Раннее утро. Открывать глаза не хотелось. Я почувствовала, как мне в лицо светит наглый, надоедливый лучик. Поворачиваться на другой бок было очень лень, да и вставать скоро в школу. Это последний год, пропускать занятия было никак нельзя, я не хотела испортить аттестат, потому, с трудом открыв глаза, сладко потянулась и легко спрыгнула с кровати. По стенам прыгал солнечный зайчик. Я невольно улыбнулась. Вот неправы те, кто говорят: утро добрым не бывает. Еще как бывает. Я сегодня как раз проснулась с чудесным настроением. Меня радовало все: и луч солнца, и поющие за окном птицы, даже беспорядок и тот впервые не вызывал зубовного скрежета. Я наслаждалась утром.

В следующую минуту в комнату вошла мама, собираясь меня будить водным потоком, который переливался в ее руках разными цветами. Обернувшись, я заливисто расхохоталась.

— Ты уже встала? — разочарованно произнесла она, глядя на мое довольное лицо. Очень ей нравилось наблюдать за тем, как я утром с криками и воплями подскакиваю на кровати, разбуженная холодным душем прямо в кровать. Но сегодня мамулю постигло огромное разочарование, и птица Обломинго настигла ее своим крылом.

— Да! — довольно воскликнула я. — Не все же тебе развлекаться. Сегодня холодный душ отменяется. Потренируйся на ком-нибудь другом.

После чего, проходя мимо матери, слегка брызнула ее же потоком ей в лицо. Обе рассмеялись, когда она смешно поморщилась. А я ушла в ванну принимать водные процедуры.

А теперь, наверное, стоит пояснить, откуда у мамы водный поток. Ведь о магии в нашем мире многие читали только в книгах, а сталкиваться с ней почти никто не мог. Мы не афишируем свои способности. Потому что Теневая сторона магов, ведьм и колдунов скрыта темной завесой тайн.

У каждого из нас свои способности. Мама может управлять водой. В нашей семье, в каждом поколении у одного из членов семьи проявлялись особенные способности. Кто-то мог передвигать предметы силой мысли, кто руками и энергетическими потоками лечил все виды болезней, причем даже те, где врачи уже сдались, смирились, не рассчитывая на исцеление пациента, были и те, кто сканировал тело человека, как рентгеном, выявляя скрытые способности или болезни. Вот уже семь веков и поколений имели свой дар, который они развивали, приумножали и увеличивали.

А в нашем поколении все было тихо, что было удивительно, ни у меня, ни у сестры никаких способностей не наблюдалось, родители уже с тоской и огорчением подумывали, что чудеса решили покинуть нашу семью. Они очень расстраивались, но поделать ничего не могли. Да и мы с сестрой начали считать себя бракованными. Нам было обидно и неприятно. Но и сделать ничего не могли.

Порой, запираясь в комнате, мы находили старые магические книги, передающиеся из поколения в поколение, читали заклинания, ставили перед собой свечи, пытаясь зажечь их силой мысли. Но никаких результатов не было. У сестры в такие моменты из глаз текли слезы обиды и разочарования. Я кақ могла подбадривала ее.

Так мы и жили, глядя на родителей: мама была связана с водной стихией, а вот отец — ее полная противоположность — огневик. Да и познакомились они на симпозиуме по сверхъестественному. Там оба являлись докладчиками, приготовившими рефераты на тему магии в жизни человека. Но никому не говорили о своем даре. И, познакомившись хорошо, только cпустя год смогли открыться друг другу. Хотя я часто спрашивала:

— Мам, но ведь сам симпозиум предполагает магические способности. Зачем же вы скрывались друг от друга?

В первое время мама только отмахивалась от меня, говоря, что ещё не время. Α потом, когда я подросла, все-таки ответила:

— Одно дело легкий дар: дождь вызвать, искру зажечь, порчу отвести. И совсем другое — сильный и мощный дар, кoторый может как отпугнуть, так и привлечь особo меркантильных, желающих поживиться за чужой счет. Ведь стоит кому-то узнать твое священное имя, и ты навсегда становишься рабой того, кому открылась.

— Но папе ты доверилась? И ни разу не пожалела? — спросила тогда я. Мама довольно улыбнулась, с любовью посмотрела на дверь кабинета, где находился отец, после чего ответила:

— Нет. Ни секунды не пожалела. У нас две очаровательные дочери. Мы счастливы.

Иногда, по вечерам, мы часто наблюдаем, как наши родители устраивают спарринги. Но, как правило, выигрывает всегда мама, так как ее вода всегда тушит огонь отца. Только мы остаемся не у дел, не имея ни малейшего признака магии. В такие моменты я всегда чувствую себя ущербной. Но улыбаюсь родителям, чтобы они не заметили тоску в моих глазах. Ведь потом у мамы портится настроение, так как она считает себя виноватой. Не смогла передать нам дар.

Ох, что-то я задумалась, мне же в школу пора, иначе опоздаю. Быстренько закончив с гигиеной, я оделась, выскoчила в столовую, подхватила сестру под руку, она как раз допивала свой чай, и мы вместе побежали в школу. Учились мы с ней в одном классе, так как были близнецами. Нас часто путали. Но только до тех пор, пока мы стояли с закрытыми ртами. Стоило заговoрить, путаницы как не бывало. Вызывающая манера разговора сестры, ее язвительность, а порой и грубость вызывали у многих скепсис и отталкивали от дальнейшего общения с сестрой.

Я, в отличие от нее, по большей части молчала. Нет, пай-девочкой не была, могла и съязвить, но у меня это выходило более естественно, что ли. Да и манера мoего разговора была более тихая, без визгливых нотoк.

Уже открывая входную дверь, услышала голос отца:

— Тома! Ты не забыла, что завтра вы с матерью идете на плановый осмотр к стоматологу? — я готoва была взвыть, вот не люблю я врачей, а зубных особенно. Так надеялась, что папуля забудет об этом. А мама вообще редко что помнила. Она постоянно находилась в своих мыслях.

— Да, папа, помню, — откликнулась с тоской я, закрывая дверь с обратной стороны.

Мы с сестрой побежали в школу, по дороге обсуждая приближающийся выпускной. Но я заметила, что в последнее время она была какая-то подавленная.

— Крис, что случилось? — не удержавшись, решила поинтересоваться я. Отголоски ее тоски долетали и до меня, портя чудесное настроение.

— Сколько раз тебе говорить, я не Крис, а Кристина, или, на худой конец, Кристи, — тут же взъелась на меня сестра, а я удивилась, она ведь ни разу не сказала, что ей не нравится как я ее называю. Видимо произошло нечто из ряда вон выходящее, если моя близняшка опустилась до грубости. И мне необходимо обязательно разузнать, что с ней происходит. Я думала, как вывести ее на чистую воду.

Несколько секунд мы шли в молчании, а потом, не выдержав, она тяжело вздохнула и произнесла:

— Тома, я влюбилась.

— А что за похоронный вид? — удивилась я, ты радоваться должна. — Познакомишь? Не боись, не уведу, — клятвенно пообещала ей. У нас с ней всегда в этом вопросе была тишь да гладь. Вкусы у нас разные, парни нравились тоже разные. Кристина много раз показывала мне объекты своего интереса. Οни вызывали у меня спазм, как от зубной боли: холеные, женоподобные гламурные мальчики, со стильными прическами, неестественной, словно приклеенной на публику, улыбкой. Фу! Как они вообще могут кому-то нравится? Но Крис oт них была в восторге. И сейчас я уже представляла себе именно такого мажора.

Как правило, ее влюбленности длились максимум месяц. Она встречалась с понравившимся объектом, после чего выносила решение: хорошего понемногу. Надо отдохнуть. В такие моменты у избранника находилось куча недостатков. И они расставались. Все всегда проходило легко, без осложнений.

И вот сейчас я никак не могла понять, почему у Крис такой убитый вид. И она стала пояснять:

— Понимаешь, Тома, я не могу понять Дениса, я же вижу, что нравлюсь ему, от нас, девушек, такое не скроешь, но… — сестра замолчала, о чем-то усиленно размышляя. Я не торопила, давая собраться с мыслями. — Только он сказал, что между нами ничего, кроме дружбы, быть не может.