Он по-прежнему дико уставал на работе, но за день до отъезда жены, взял бутылку вина, уложил детей спать и под предлогом фильма, который они как-то обсуждали, вытащил Катрину из мастерской.

Фильм в тот вечер им посмотреть так и не удалось. Как и допить вино. Слишком долго они прожили в странном воздержании. Даже в их первую ночь Катрине не было так хорошо, но она постоянно сдерживала себя, потому что помнила о детях в соседней комнате. Ей впервые хотелось шептать мужу неприличные слова, но всё, что она могла, это едва слышно постанывать. Тихо, у самого уха. Отчего у мужа мурашки бежали по коже. Да, это было действительно хорошо. А было бы ещё лучше, если после того, как всё закончилось, она могла выкурить сигарету. Но в целом её подстёгивало и воодушевляло другое: три дня полной свободы, которая заключалась в маленьком грешке. А именно беспрепятственного курения, пусть и в строго отведённого для этого местах.

Когда-то Пол и сам любил покурить. В студенческие годы было совершенно нормальным пробовать что-то новое. А потом, после того как его отец умер от рака лёгких, решил завязать. Когда он начал встречаться с Катриной, прочитал ей тонну лекций о вреде табака и намекнул, что не сможет встречаться с курящей девушкой. И Катрина, что любила подчиняться, чем подчинять, согласилась. Правда, держала в потайном кармане сумочки пачку, из которой иногда доставала одну и наслаждалась моментом. И до того самого дня, как он посадил Катрину в самолёт, это была её единственная маленькая тайна.

В первый час полёта Катрина переживала о двух вещах: доберётся ли она живой до пункта назначения и справится ли её няня с детьми. Причём она не знала точно, что из этого волновало её больше всего. Но уже в аэропорту она запретила себе думать об этом (в конце концов, у их няни были отличные рекомендации).

Она довольно быстро добралась до отеля, заказала в номер завтрак и большой кофейник, а после выкурила сразу две сигареты (она всё никак не могла поверить, что может распоряжаться своими лёгкими, как пожелает). Позвонила няне, поболтала с дочерью и послушала белиберду сына, то есть убедилась, что у них всё хорошо, а затем привела себя в порядок. Долгие часы работы и наполовину бессонные ночи сделали своё дело: она вернулась к привычному сорок второму размеру после рождения Роберта, но при этом нисколько не убавила в груди. Её грудь была всё ещё такой же пышной и красивой. Да, перелёт вымотал её, но следы усталости она легко спрятала за тонким слоем макияжа. Плюс само путешествие прибавило блеска глазам: а такое сотворить ни одному визажисту не по силам. Катрина была в особом настроении, что больше походило на романтическое. Она жаждала новых знакомств. Ей не хватало общения с людьми со схожими интересами. Да, у неё были подруги, но им больше нравилось носить нижнее бельё, чем разговаривать о том, как его создают. Другими словами, близких подруг у неё не было.

Скелету суждено было поселиться в её шкафу, хотя она и не думала об этом, когда спускалась в вестибюль и проходила мимо ресторана, откуда пахло выпечкой и кофе. Третья чашка явно была лишней, но это был её отпуск. Поэтому решила ненадолго задержаться на ещё один кофе, на ещё одну булочку.

Ресторан с белыми полупрозрачными занавесками был залит светом, который отражался с отполированных до блеска столов. За длинной стойкой стояли бариста в белых рубашках с бабочками у горла. Трое, как один повернули головы, когда Катрина появилась в зале. Её появление заметили и другие посетители. Даже пожилой дедушка, который сидел напротив такой же пожилой бабушки. И за что, кстати, словил неодобрительный взгляд своей супруги. Катрина светилась и, казалось, что свет исходил не от солнца, а от неё самой. Да и она заметила, что стала центром внимания. Она решила не задерживаться, поэтому расположилась за стойкой, у ближайшего бариста. Заказать латте (пожалуйста, без сахара) и пышную, только что испечённую булочку.

Впервые это утро принадлежало только ей: никто не дергал за платье и не трещали без умолку уведомления: она всех предупредила и обо всем позаботилась. И вполне возможно, магия того утра закончилась бы на третьей чашке кофе, если бы не один мужчина. Он тоже решил не заморачиваться со столиком, поэтому выбрал место поближе к выходу.

Однако он пропустил главное секундное событие в том ресторане: это Катрину. В тот момент, когда она проходила в зал, он сидел, уткнувшись в экран смартфона, перечитывал шпаргалку сегодняшнего выступления. Но если он не заметил, то его нос не смог оставить без внимания шлейф её духов. И вот тогда он поднял голову и увидел на незнакомку, что разговаривала с бариста, перебирая бусины жемчуга на тонкой шее. Бариста ей ответил, возможно, что-то остроумное. На её щеках появились ямочки.

Она явно сбила его с мысли. Мужчина тряхнул головой и шумно выдохнул, одним движением пальца отправив себя в начало текста, где можно было прочесть его имя. Ник Шелдон, мастер-класс по личному бренду в Инстаграм. И это было первое настоящее выступление, на которое он согласился в последний момент, так как предшественник сломал ногу, катаясь на сноуборде у чёрта на рогах. Да и мероприятие было достаточно серьёзным, отличный повод засветить лицо и поймать большую рыбу в своё агентство. Поэтому Шелдон, возьми себя в руки и перечитай то, что ты сто раз за эту ночь говорил перед зеркалом. А потом перед женой, которая заставила тебя раздеться догола, так как, по её мнению, это должно было сработать. Правда, где-то на середине выступления она принялась гладить его по бедру, делая вид, будто внимательно слушает. Да, он нервничал, но не мог злиться на Кристину, разве что чуть-чуть. Но и этой злости он нашёл применение, он жёстко оттрахал свою маленькую шлюшку. Да, ей это не всегда нравилось, но и он знал меру. Пусть знает, подумал Шелдон, и улыбнулся, смотря в никуда. А потом заметил на себе взгляд незнакомки.

Шелдон кивнул и вернулся к шпаргалке. Что это я, подумал он, я же знаю всё наизусть! И потушил экран, зацепив пальцем ушко кофейной чашки, а затем выпрямился и непроизвольно развернулся в сторону Катрины. Та, будто совершив преступление, быстро рассчиталась и поспешила из зала. Шелдон какое-то время смотрел ей вслед, размышляя, уж не обидел ли он её, когда одарил её плотоядной улыбкой. Но и он не виноват: это предназначалось его жене, которая уже получила своё.

Катрина же винила себя за другое: сегодня утром, когда принимала душ после сложного перелёта, она впервые сняла кольцо, которое почему-то стало мало. А потом забыла его надеть. И надо же! К ней чуть не начали клеиться! Катрина быстренько поднялась в свой номер, в ванной которой её дожидалось кольцо, надела и пулей побежала к выходу. День обещал быть насыщенным и интересным, как и другие два.

Уже на выходе, когда ей удалось поймать такси, она и не вспоминала улыбку странноватого мужчины и зачем-то написала мужу сообщение о том, как она его любит и скучает. А затем спросила водителя, можно ли в салоне курить. Мужчина в жёлтой кепке поймал её взгляд в зеркале заднего вида и ответил, что обычно не разрешает курить пассажирам. Разве что иногда ради исключения. А затем сказал, что в двери есть пепельница.

Катрина подумала, что ради исключений надо жить и, приоткрыв окно, закурила, наслаждаясь урбанистическими видами. В тот момент она подумала, что легко бы променяла загородный красивый дом на квартиру в центре. А потом вспомнила, что муж ненавидит суету и будь его воля (а она у него была), вообще бы не появлялся в городе. Ей же, наоборот, не хватало суеты, скоплений народу и тут же попробовала представить, в каком скучном нижнем белье передвигаются пешеходки, пряча его под одеждой. Каждая должна носить удобное и красивое белье, которое бы только одними ощущениями вселяло уверенность. Например, такое, как на ней: темно-бордового цвета из невесомой ткани приятно льнувшее к телу. Если ей дадут слово, как участнику, то она непременно об этом скажет. Женщины не должны носить некрасивое и неудобное белье. Это убивает женственность.