Мимо проходят люди, даже не обращая на него внимание, не подозревая, что на его месте мог быть кто угодно. Например, вот она, девушка в короткой кислотной юбке, сейчас разговаривающая со своим парнем. Не намеренно же выбрали именно его. Было глупо — брать такого человека.
Тлеющий бычок летит в урну, а за ним и пустая бутылка из-под пива. Ладно, теперь можно и туда, время пришло. И все же он застывает у дверей, тяжело выдыхает, беря себя в руки, натягивая на лицо независимую мину. Но в коридоре пусто, Граймс уже на своем приеме.
Все проходит как обычно. Уже знакомый психолог дает ему тест, который мужчина с легкостью проходит, отвечая максимально честно на все вопросы. Они немного говорят, и Дэрилу все же приходится рассказать о Поле, точнее, об его изменившейся жизни. И это, похоже, удовлетворяет психолога. Та кивает, словно болванчик, но в глазах светятся огоньки, да в уголках губ прячется улыбка. Даже этого хватает, чтобы понять, что он прошел.
— Хорошо. Очень хорошо, на самом деле. Что же, тогда жду вас на следующем сеансе через две недели. И, конечно же, если что-то случится, вы можете мне звонить. Я приму вас в любое время. О, и еще. Вы встречались с Риком Граймсом?
Дэрил хмурится, не понимая к чему этот вопрос.
— Нет.
— Что же, понятно, — она вновь что-то записывает у себя в тетради. — Можете быть свободны.
В этот раз намного быстрее. В прошлый они сидели здесь около двух часов, а тут справились за сорок минут. Прогресс? Или психологу просто надоело? В любом случае, Дэрил как можно быстрее выскакивает из кабинета, наверное, выглядя как чертов придурок. Но в том помещении так тяжело дышалось. Он справился. Еще две недели спокойной жизни, когда его не упекут в психушку.
Он придерживает дверь, пропуская какую-то женщину, и выходит сам, тут же замирая. Рик. Черт, он его узнал даже со спины, с поднятым воротником, только по голове и кончикам ушей. Граймс выглядит каким-то жалким, вот так одиноко сидя на ледяных ступеньках, сжавшись, как будто пытаясь раствориться. Дэрил впервые видел его таким. Хотя, о чем он. После возвращения они видели друг друга только раз. Неужели прошли какие-то жалкие две недели? Чертовски в это не верится. Как будто целая жизнь.
Рик двигается, горбится еще сильнее, склоняя свою голову. И его становится невыносимо жалко. Неужели ему тоже было сложно.
— Хей, — зовет Дэрил, останавливаясь на ступеньке ниже. — Пошли.
Он не думает, зачем это делает. Смысл? Рик как привязанный идет позади него. А ведь Диксон так и не посмотрел ему в лицо. Мало ли, он подцепил какого-то левого мужика. Было бы смешно. Но даже это не заставляет его обернуться. И только у байка Дэрил разворачивается.
— Одевай, — бросает он, мазнув взглядом по лицу.
Всего одно слово, большего он себе не позволяет. Но и Рик без вопросов натягивает шлем на голову, усаживается позади, крепко сжимая своими руками, так, что ребра трещат, а дыхание перехватывает. Мужчина напряжен, просто невыносимо. Такое чувство, что Дэрил вез живую каменную стену, которая сильнее придавливала его к байку, наваливаясь сверху. Они довольно долго колесят по городу. Диксон просто хочет дать мужчине отойти, немного развеяться, почувствовать то, что ощущал Дэрил, несясь по улицам, пролетая мимо машин. Но добивается только того, что Рик замерзает, его тело слегка подрагивает, как будто в попытке держать остатки тепла. Уже паркуясь у кафе, Дэрил понимает, что сделал неверный выбор. Пол от него потом не отстанет. Но он все равно ведет мужчину в заполненный темный зал, маневрирует между столиками, чтобы занять тот самый, за которым познакомился с Полом. И в этом есть какой-то странный символизм. Но Дэрил не придает этому значения.
Он находит взглядом знакомую фигуру за стойкой, замечая, что Пол оторвался от своего разговора с каким-то мужчиной и тоже пялится на них. Дэрил качает головой, пытаясь показать, что сейчас не время для разговоров.
Рик сгорбливается напротив, сцепляет пальцы, устраивая руки на столе, как будто пытаясь отделиться от Дэрила этой глупой стеной. Но тогда зачем ехал с ним? Пока Граймс молчит, Диксон заказывает две чашки с кофе, не торопя мужчину, позволяя тому собраться с мыслями. Хотя терпение у него тоже не резиновое.
— Я так не могу… — удрученно выдыхает Рик, слегка раскачиваясь. — Я просто…
Мужчина крепко зажмуривается, тяжело сжимает виски, как будто пытаясь унять тяжелую головную боль. Возможно, так и было, вот только Дэрил не понимал, почему. У Рика ведь было все. У него была любящая жена, одного этого должно было хватить, чтобы тот был счастлив, была необходимая поддержка. Но если все так, он просто не может выглядеть настолько больным.
— Я не знаю, как жить… — тяжело говорит Рик. И неожиданно плотину прорывает. Его глаза становятся влажными, как будто мужчина готов расплакаться. Но он только горячо выдыхает: — Я все уничтожил. Просто взял и разорвал в клочки. Я это отлично понимаю… Но как я могу смотреть на нее, если постоянно вспоминаю о том, как она меня предала, как мучала? Я видел, как она общалась с Шейном, смеялась с ним… — Рик вцепляется в свои волосы, практически выдирая их. — Я не мог не думать об этом… — И уже шепотом повторяет: — Я все уничтожил.
Даже из этого сбитого шепота Дэрил все понимает, но здесь он не может ничем помочь, хоть как-то облегчить горе мужчины. Он только опускает глаза, слишком больно смотреть в лицо человеку, который настолько раздавлен.
— Меня выгнали из дома, — усмехается Рик. — Она сказала, что устала терпеть меня. И я бы мог остаться, но Шейн… Я толкнул ее к этому выбору…
— Тебе есть где жить? — тихо спрашивает Дэрил.
Этот вопрос, похоже, ошарашивает Рика. Тот наконец-то замолкает, переставая шептать о том, какие же успел совершить ошибки. Он поднимает голову, как будто резко просыпаясь, хмурится, пытаясь осознать, где же находится и только сейчас замечает кружку, которая все это время стоит перед ним.
— Есть, — немного заторможено произносит тот. — Отец мне оставил достаточно денег… так что я живу в гостинице.
Хорошо. Тащить еще одного мужика в чужую квартиру было бы глупо, но денег дать Дэрил мог. На жалкую, но комнатку хватит, да и ночлежки же есть. Хотя в таком состоянии тому делать там нечего. Психанет, совершит ошибку.
Прямо на глазах Рик опять возвращается в тот кошмар, что творится в его голове. Глаза вновь подергиваются темной дымкой, лицо бледнее.
— Я ничего не добился сам, — выдавливает он. — Даже то, что меня не уволили, это заслуга моего покойного отца. Я жалкий человек.
В голове, как вспышка, возникает чужое воспоминание, а точнее, какая-то идиотская история о Неправильном Человеке. Почему чужое? Потому что у Дэрила этого не было. Не он сидел в той темной комнате, как баба, прижимаясь к чужой груди, не он наслаждался прикосновениями к своей голове…
— Как у тебя с Ниганом? — вдруг спрашивает Рик, но тут же прикусывает губу, виновато смотря в кружку. — Прости, не…
— Нет никакого Нигана, — морщится Дэрил. — Нахуя бы мне сдался этот двинутый идиот?
— Но вы же…
— Мы не, — кривится он, неловко постукивая пальцем по кружке. — И вообще, какого черта ты его знаешь?
Вот этот вопрос действительно интересовал Дэрила. Он не мог не помнить, как именно Рик позвал мужчину, когда тот пришел в больницу.
— Я тебя спас тогда из Игры, — тихо говорил Граймс, заставляя усомниться в его адекватности. — Я понимаю, что ты этого не помнишь. Но это действительно произошло. И он мне помогал в этом. Ниган и Кэрол. Ты провел несколько дней в том месте, с Мерлом, со мной, — Рик замолкает, словно воспоминания слишком болезненны для него. — Я не знаю, что случилось. Но в зале тебе стало плохо, ты как будто был в Игре вновь. Но я держал тебя… Я не знаю. Может, какой-то сбой произошел.
— Мы трахались помимо того раза в Игре? — прямо спрашивает Дэрил, смотря в бледное лицо Граймса. Впрочем, тут и ответа не нужно. И так все понятно. — И с Ниганом?
— Я не знаю, — сухо говорит Рик. — И разве это имеет значение?
