– Приготовить зажигательные стрелы – с пучком горящей пакли. Летели такие стрелы из хороших луков примерно на 100 метров, то есть на дистанцию, в полтора – два раза меньшую, чем у обычных, так как пакля сильно увеличивала лобовое сопротивление. Несколько спутников Асты, очень слабо освещали поверхность планеты даже в хорошую погоду. А в эту ночь тучи полностью скрыли небо, и темнота была такая, словно глаз выколи. Нужно было что-то предпринимать, а то мы и не поймём, когда враг прорвётся в город. После наступления темноты прошёл час. Мы беспомощно всматривались и вслушивались в окружающее пространство. И я решил не рисковать. – Выстрелить зажигалками по разу, – отдал я приказ баллистам. Чтобы приказы доходили вовремя в нужное место, мной были организованы цепочки солдат, своего рода живой телеграф. Поэтому уже через пару минут раздались щелчки высвобождающихся баллист. Предчувствия меня не обманули! Разбившиеся горящие снаряды осветили пространство. Враг тихо подкатывался под защитой произведённых телег к стенам города и был метрах в трёхсот-пятисот от стен. Мы разглядели в нашем направлении около двух сотен щитов-телег. По простым прикидкам за одной телегой могли укрыться не более 10-15 солдат. Значить они предприняли попытку подобраться и взорвать стены. И это основная задача на эту ночь. У нас, следовательно, обратная. Итак! Прицельной стрельбы не получилось, поэтому стреляли в основном, чтобы осветить местность. Мне доложили, что антийцы наступают, только с севера и востока. Катапульты дали ещё несколько залпов всё-таки попав в несколько укреплений. Зато освещение было сносное. – Дождаться подхода под выстрел стрел, – скомандовал я. Когда враг подошёл метров на сто, я взял лук, поджог свою паклю на стреле и выстрелил. То же самое сделали все остальные. Стало светло как днём. Стрелы падали в телеги врага, пронзали зазевавшихся. Антийцы догадались сделать копья и привязать взрывчатку к ним. Ещё они кидали взрывчатку на верёвке с грузиком, раскручивая над головой, так, что некоторые заряды попадали на стены. У нас появились первые потери. То тут, то там стены стали проседать и рушиться. Хоть Антийцы и потеряли больше половины людей и почти все телеги начали гореть, но эффект был достигнут. Наши стены рушились и трещали по швам. Оставался один выход. – Всем со стены за ограждения, – скомандовал я. И вовремя.  Только мы сбежали со стены, как огромный её кусок рухнул наружу. Тем самым ров тоже переставал быть препятствием для врага. К сожалению я не мог видеть обстановку на севере. Но потом я узнал, что там до последнего оставались на стенах, пока те не обрушились, это привело к гибели более пятисот воинов. Сделав своё дело, антийцы отступили, оставив свой последний удар на утро. Нам ничего не оставалось, как ждать утра. Я распорядился оставить на южной стене около тысячи лучников, остальных, около пяти тысяч, выстроить вдоль стен за фалангами. Ведь очевидно, что ударят теперь в незащищенные стороны. Наступало утро. Тучи рассеялись. Звезда похожая на солнце красиво всходила с востока. Было очень хорошо видно, как неспешно становились шеренги антийцев, они видимо в отличие от нас успели отдохнуть. Медленно двинулись с двух направлений, тысяч по сорок, войска неприятеля. Оставалось продержаться ещё день.

Войско антийцев шло ровным строем, впереди выставили несколько десятков уцелевших телег, за ними шли тяжи, с более-менее серьёзным оружием, затем ножеи и замыкали строй гребцы. Охрана позади всех. Обычное построение для этой планеты. Подойдя на пятьсот метров, они с улюлюканьем побежали на нас. Баллисты били не переставая. Наши пристрелялись, и каждый снаряд достигал своей цели. Потом пришла очередь стрел. Антийцы устремлялись в проёмы обвалившихся стен и натыкались на препятствия из кольев. Секунды и минуты, потраченные на разбор и преодоления препятствий, для антийцев были смертельными. Наши стрелы пробивали слабые доспехи, и они погибали сотнями. Я отправил через западные ворота конницу, и они ударили с фланга, это произвело ошеломляющий эффект. При виде несущихся коней, бесстрашные антийцы побежали. Одновременно с конницей, войско Ли ударило неожиданно с севера в тыл вражеских шеренг. Неопытные и легковооружённые гребцы не оказывали серьёзного сопротивления. Опытный Баст, командовавший северными, не стал дожидаться моего приказа и выдвинулся навстречу врагу. В рядах антийцев творился хаос, они не могли больше сопротивляться и тупо бежали к восточному войску в надежде на помощь. Конница методично рубила направо и налево, внося ещё большую панику. Ли взял на себя командование и решил развить успех до полной победы. Он перестроил войска и стал преследовать врага методично убивая отстающих. Мы в свою очередь бились с врагом уже проникшим в город. Нам повезло, что у них почти не осталось взрывчатки, и преимущество наших фаланг сказывалось очень серьёзно. Как не старались они прорваться, ничего не получалось. Поняв, что преимущество на нашей стороне антийцы начали организованно отходить, но тут их северное войско врезалось в их фланг, продолжая бежать изо всех сил, стараясь уйти от необычных преследователей. Я понял, что нам нужно ударить в центр и судьба сражения будет предрешена. Взяв свой меч и щит, скомандовал:

– Фаланги вперёд! Добьём антийскую нечисть! – и под прикрытием фаланг устремился на врага. Нужно отметить, что северные агрессоры потеряли более половины людей убитыми и ранеными. А восточных мы сократили тысяч на десять, поэтому нас всё ещё было меньше. Но они давили друг друга, у них уже не было понимания что делать, они тупо отходили под градом наших стрел. Их становилось всё меньше и меньше. Мы их просто расстреливали. Наконец, конница перекрыла им единственный путь к отступлению, и мы взяли их в кольцо. Командиров почти не осталось и антийцы состоящие в основном из наёмников стали бросать оружие и сдаваться. Победа была очевидна, но тут произошло неожиданное. С севера подошли корабли и, подойдя к западной стене, прямо с кораблей выдвинули специальные трапы, сделанные заранее для данного случая. Эти трапы становились прямо на стены, и враг стал штурмовать город с запада. Поставленные мной защитницы держались до последнего. Но у врага была взрывчатка. Все до последней погибли в том сражении, но каждая унесла с собой по два, три антийца. Держались они довольно долго, около получаса. Помощь пришла поздно. Около тысячи росцев с южной стены. Оли так же приняла участие в отражении атаки. Она собрала всю стражу дворца, легкораненых и всех кто мог держать оружие. Получилось около трёх с половиной тысяч. Подошли они одновременно с южными защитниками и конницей, которую послал я на помощь. Ещё выдвинулось пять тысяч отборных воинов под предводительством Джека. Около часа понадобилось мне, что бы завершить разоружение и построение побеждённых в организованные шеренги. Захватили в плен мы около тридцати тысяч изнеможенных боем и остающихся на ногах антийцев. Организовали конвой. Наскоро отдав распоряжение собрать раненых своих и врага, я со своим войском в ускоренном темпе выдвинулся к западной стене на помощь отбивающемся. Помочь мы не успели. Враг, с большим успехом тесня прибывшее подкрепление, увидел приближающееся с юга семидесяти тысячное войско, поняв, что основные силы разбиты, и оценив ситуацию, организованно отошёл на корабли. Затем, так же организованно, уплыл в северном направлении. Потеряли они довольно много, около четырёх тысяч убитыми. Тысячи раненных оставили лежать на поле боя. Мы победили! И враг ещё долго не оправится от такого поражения. Оставив командование основным войском Саону. Я бегом с десятком солдат и вождями Ясом, Ором и Одом кинулся на западную стену. Радость ворвалось в моё сердце, сменив ком беспокойства, когда я увидел невредимую Оли. Она была свежа и прекрасна. Ее голос был как упоительная, тихая и светлая музыка. Я ни о чем не мог думать, только о ней… Крепко обняв Оли, мой взгляд случайно упал на стены. И сердце сжалось от нестерпимой боли, голова закружилась, и если бы не Оли я бы очевидно упал в обморок, как кисельная барышня. Это был удар от сознания потери. Я увидел окровавленную Люл. Собрав в себе силы, отстранившись от Оли, побрёл в сторону тел убитых воительниц. Очень мрачная картина предстала моему взору. Вокруг лежали трупы красивых девушек, большинство с оторванными частями тел. Многие со множеством колотых ран и отрубленными головами. Я подошёл к Люл, склонился над её телом, взял на руки, прислонил к себе. Ком стоял у меня в горле. Никто не решался меня тревожить. Говорят, я так и сидел около часа с ней на руках. В этот момент передо мной проплывали картины нашей первой ночи, когда она впервые пришла ко мне. Как она игриво улыбалась в лесу, дразнилась, показывала язык. Убегала как нашкодивший подросток. Как котёнок прыгала ко мне на руки. Обнимала, целовала. И вот это наваждение – она мёртвая. Во мне, что-то сильно изменилось. Я убивал, видел смерть вокруг себя, рядом гибли мои товарищи, но на этот раз какая-то невыносимая тяжесть потери поселилась в сердце. Нечто подобное происходило, когда я потерял отца. Мир стал какой-то чужой, злой и мерзкий. Фан один рискнул подойти ко мне. Оли не стала мне мешать и скромно удалилась во дворец. – Командор! Прибыло войско с Юга, вожди хотят поприветствовать тебя. Я вижу, что твоё горе велико! Но никто не может вернуть её к жизни. Оставь тело, над ним позаботятся жрицы, они всё сделают как нужно, а душа уже в другом мире.