— Мне давно не было так хорошо… — хриплым, сдавленным голосом пробормотал любовник, — о чёрт… я столько лет не решался стать пассивом, всё время хранил верность ему…
— Ему? — вмиг забыв об угрызениях совести, с любопытством переспросил я, — Значит, ты всё же пробовал…
— Да… Очень давно. Но только с одним человеком. Я любил его…
— Он тебя бросил?
— Не совсем… Просто он никогда не был геем и даже бисексуалом себя не называл. Но несколько раз по пьяни мы всё же занимались этим… Пассивом он так и не решился, а вот трахал меня с удовольствием. А потом уехал из Портленда, женился. И я долгое время не видел его. Сам не хотел встречаться. Хотя Фрэнк иногда предлагал…
— Что?! — поначалу я решил, что всего лишь ослышался, — Фрэнк? Мой… То есть… Муж Джулии?
— Не удивляйся, — блаженно прикрыв глаза, пробормотал Эдвард, — это было очень давно…
Мир вокруг меня снова рушился. Его будто накрыло гигантской волной, сметавшей всё на своём пути. Как прежде уже не будет. Снова катастрофа, разрушительное опустошение, а после мёртвая тишина, зависшая на руинах моего хрупкого мира.
— Почему ты женился на Джулии? — с трудом произнёс я, ошарашенно глядя на Эдварда. Он не лгал. Алкоголь вкупе с хорошим сексом расслабили его, а также развязали ему язык. Теперь он не боялся рассказать о своей связи с Фрэнком, при этом не подозревая, какой удар нанёс мне этим признанием.
— От отчаяния, — лениво прикрыв глаза, пробормотал Эдвард, — я был очень одинок в то время, мечтал о семье… А затем я полюбил Джулию. Постепенно, сам того не замечая…
— Ложь! — я больше не мог сдерживаться, — Ты обманывал её! Водил любовников, трахал их…
— Это были случайные связи, в основном, ради секса. И я не оправдываюсь, вовсе не оправдываюсь, но… Я любил Джулию. Может, не так, как она того заслуживала, но всё же любил. Она была мне очень дорога.
— Дорога?! Любил?! Хватит лгать! Ты изменял ей! В этом же самом доме, на этой кровати! Трахал того белобрысого юнца, говоря Джулии, что у тебя совещание…
— Откуда ты об этом знаешь? — выражение лица Эдварда поменялось за пару мгновений. Теперь он смотрел на меня с непониманием.
— О чём? О том, что ты изменял ей? Да это и так было понятно! А я не идиот, мистер Бёрк. И прекрасно понимаю, где вы встречались со своими любовниками. Вы спали с ними на этой кровати, которую покупали вместе с Джулией.
— Тебе слишком многое известно, парень, — мой любовник поднялся с кровати, и совершенно не смущаясь собственной наготы, медленно подошёл ко мне, — и это мне не нравится. Совсем не нравится…
— Угрожаешь, да? Как Эмме Уивер и её сыну Нику?
— Чёрт, — недовольно скривился Эдвард, — что за ерунду ты несёшь?! Я, что, похож на преступника?
— Преступником может стать, кто угодно! — с горечью усмехнулся я, — А если учесть, что твоя бывшая жена застала тебя со своим сыном…
— Да не домогался я этого мальчишку! Вот чёрт… Неужели мне снова нужно оправдываться?! Вновь проходить через этот ад?
Немного помолчав, Эдвард всё же решился поведать свою историю. С самого начала. О том, как по молодости, пережив неудачную любовь к Фрэнку, он решил отказаться от серьёзных отношений, брака и семейного счастья. Заводить детей он также не хотел. Считал, что семья ему не подходит, да и вообще, какой резон оставлять потомство в нашем неспокойном мире? Но к тридцати годам мировоззрение Эдварда начало меняться. С Фрэнком он почти не общался, а случайные связи больше не приносили удовольствия. И тогда он решил стать отцом. Без женитьбы, конечно, с помощью суррогатной матери. Этот вариант ему подходил, но подвели анализы. Бесплодие. Он никогда не станет отцом, не сможет дать жизнь новому человечку… Долгое время он пытался прийти в себя. Заново учился жить, вырывая из сердца несбывшиеся надежды. Всё изменилось после случайного знакомства, когда в офисе Эдварда Бёрка появилась новая сотрудница. Её звали Эмма Уивер.
Их роман вовсе не походил на красивую сказку, но при этом им было хорошо вместе. Впервые в жизни Эдвард осознал, что он кому-то нужен, причём не ради хорошего перепихона или компании для похода в клуб. Эмма хотела создать семью, мечтала о муже и отце для сына. И Эдвард рискнул, искренне веря, что не пожалеет о своём решении. Эмма была хорошей женщиной, идеальной для удобного брака. Даже сексом заниматься не особо любила. И ему это было только на руку. Эдвард изменял Эмме, ведь его по-прежнему тянуло к мужчинам. И всё было хорошо, пока в один прекрасный день Бёрк не заметил, что его пасынок проявляет интерес к нему. Нездоровый интерес.
Поначалу Эдвард игнорировал его намёки, делал вид, что в упор не замечает их, однако мальчишку это задевало, и успокаиваться он вовсе не собирался. Однажды он пригласил отчима в комнату, якобы поговорить, но на самом деле…
— Он начал раздеваться передо мной, хотел поцеловать. Я пытался образумить его, но тогда Ник закричал: «Проклятый пидорас, я знаю всё про тебя!». И в этот момент в его комнату вошла Эмма…
— И поверила она, конечно, своему сыну? — недоверчиво спросил я, не зная, как вообще воспринимать признание Эдварда. Неужели он говорил правду? А если нет? Если всё это очередная ложь, продуманная и хорошо отыгранная самим Эдвардом? Ведь ему не привыкать к такой игре. Вся его жизнь — ложь. Начиная с фальшивой дружбы с Фрэнком.
— Разумеется, — кивнул он, осушив очередной бокал, — поэтому и побежала в полицию. Но позже… Мальчишка сам раскололся, сообщив матери, что следил за мной, а также выложив доказательства моих измен. Эмма была в шоке, но заявление тут же забрала, понимая, что Ник на самом деле меня подставил. Мне тогда было очень стыдно. Перед Эммой, конечно же. Но и врать ей я тоже не смог. В этом уже не было смысла…
— Ты думаешь, что я поверю тебе?
— Можешь не верить, — он равнодушно передёрнул плечами, — но я рассказал тебе правду. Ту, которой прежде не делился ни с кем. Даже с Джулией.
— Какие отношения у вас были с Фрэнком перед… его гибелью? Вы были друзьями или…
— Друзьями. Фрэнк не любил вспоминать прошлое. Он ненавидел себя за эту связь, но при этом не мог разорвать наши отношения. Ведь когда-то мы с ним были как братья.
Я молчал, пытаясь переварить услышанное. Слишком хорошо я знал бывшего мужа… И хотя лгать он умел на высшем уровне, недавнее признание во многом походило на правду. Или же мне просто хотелось так думать? Хотелось снова поверить Эдварду?
Мысль оборвалась неожиданно, когда из гостиной донеслись чьи-то шаги, приближавшиеся к дверям спальни. Я замер, прислушиваясь к источнику звука. Неужели, в пляжный домик проникли воры?
Дверь спальни распахнулась всего через пару мгновений, и на её пороге возник до боли знакомый мне парень. Молодой блондин, которого я однажды видел в этом доме. В этой самой постели, рядом с Эдвардом.
— Джим? — первым из нас отреагировал Эдвард, — Как ты вошёл сюда?
— А ты забыл?! — громко завизжал тот, яростно размахивая руками, — Вообще-то, ты сам оставил мне ключи! Вот я и приехал. Решил сделать тебе сюрприз. Но, смотрю, что пришёл не вовремя!
— Давай обсудим это позже, Джим, — с досадой в голосе произнёс Эдвард, — ты уже всё видел, так что…
— Что?! Намекаешь, что мне пора убираться?! А сам хочешь остаться с ним?! — ткнув пальцем в мою сторону, истеричный юнец буквально просверлил меня взглядом.
— Да, чёрт возьми, со мной! — с силой сжав кулаки, закричал я. Появление этого типа стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слишком сильное ощущение дежавю, слишком многое вспомнилось. Я словно вернулся в тот день, когда на месте этого юнца находилась Джулия. Такая же потерянная, разочарованная, разбитая. И это сравнение доставляло мне удовольствие. Странное, мстительное удовольствие, перемешанное с болью.
