.

– Ты ещё что-нибудь принимаешь или колешь?

– А ты зачем забрал ампулу? – ответила я вопросом на вопрос.

– Потому что я хочу знать больше о твоей болезни и о том, как ты её лечишь.

– Лечишь?! – я нервно усмехнулась. – Джек, ты реально придурок или пытаешься таким казаться? Не понимаешь, что это не лечится? Как можно лечить то, что лечить невозможно?! Можно только облегчать боли и чуть-чуть продлить жизнь. Урвать ещё несколько дней.

– Сегодня ты встретила рассвет на берегу океана, а значит, больше не можешь быть прежней. Ты прекратишь умирать и начнёшь бороться за жизнь.

– Джек, шёл бы ты домой, – произнесла я обессиленно. – Вот уж действительно, здоровый никогда не поймёт больного.

– Я не здоровый. Я больной от рождения и умирать не собираюсь. И тебе не дам, – нервно добавил Джек. – Неизлечимых болезней нет. Есть неизлечимые больные. Я считаю, состояние физического тела есть отражение мыслей человека. Одним словом, ПОМОГИ СЕБЕ САМ.

– Да уйди же ты, наконец!

Я собрала последние силы, взяла в руки маленькую подушку и запустила ею в Джека, сморщившись от боли, охватившей всю мою руку.

– Вот это другое дело. Кидайся, кричи, возмущайся, ТОЛЬКО ЖИВИ!!!!

Я проснулась в холодном поту и попыталась прийти в себя. Проспала почти пять часов. Ещё минус пять часов из оставшейся короткой жизни. Жаль. Села на кровать и посмотрела на мокрое от пота белоснежное платье. Я уснула прямо в нём.

Мне уже давно не снились врачи, а сегодня приснился мой доктор. Он сказал, что у меня есть максимум полгода. Это было несколько месяцев назад. Когда я узнала о своём диагнозе, первым делом стала думать, как использовать отпущенное мне время. Первое, что прошло в голову, – целыми днями смотреть комедии, чтобы набираться оптимизма. Сутки напролёт жизнерадостные фильмы. Ещё захотела заняться моржеванием, чтобы хорошенько взбодрить иммунную систему организма. Для начала просто обливаться холодной водой.

Но мои мысли остались только мыслями. Взбадривать иммунную систему нужно было раньше, а не когда она почти уничтожена. Перед тем, как уехать к океану, я позвонила всем своим знакомым, у каждого попросила прощения за то, что сделала, и сказала такое важное слово – ЛЮБЛЮ…

Потрогала пальцы рук. Они сильно онемели. С каждым днём всё больше терялась чувствительность. Я чувствовала их только во время раздирающих болей. Когда они проходили, я переставала ощущать пальцы.

Временами воображала, как выглядит смерть. Но почему-то представляла её не старухой с косой, а быстро несущимся поездом, который мчится на бешеной скорости, чтобы меня раздавить. И убежать от него невозможно.

Позвонил брат. Я тут же взяла трубку и улыбнулась. Я очень сильно его любила.

– Коленька, я так рада тебя слышать.

– Танька, ты как?

– Если ты мне звонишь, и я отвечаю, значит, ещё живая. Я ещё не успела превратиться в память. Когда умру, обязательно сообщу об этом в социальных сетях. Повешу свою фотографию в чёрной рамке и напишу: «Я умерла. Запомните меня такой».

– Рад, что даже в этой ситуации тебя не покидает чувство юмора.

– Просто когда ты мне звонишь, я чувствую себя живой. Мне не хочется думать, что мой приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

– Знаешь, я сегодня говорил с доктором. Он сказал, что нужно попробовать ещё одну экспериментальную вакцину.

– Ты так считаешь?

– Хуже уже не будет.

– Хуже уже некуда. Ты прав. Хотя нет: если я ещё сама себя обслуживаю, значит, всё не так плохо.

– Доктор сказал, эту вакцину опять пробовали на крысе, и крыса вроде как живая.

– Ну, если крыса живая, тогда грех не уколоть лекарство мне. Я уже начинаю привыкать, что на мне проводят эксперименты сразу после какой-нибудь крысы. Знаешь, тогда я начинаю думать, что от моей смерти будет какая-то польза. Глядя на меня, врачи будут понимать, в правильном направлении они двигаются или нет. Благодаря добровольцам, на которых ставят рискованные эксперименты, болезнь можно будет лечить, и люди перестанут умирать.

– Я привезу доктора послезавтра. Мы прилетим на несколько дней. Он тебе её уколет.

– Здорово! Здорово не то, что он её уколет, а то, что ты прилетишь, и я увижу тебя опять.

– Только на несколько дней. Ты же знаешь, работы полно. Да и доктора будут ждать в клинике.

– Прилетай хоть на час. Я буду очень рада. Как мама?

– Сильно переживает. Ты же знаешь, она по-другому не может.

– А Москва как? Я очень по ней скучаю.

– Москва стоит, что с ней станется. Я люблю тебя, сестрёнка. И скажи: ты сейчас какие пьёшь таблетки – синенькие?

– Синенькие. Но их уже не так много.

– Не переживай, привезу. Доктор сказал, с сегодняшнего дня ты должна пить красные. Прибавь их к синим в том же количестве.

– Коль, думаешь, стоит?

– Сестрёнка, мы должны цепляться за любую возможность. Быть может, эта схема хоть немного продлит тебе жизнь.

– Не уверена, что мне нужна именно такая жизнь, как сейчас.

– Не хандри. Жизнь нужна любая. Я прилечу, и сутки побуду твоим личным психологом. До встречи.

– До встречи, мой родной.

После разговора с братом я расплакалась. Не хочу, чтобы он знал, как я страдаю, ведь ему будет очень больно. Вроде бы только проснулась, а уже слабая и уставшая. Брат думает, что мне не страшно умирать. На самом деле очень страшно, ведь каждая минута может оказаться последней. Я сказала Николаю, чтобы он обязательно меня кремировал и рассыпал мой пепел по океану.

Этот вечный страх неизвестности… Страх, потому что есть что терять… Ведь в повседневной жизни ты всегда находишь то, ради чего можно жить.

Если так разобраться, мы умираем с самого рождения. Мы только рождаемся и потом понимаем, что придёт время умереть. Я стала философски смотреть на жизнь: без больших претензий и амбиций. Как-то осело в голове, что нет необходимости кому-то завидовать, что-то доказывать, с кем-то спорить или стремиться к большим приобретениям. В один миг можно всё потерять.

Смерть ассоциируется у меня с полётом. Полётом в небытие к новому уровню жизни. Это всего лишь логическое заключение определённого этапа вечной жизни. Я верю в перерождение. Что после смерти каждый человек рождается снова, и этот цикл бесконечен до тех пор, пока человек не выполнит свою миссию на Земле, после чего он отправляется в Рай или Нирвану. Поэтому мне не очень страшно за себя. Я верю, что еще вернусь. В любом случае, мне кажется, хуже, чем в этом мире, уже не будет. Но если честно, душа моя душераздирающе кричит о том, что Я ХОЧУ ЕЩЁ ОСТАТЬСЯ…

Жалею страшно, что так и не познала настоящей любви. До болезни мне нравился один парень, а может быть, даже я была в него влюблена… Но он переметнулся к моей подруге. Мне было горько, ведь я одновременно потеряла и парня, и подругу. Но потом я даже нашла в себе силы её поблагодарить, ведь если бы не одна, я бы пошла НЕ С ТЕМ и НЕ ТУДА.

Дотянувшись до тумбочки, я достала упаковку с красными таблетками и выпила пару штук. Затем вновь села на кровать и… услышала странные звуки за шкафом. Эта квартира у океана всегда казалось мне странной. С того самого дня, как я в ней поселилась. У меня было ощущение, что я здесь не одна. Я сняла квартирку у чудной бабуси за вполне приемлемую цену. Эта милая старушка честно призналась, что бывший жилец пропал.

– Как пропал? – спросила я тогда недоверчиво.

– Просто пропал, и всё, – пожала плечами старушка. – Поэтому я и даю скидку в цене.

– А вы в полицию сообщали?

– Конечно, сообщала. Но его не нашли. Это был странный молодой мужчина. Почти целыми днями не выходил из квартиры, ставил опыты. Соседи вечно жаловались на ужасный запах. Варил какое-то зелье. Изучал сатанинскую литературу.