Врач намекнул, что нужно готовиться к смерти. Но как? Это же не к свадьбе готовиться или к юбилею… Бред какой-то. Может, мне ещё в праздничное платье нарядиться? А почему нет? Эта бредовая идея сидит в моей голове. Наверное, от безысходности.
Я люблю вечерами смотреть на небо, особенно если оно звёздное. Когда падает звезда, значит, кто-то только что умер. Совсем скоро упадёт ещё одна звезда, и оборвётся моя жизнь. И эту звезду кто-то увидит и загадает желание. Раньше я загадывала самые разные желания и верила, что они обязательно исполнятся. Сейчас эти желания мне кажутся такими ничтожными… Теперь у меня есть только одно желание: ЖИТЬ. Но оно никогда не сбудется. Наверное, его нужно заказывать, когда ты ещё не болен. И всё-таки жаль, что звёзды не только зажигаются, но и гаснут.
Только узнав о приближении смерти, я поняла, как неправильно жила всё это время. Никогда не думала, что нужно радоваться каждому дню, воспринимала каждый новый день как должное, с массой претензий и недовольств.
Узнав, что мне осталось совсем немного, я стала усиленно думать, что в этой жизни сделала не так, кого обидела, пыталась раскаяться в грехах. Говорят, такие серьёзные болезни посылаются нам не просто. Я обидела многих людей, вечно пыталась кому-то что-то доказать, постоянно чего-то от них требовала… Позавидовала подруге, когда она вышла замуж за парня, который мне нравился, и подумала: «Почему она, а не я»… Это большой грех. Предала подругу, рассказала о её сокровенном. Это тоже большой грех. Любила шумные компании, ночные клубы. В переходном возрасте изрядно потрепала нервы родителям, потому что юношеский максимализм зашкаливал, от меня шло одно отрицание. Использовала парней, которые были в меня влюблены. Всё не перечислишь и даже не вспомнишь. Но в то время это мне казалось незначительным.
Когда в мою жизнь ворвалась болезнь, я много анализировала и поняла: так, как я жила, жить нельзя. Мне хотелось попросить прощения у всех, кого обидела. Сделать это искренне. Попробовать разобраться в себе, зачем я это сделала, о чём думала. Почему не осознавала, что причиняю кому-то боль…
Только теперь понимаю, как много у меня грехов. Я никогда не хотела довольствоваться тем, что имею, и уж тем более за это благодарить. Я всегда думала только о своих желаниях и плевала на мнение других. Сейчас мне бы так хотелось сказать о любви тем, кому не успела. Больно думать о том, как после моей смерти будут страдать мои близкие. Маму жалко. Успокаивает только, что мы с ней обязательно встретимся, ведь рано или поздно все будем ТАМ.
Чтобы не было страшно умирать, я старалась не видеть в смерти плохое. Смотрела в окно на людей, гуляющих по улице, и думала, что мы все на этой земле временно. Мы все тут всего лишь гости. А ещё поняла: как бы я ни боялась смерти, сколько бы ни ревела и рвала волосы оттого, что скоро придётся уйти, ничего не изменится. Моя ситуация – неизбежность. Поэтому нет смысла мучить себя переживаниями. Нужно привести в порядок все свои земные дела. У меня совсем мало времени, и с каждым днём его становится ещё меньше. Я должна выжать из него максимум. Хочется дожить оставшееся время красиво.
Открою утром глаза – хорошо. Даже улыбаюсь. Приятно, что у меня есть ещё день. Воспринимаю его как драгоценный подарок. Проживу день, ложусь спать и думаю о том, как было бы хорошо проснуться…
Я не стала огорчать близких: не хочу, чтобы они видели, как я ссыхаюсь и из меня уходит жизнь. Не хочу, чтобы моя мамочка плакала. Ей нельзя расстраиваться. Я решила исполнить свою мечту и улететь к океану. Сдала в аренду квартиру, доставшуюся мне от бабушки, собрала все свои сбережения, прихватила свою собаку и УЛЕТЕЛА В МЕЧТУ. Никто из близких не знал, что я улетела умирать. Я сказала, что нашла хорошую работу и поехала совершенствовать свой английский. Никто и подумать не мог, что Я УЛЕТЕЛА НАВСЕГДА. Сняла квартиру на берегу и стала отсчитывать дни…
Материнское сердце не обманешь. Мама словно чувствовала мой обман, горько плакала перед моим отъездом, хотя до этого я много летала. Я пыталась её успокоить, прижала к себе, гладила её волосы и врала, что не могу упустить хорошее предложение по работе. Такое случается не каждый день. Мне было тяжело гладить её по голове. У меня уже очень сильно болели и дрожали руки. Больно их поднимать. Я боялась, что она это заметит. Очень боялась.
Мама обижается, что я редко выхожу на связь. Я всегда прошу у неё прощения, мол, много работы. Не могу долго говорить даже по телефону – очень больно и горько. Хочется закричать ей о том, как сильно я её люблю, и попросить быть счастливой даже после моей смерти… Я скучаю по ней, по отцу, по брату, по родственникам. Мне так не хватает близких людей. Я не могу быть с ними честна. Не хочу видеть, как они страдают. Пусть это видит океан… В отличие от моих близких, он вынесет всё. У него крепкие нервы.
Правду обо мне знают только два человека: мой друг и мой брат. Кому-то же я должна буду доверить свою собаку после того, как умру. Если бы не Коля, мой брат, не знаю, как справилась бы с этим. Он мне помог с переездом. А ещё он очень сильно поддерживает маму. Говорит, что прилетает ко мне в гости и у меня всё отлично. Я счастлива, что у меня такой брат. Он страшно страдает из-за того, что я скоро уйду, но прячет глубоко свои чувства и внешне старается быть сдержанным. Я пригрозила, что перестану с ним общаться, если он будет относиться ко мне как к больной и показывать свою жалость. Коля умеет её прятать и, если не может сдержать слёзы, тут же отворачивается. Мой брат умеет хранить тайны. А моя болезнь – это очень большая тайна от всех, кто меня хоть немного знает.
Второй человек – Иван. Очень хороший парень, лучший друг брата. Он когда-то был в меня даже влюблён. Но сейчас испытывает ко мне только жалость, а в его глазах вечный страх. Это так ужасно, когда тебя жалеют… Он знает, что мне осталось совсем мало. Я запрещаю ему ко мне прилетать, потому что когда смотрю в его глаза, полные ужаса, жалости и страха, мне начинает казаться, что уже пора закрывать крышку гроба. Чувствую себя живым мертвецом. Иван обещал исправиться и быть сильнее. Признался, что ему стыдно оттого, что в этой ситуации он оказался слабее, чем я.
Говорят, смерть озлобляет. Я не согласна. Мне кажется, перед смертью любой человек становится добрее. Хочется попросить у всех прощения. Если бы не болезнь, я бы никогда не смогла переосмыслить, что важно для меня, а что нет.
Сейчас я живу одним днём. А вот раньше постоянно откладывала жизнь на завтра, поскольку считала, что торопиться некуда. Больной человек измеряет свою жизнь качеством, а не количеством. Раньше мне и в голову бы не пришла мысль о том, как может себя чувствовать человек, время которого ограничено. На данном этапе своей жизни, а она уже заканчивается, я чувствую смирение…
Вопрос: «Почему именно я?» остался в прошлом. Злость на несправедливость, шок, ужас – всё было вначале. Это прошло. Я поняла, что никогда не смогу найти ответ на этот вопрос и мне не с кем поторговаться за продление жизни. Такое чудовищное эмоциональное потрясение. Значит, я должна найти в себе мужество и принять ситуацию.
Потом наступила депрессия. Я поняла, что должна вырваться из её лап, иначе уйду из жизни ещё быстрее. Нужно любым способом прийти к состоянию душевного покоя и принять то, что я должна скоро умереть. Когда смогла это сделать, у меня пропало желание видеть людей. Захотелось остаться только вдвоём со своей собакой, чтобы никто не смог мне сказать: «Надо же, какое несчастье. Как её жалко. Такая молодая. Жить бы да жить…»
С каждым днём силы покидают меня. Резерв физических возможностей почти исчерпан. Бывают хорошие и плохие дни. В плохие дни я чувствую себя особенно паршиво. Так трудно вставать с кровати… Если бы не Джина, я бы, наверное, вообще не вставала, но она хочет гулять… Я веду её, скрипя от боли зубами. А заодно приветствую океан. Если бы не он, у меня бы не было энергии.
Чего греха таить, мне так бывает себя жалко, не передать словами. Но совсем недавно, гуляя у океана, я увидела человека в инвалидной коляске. Взрослый мужчина с телом ребёнка. Он так из него и не вырос… Я смотрела на него и думала о том, кому из нас тяжелее. Я молодая, красивая, по крайней мере, была такой раньше. Просто сейчас высохшая, худая и страшная. Но я хотя бы успела насладиться молодостью и красотой, покружить головы многим парням, искупаться в их обожании и комплиментах. У меня есть ноги, и они не просто могут ходить. До болезни я много танцевала. До упаду. Мне казалось, танцы – моя стихия. А он, видимо, такой с рождения. И ОН ЖИВЁТ. И не знает, когда конец. Поневоле задумаешься: кому тяжелее – мне или ему…
