К сожалению, он не знает, что происходит в темноте, хотя это было действительно интересно. Если бы кто-то включил свет, он увидел бы замечательную картину. Ниган, единственный, кому было на все это глубоко плевать, и присутствующий здесь только для собственного развлечения, лениво прислонился к стене рядом с дверью и внимательно слушал, ни на секунду не теряя ухмылки. А вот вокруг кровати творился настоящий цирк. Кэрол поджимая губы, пыталась в темноте проверить самочувствие пациента, прощупывала пульс, прижимала аппарат с острой иглой к внутренней стороне запястья, собирая анализы. Но ей мешал перетаптывающийся рядом Мерл, вечно лезущий под руку. С другой стороны, все так же крепко обхватив костлявую ладонь и норовя подлезть к лицу Дэрила, на коленях сидел Рик, периодически метающий злые взгляды в старшего Диксона. Зоопарк и только.
— Скройся, Граймс, подобру-поздорову, — рычит Мерл, скалясь в темноте.
— Иди нахуй, — в ответ так же низко клокочет Граймс. — Тебя я буду слушать в последнюю очередь, мудила. Я вернул Дэрила, и он теперь мой. Так что это ты съебись отсюда, пока руки тебе не переломал.
Ниган в углу тихонько фыркает, давя глухой смех. Кто бы мог подумать, что все будет настолько интересно. Дэрил Диксон оказался неожиданно всем нужен.
— Не забывай, Граймс, на чьей территории находишься.
— Я могу забрать Дэрила прямо сейчас, — рычит он.
— Не можешь, — прерывает его Кэрол. — Господи, как же вы мне надоели! Дэрилу нужен отдых, и если хотите собачиться, то делайте это за дверью. И не мешайте мне.
Рик тихонько фыркает, но не делает ни единого движения, чтобы поднять свою задницу и куда-то перейти. Наоборот, он наклоняется к лицу Диксона, тихонько зовя его по имени, видимо, пытаясь найти поддержку у этого измученного человека. Но Дэрил только тихо стонет, так и не произнося ничего осознанного.
— Это мой брат! А ты, блядь, ему никто. И когда он узнает, что ты коп…
— Не тебе это решать. Я, в отличие от некоторых, не бросил его в Игре. Именно я вытащил его. Так что заткни варежку, иначе я перестану быть добрым. И очень скоро сюда приедет отряд быстрого реагирования. Ты сможешь оценить всю прелесть Игры.
— Только попробуй…
— А ты проверь. Ты потерял все права на Дэрила в тот момент, когда бросил его. Так что отъебись.
Мерл сжимает кулаки, отлично понимая, что в этот раз ничего не сможет сделать. Рик слишком крепко сжимает его яйца в кулаке. Но ничего, старший Диксон найдет выход. Не в первый раз.
— Мы еще посмотрим… — бормочет он.
— Так, вы мне надоели! Дэрилу нужно поспать, так что выметайтесь отсюда.
Кэрол вновь наклоняется над Диксоном, отодвигает со лба прилипшие пряди волос и, приподняв его голову, осторожно натягивает на глаза плотную повязку, поправляет ее, чтобы резинка не натирала чувствительную кожу.
— Ему нужно довольно долгое восстановление. Не только психологическое. Его тело слишком долго пробыло в жидкости, мышцы ослабли, связки укоротились, так что ему сейчас безумно больно, к тому же кожа излишне чувствительна. Эта повязка немного защитит глаза, когда вы открываете двери. Одна ошибка, и он просто ослепнет.
— Если нужны какие-то лекарства… — тут же говорит Мерл, отлично понимая последствия.
— Я знаю. Но пока ему нужен отдых. Мозгу нужно осознать, где он находится. Завтра можно попробовать с ним поговорить. Но не сейчас.
— С ним все будет нормально? — Диксон все же задает вопрос, интересующий обоих мужчин.
— Не знаю. Не даю никаких гарантий. Вы знали, что такое возможно. А теперь…
— Я останусь. Мне плевать, что вы говорите. Я буду здесь столько, сколько захочу.
Мерл что-то зло бурчит себе под нос, но не высказывается. Он просто прикасается к влажным волосам брата, слегка вороша их.
— Только попробуй ему что-то сделать, — предупреждает старший Диксон. — Мне плевать на то, что ты коп.
Рик облегченно выдыхает, когда они с Дэрилом остаются вдвоем. Он стягивает с себя куртку, в которой становится невыносимо жарко. Слова Кэрол бьют по мозгам, напоминая, что еще ничего совсем не кончено. Но Диксон был сильным мужиком, так что ничего, справится, выкарабкается, а там еще и ему по голове настучит за то, что бросил. Да, все так и будет.
Он слегка улыбается, стягивая с Диксона мокрое колючее пальто. Кэрол вроде бы говорила, что его кожа слишком чувствительна. Тогда это прикосновение должно было ощущаться просто отвратительно. У ног, свернутое в тугой рулон, находится привычное легкое одеяло, которое не должно так сильно раздражать. И Дэрил как будто облегченно выдыхает, но Граймс может только догадываться об этом.
И что дальше? Рик не собирается уходить, чтобы дать этому ублюдку Мерлу… Нет, первый день после пробуждения он должен быть рядом. Это как ждать вылупления птенца. Нельзя упустить этот момент. И уж точно нельзя допускать, чтобы Мерл задурил ему голову. Нет, им нужно поговорить вдвоем, где Рик сможет все объяснить, сам. Только так, у него все получится.
Он достает из кобуры Питон, греет его на ладони. Он не собирается кого-то убивать, просто сейчас лучше держать оружие поближе. Кто знает, что решит Мерл, чтобы избавиться от него. Так безопаснее. Он укладывается рядом с Дэрилом, прижимая завернутого в теплое одеяло мужчину к себе, утыкается носом в его голое плечо. И пускай Диксон сейчас пахнет не лучшим образом, лекарства как будто впитались в его кожу, это ничуть не отталкивает его.
— Все будет хорошо, — шепчет Рик. — Теперь ты дома. Больше не будет Игры…
Он закрывает глаза, не засыпая, нет, просто вслушиваясь в хриплое, неровное дыхание рядом.
«Теперь ты дома». Что значит дома? Дэрил явно не был в бункере, который бросил, окончательно разгромив на психах. Зато наконец-то приобрел мотоцикл, который, впрочем, теперь уже потерял. Может, его на точке восстановления кто-то выловил? Видимо, так и было, судя по тому, что сбоку к нему прижимается что-то горячее и довольно тяжелое. Какой-то псих? Но что он сделал с Дэрилом? Почему он ощущает себя так странно, почему чувствует того, что на самом деле просто не могло быть? То же самое прикосновение прохладной, быстро нагревающейся ткани к коже.
Дэрил вновь напрягается, заставляя мышцы хоть как-то реагировать, и получает только новую порцию боли. Как будто растекись он словно желе по поверхности, так больно не будет. И все же что с ним?
— Я… — звук все же прорывается через расслабленные, отвыкшие от этого связки, буквально заставляя почувствовать их вибрацию.
— Тише, тебе нужно отдыхать.
Туман хоть немного покидает голову, шум медленно рассеивается, словно один за другим отключают двигатели, давая ушам долгожданный отдых. И в этой тишине теперь легко можно услышать собственное рваное дыхание, смешивающееся с чужим, и успокаивающий хриплый голос. Звучит довольно знакомо, но Дэрил никак не может понять, чей он, сколько не напрягайся. Тепло прижимающегося к нему человека медленно согревает, однако принося только больше боли, разогревающиеся мышцы колет, тянет места, которые вообще не должны бы болеть. Кажется, каждый палец ноет, и даже мочки ушей, корни волос. Но ощущения не настолько сильны, как раньше. Боль как будто становится терпимее. Вот только в горле неприятно першит, как будто тело просит чего-то.
— Ты больше не в Игре.
Голос проникает в голову, наполняя ее такими желанными, но ядовитыми словами. Это просто не может быть правдой. Из Игры не уходят, в ней умирают.
— Это… не… может… — тяжело выталкивая слова из горла, бормочет Диксон. Даже от этого его связки невыносимо болят. Как будто каждый выдох разрывает их в мелкие клочки, словно тончайшую паутину.
— Может, Дэрил, может. Поспи, завтра я тебе все объясню. — И тихо добавляет: — Теперь все будет по-другому. Ты мой!
Последние слова звучат как-то зловеще и крайне неприятно, особенно учитывая, что Диксон понятия не имеет, кто это говорит. Хотя о чем он? Никому нельзя относиться к нему как к чертовой вещи. Но гнев быстро проходит. Дэрил слишком устал, чтобы сейчас что-то сделать. Да и не может он. У него даже нет сил на осознание собственного бессилия. Он только недовольно стонет, когда чужие руки болезненно сдавливают его, поворачивают, словно игрушку. Все тело вновь сводит болью, но человеку за спиной абсолютно на это плевать.