Рик тихо стонет, сильнее прижимает подушку к лицу. Почему же он чувствует себя так паршиво?

Кожа зудит в тех местах, где он соприкасался с оголенным телом мужчины. Рука буквально горит. Что нужно сделать, чтобы избавиться от этого ощущения?

— Рик, я хочу, чтобы ты тоже кое-что принял.

Граймс подскакивает.

— Я вижу, что ты практически не спал за все это время. Я понимаю, заботы о группе. Но тебе тоже нужно заботиться о своем здоровье. С Дэрилом будет все хорошо. Уже завтра он может спускаться в общую столовую. Но, Рик, ты единственный, кто может на него повлиять, проследи, чтобы он не перенапрягался. Никакой охоты, никаких вылазок. Единственное, что он может сейчас поднимать — ложка и кружка.

Рик без вопросов принимает таблетки и заглатывает их, полностью доверяя мужчине.

— Я надеюсь на тебя. У меня бороться с этим упрямым бараном просто нет сил. Я умываю руки. И Рик, — мужчина вздрагивает, понимая, что сейчас будет что-то неприятное, — я понимаю, что люди все разные. Но не думаю, что то, чего ты хочешь, действительно правильно.

Однако Хершел не собирается объяснять свои слова. Он просто уходит, прикрыв за собой тяжёлое одеяло. Рика надолго не хватает. Он подскакивает, выглядывает из камеры, проверяя. Но никого нет. Граймс тихонько, на цыпочках проскальзывает в чужую камеру. Дожили, теперь он прячется от своей же семьи.

Дэрил все так же лежит на своей койке. Слабый свет свечи рисует красивые линии на спине, подчёркивает грубые шрамы. Но Диксон слегка поворачивается, разрушая картинку.

— Какого лешего, Граймс? — рычит он раздражённо.

— Просто хотел тебя проведать.

— Только же ушёл, — фыркнул он.

Но Рик, игнорируя недовольный взгляд, проходит внутрь. В глазах начинает троиться. Похоже, он действительно успел устать сегодня. Граймс осторожно присаживается на край кровати.

— Мм… Да, — соглашается он. — Я беспокоюсь.

— За себя беспокойся.

— А со мной все в порядке, — бормочет он.

Голова какая-то тяжёлая. Вот бы сейчас опустить её на эту мягкую подушку…

— Граймс…

Рик всего лишь на секунду прикроет глаза и всё.

— Граймс…

Дэрил пытается немного отползти, когда Рик неожиданно падает сверху, придавливая своим немаленьким телом. Рана полыхает огнем, боль кувалдой бьет по голове, перед глазами плывут чёрные пятна. Каких же трудов ему стоит не отключиться.

Диксон, шипя сквозь сжатые зубы, поворачивается на бок, забивая на то, что швы могут разойтись и Хершел опять начнет ебать ему мозг. Беспокойство заглушает чувство боли, давая больше сил.

Живой? Не могло же реально с ним что-то случиться.

Дэрил осторожно прикасается к шее, ища пульс. Вполне нормальный, словно…

— Граймс, сука блядь, — раздражённо выдыхает он. Ублюдок тупо заснул!

Дэрил падает обратно, вновь вздрагивая от невыносимой боли. Кожу щекочет то ли пот, то ли кровь. И все это из-за этого идиота.

Нужно бы выбраться, может быть, пойти в камеру Граймса, а не оставаться с ним в одной койке. Но Дэрил, оправдывая себя тем, что слишком паршиво себя чувствует, вжимается в стену, устраиваясь рядом. Рик всего в нескольких сантиметрах от него, нос улавливает уже ставший привычным запах. Тут же становится как-то спокойнее. Дэрил прикрывает глаза, осторожно укладывая ладонь рядом с ним, пока ещё не прикасаясь. Жаль, что желания не исполняются…

Рик вздрагивает, резко просыпаясь. Он совершенно не помнит, чем же все кончилось вчера. Вроде бы он пришел в камеру Дэрила, но то, что было дальше, исчезло в плотном тумане померкших воспоминаний.

Граймс поднимает голову, отрывая её от матраса, обтирает об простыню влагу с губ. Он поворачивает голову, тут же замирая. Лицо Диксона всего в нескольких сантиметрах от его. Тонкие ресницы слегка подрагивают во сне, и Рик позволяет себе хотя бы секунду полюбоваться картиной. Такой умиротворенный. Спокойное дыхание щекочет лицо Граймса, но он все равно хочет ещё приблизиться, вжаться в его тело, дышать вместе с ним, поймать эту секунду, полностью насладившись ей.

Сердце сладко сжимается, в глазах печет. И Рик практически готов сформулировать то, что испытывает. Но громко щёлкает замок открываемых дверей, заставляя вздрогнуть. Когда он вновь переводит взгляд на Диксона, его глаза уже широко открыты. Рик вскакивает до того, как Дэрил успеет что-то сделать. Неловко проводит по волосам, убирая их назад. Нужно будет подстричься.

— Эм… прости. Похоже, Хершел дал мне снотворное.

По лицу Дэрила скользит непонятная гримаса.

— Нужно думать, что глотаешь.

— Да… да… прости. Пойду в душ, а то я никак не проснусь.

Рик просто-напросто сбегает. Внутри бушует ураган из слишком разных эмоций, которые мужчина даже не пытается анализировать. Он встает под упругие тёплые струи. Рядом моется кто-то из соседнего блока, пена от него падает на бедро Рика, но мужчине все равно. Сейчас он слишком взволнован.

Граймс упирается лбом в теплый влажный кафель, надеясь выдавить неправильные мысли из своей головы. На задворках сознания пульсирует боль, легкой судорогой сводящая мышцу бедра. Подмоченный бинт легко сходит, шлепаясь на решетчатый пол бесполезной массой. На ноге неровная красная рана, но это совершенно ничто по сравнению с тем, что случилось с Диксоном. Рик подцепляет пальцем маленькую корочку, легко отдирая ее. Струйка крови защекотала кожу. Будет хорошо, если останется шрам.

В их блоке царит непривычное оживление. За столом собралась большая часть группы. И очень скоро стало понятна причина. Как Хершел и обещал, Диксон уже был здесь. Причём не один, а с Джудит.

Малышка возится на коленях у мужчины. Маленькие, но крепкие ручки тянут палец Дэрила в рот, розовый ротик приоткрывается, уже собираясь обхватить его. Но когда остается всего несколько миллиметров, Диксон вновь отводит палец дальше, и все начинается сначала. Несмотря на то, что это отчасти похоже на издевательство, малышка явно чувствует себя хорошо.

Бет, встряхивая бутылочку со смесью, мило улыбается, смотря на эту картину. Теперь стало понятно, кто дал человеку, который «не должен поднимать ничего тяжелее ложки» здорового ребёнка.

— Доброе утро, — здоровается он, прерывая идиллию.

Рик сразу же проходит к Диксону, и осторожно забирает малышку, игнорируя настойчивый взгляд. Джудит, конечно, милый ребенок, но Дэрилу сейчас нужно было спокойствие, особенно для мышц его спины.

Он мягко улыбается, целуя дочку в морщащийся лобик. Красивая. Какая же красивая.

— Я её покормлю.

Однако это ничуть не мешает ему продолжать слушать.

— Мы сегодня отправляемся на зачистку, — хвастается Гленн, заставляя Рика заскрипеть зубами.

— Отлично. Мне надоело сидеть ровно на заднице.

Вот этого Граймс и не хотел. Как будто чертов Гленн и правда не понимал, что его слова как красный флаг для быка.

— Нет, Дэрил, ты останешься здесь, — строго говорит он, ловя настойчивую ручку дочки, пытающуюся вырвать из рубашки пуговицу. — Мы не можем уезжать все. Кто-то должен следить за порядком.

— Ты реально думаешь, что я идиот? — шипит Диксон.

— Нет, не думаю. Дэрил, ты должен понимать свое состояние. Мы не можем подвергать опасности группу из-за твоего уязвленного чувства собственного достоинства, — жестко произносит он.

Да, можно сказать только так. И пускай Рику самому от этого противно. Но это действительно работает. Мужчина раздражённо шипит, вновь матерится, ничуть не сдерживая свой язык, заставляя в этот раз даже Кэрол поморщится.

— Иди нахрен, — наконец выдает он.

Дэрил бы, наверное, даже хлопнул дверью, вот только двери здесь не было.

— Тебе стоит быть помягче, — замечает Кэрол, когда широкая спина скрывается в камере.

— Ты и сама знаешь, что не мог. Только так я могу быть уверен, что он не сделает ничего глупого.

— Тебе иногда нужно переставать быть лидером, — мягко замечает она.

Рик все это отлично знает. Как и последствия того, что он только что здесь сделал. Ему тоже больно. Но другого выхода просто нет.